— Это еще что? — с сердитым непониманием спросил Елюй Нелугу, рассматривая с седла построение ханьских войск. — Хань Гочжун сошел с ума от страха, и решил послать своих солдат на смерть?
Ответом ему были сомневающиеся взгляды ляоских командиров. Ни один из них не мог понять, отчего сунский командующий решил выстроить свои силы столь бездарным, откровенно самоубийственным образом — в одну тонкую линию, растянутую едва ли не по всей ширине предгорий Яньмыньгуаня. Солдаты Хань Гочжуна в блестящих на солнце шлемах и доспехах, нищие в разноцветных лохмотьях, и прочие вольные странники в разнообразных одеждах стояли плечом к плечу, и ничуть не выглядели обеспокоенными своей очевидной беззащитностью перед войском киданей, что многократно превосходили их числом.
— Если в действиях врага нет видимого смысла, они могут таить ловушку, — настороженно промолвил седой мужчина в богатых доспехах, чей конь стоял рядом с белым жеребцом Елюй Нелугу. — Лучше бы нам действовать с осторожностью, сын. Пошли вперед легкую конницу — пусть разведают, что, да как.
— Я не стану жертвовать солдатами ради беспочвенных страхов, отец, — решительно отмел опасения Елюй Чунъюаня чуский принц. — Предгорья перед нами, как на ладони. Никаких ловушек не видно, да и не может их быть здесь. За одну ночь, ханьцы не успели бы обустроить ничего, что надежно защитило бы этот нелепый строй — даже простой ров с кольями, скрытый плетеными из веток щитами, всей их армии пришлось бы копать дня три-четыре, и наши разведчики уж точно заметили бы это. Нет, — он прищурился с надменной ухмылкой. — Я, скорее, поверю в безумие Хань Гочжуна, чем в некую ловушку, возведенную за ночь, втайне ото всех. Сигнальщики! — рявкнул он. — Трубите общую атаку! Вперед, сыны Ляо! Раздавим ханьских ничтожеств! — и, запрокинув голову, он издал протяжный вой.
Окружающие военачальники подхватили боевой клич своего принца, завывая, точно стая голодных волков. Мужун Фу, стоящий неподалеку от Елюй Нелугу с отцом, едва заметно поморщился, и бросил короткий взгляд на тех, кого с некоторой натяжкой мог назвать соотечественниками среди войска киданей. Дин Чуньцю, спокойный и расслабленный, улыбался, бросая по сторонам хитрые взгляды из-под полуприкрытых век. Дуань Яньцин, в противоположность ему, глядел с хмурым недовольством.
Под резкие звуки сигнальных рогов, огромная армия киданей сдвинулась с места. Тяжелыми шагами колебала землю панцирная пехота. Нестройно топотала пехота обычная, под злобные крики своих командиров. Немногие конные полки неспешно рысили в крыльях построения — план на битву предписывал им ударить по ханьцам после того, как основные силы ввяжутся в схватку, чтобы смешать ряды врага. Принц Чу во все горло орал распоряжения для вестовых, рассылаемых к командующим полками, и, повинуясь его командам, плотный строй ляоской армии раздался, выводя все больше сил в первую линию. Елюй Нелугу был твердо намерен раздавить сглупивших ханьцев одним мощным натиском.
Лучники и арбалетчики киданей спешно опустошали колчаны, пытаясь выпустить как можно больше стрел до того, как пехота сойдется в бою — смехотворная глубина строя сунских войск не позволила бы обстреливать его после столкновения армий. Их усилия не приносили никакого успеха — ни один ханьский солдат не упал, пронзенный стрелой.
— Посмотри, сын, — Елюй Чунъюань поспешил обратить на эту странность внимание чуского принца. — Лучники не могут достать врага. Что-то здесь не так. Прикажи отступить хотя бы части сил, пока ещё возможно.
— Видать, они просто не могут попасть в этот жидкий строй, — насмешливо бросил Елюй Нелугу. — Ты обнаружил его единственное достоинство, отец. Ничего. Посмотрим, как ханьские глупцы будут избегать доброй стали.
Первый ряд ляоской пехоты перешел на бег, грозно завывая, и выставив вперёд оружие; линия сунских войск по-прежнему стояла без движения. Миг, и воины киданей тяжело врезались во врага, гремя и грохоча доспехами и оружием. Ещё миг, и невозмутимые ханьцы нанесли ответный удар копьями, алебардами-цзи, и разномастным оружием вольных странников. Удар, выкосивший передний ряд пехоты Ляо за малым не подчистую.
— Что за безумие там творится⁈ — рассерженно рявкнул Елюй Нелугу. — Как эти слабаки сумели выстоять⁈ Ну да неважно. Продолжать атаку! Втоптать ханьских ничтожеств в землю!
Ляоские солдаты с новым усердием навалились на врага, перешагивая через тела товарищей. Солдаты Хань Гочжуна и вольные странники невозмутимо подняли оружие для нового удара.
Инь Шэчи с женой, Цяо Фэн, и Дуань Юй, стоящие позади основной линии войск, с интересом наблюдали за работой массива Пяти Стихий, Семи Врат, и Восьми Триграмм. Растянутая почти на два ли невидимая крепость не скрывала своих защитников от глаз врага — столь огромный массив не мог поддерживать еще и иллюзию, — но исправно прикрывала строй сунских войск от вражеских атак. Солдаты Ляо замирали в шаге от противника, неспособные дотянуться до ханьцев ни оружием, ни рукой. Те же беспрепятственно разили неподвижного врага.
— Пожалуй, пора, — задумчиво проговорил Цяо Фэн, оглядывая безуспешные попытки ляосцев дорваться до неуязвимых рядов ханьских войск. — Кидани более или менее заняты делом. Ну что, друзья, пойдем на поиски наших целей?
— Думаю, стоит разделиться, — предложила Му Ваньцин. — Мерзкий старикашка Дин наверняка начнет жечь и отравлять все вокруг. Ни к чему вам двоим соваться под его подлые атаки.
— Берегите себя, сестрица Вань, брат Шэчи, — спокойно кивнул молодой паре Дуань Юй, и чуть улыбнулся. — Не вздумайте умереть там, или я никогда не оправдаюсь перед сестрицей Лин. Удачи, брат Цяо.
— Не нужно прощаться, братец Юй, — заулыбался Инь Шэчи. — Мы скоро — прикончим одну гадкую тварь в перьях, и обратно, мое вино и остыть не успеет[1]… хм, — он с преувеличенным вниманием оглядел свои руки. — А ведь мне даже не налили подогретого вина. Да, гостеприимство генерала Ханя оставляет желать лучшего, — он сокрушенно покачал головой. — И это после того, как мои младшие принесли его войску верную победу, — Шэчи вздохнул с деланной печалью.
— Хватит дурачиться, муж мой, — Ваньцин легонько стукнула юношу по плечу. Тот ответил жене безмятежной улыбкой. — Береги себя, братец Юй. А ты, Цяо Фэн, не смей умирать раньше, чем избавишься от Переполненного Злом.
— Разумеется, госпожа Инь, — весело ответил глава нищих. — Удачи вам, друзья.
Четверка воинов, применив технику шагов, легко перепрыгнула через сражающихся, и бросилась прямиком к задним рядам войска Ляо. Шэчи с супругой и Дуань Юй без особого труда неслись над вражескими солдатами, отталкиваясь носками сапогов от шлемов и наплечников. Более крупный и тяжелый Цяо Фэн передвигался длинными прыжками, неизменно расчищая себе место для приземления сокрушительными ударами рукопашных техник.
— Это что же, четверо сунских бродяг вздумали сразиться с моей армией? — глумливо рассмеялся Елюй Нелугу. — Похоже, не один Хань Гочжун сегодня сошел с ума.
— Приглядись к тому, что бежит левее прочих, сын мой, — напряженно молвил Елюй Чунъюань. — Тебе не кажутся знакомыми его боевые приемы? — чуский принц, вглядевшись во вспышки ци, раскидывающие его солдат, злобно выругался.
— Проклятый Цяо Фэн никак не оставит меня в покое, — процедил он сквозь сжатые зубы. — И чего грязному попрошайке не сидится дома?
— Быть может, господину Мужуну стоит разобраться раз и навсегда со своим давним соперником? — приторным тоном предложил Дин Чуньцю. — Небо предоставило ему возможность заслужить обещанные земли и людей, защитив господина принца от посягательств Цяо Фэна — разве это не замечательно? — помрачневший наследник Мужунов не успел ничего ответить, прерванный резким голосом принца Чу.
— Нет, — бросил тот. — Однажды, Мужун Фу уже проиграл Цяо Фэну. Мне не нужны глупые игры в соперничество, и честные поединки один на один. За головой нищего отправитесь вы, вместе, — указал он на престарелых воинов. Дин Чуньцю приподнял брови в притворном удивлении, а Дуань Яньцин молча кивнул.
