Тем временем, вернулся А Чжун, слуга лоянского судьи. Ранее бодрый мужчина был бледен и пошатывался при ходьбе, но плошку, из которой выпаривал отраву, держал крепко. Осторожно поставив опустевший сосуд на стол, рядом с телом, он поклонился своему господину, едва не рухнув при этом лицом вниз.
— Надышался паров, — недовольно заключила Ваньцин. — Я ведь предупредила — держаться от кипящей воды подальше.
— Я так и сделал, юная госпожа, — тихо ответил слуга. — Я развел огонь в северо-западном углу двора, и ожидал, пока выкипит вода, в юго-восточном — не менее, чем в четырех бу[2]. Я снял посуду с огня лишь после того, как пар прекратил идти.
— Быть может, отрава сильнее, чем мы думали? — предположил Инь Шэчи. — И даже малая ее толика, попавшая в легкие посредством пара, опасна.
— Будь оно так, мы все уже были бы мертвы, — возразила Му Ваньцин. — Здесь что-то другое, к яду отношения не имеющее. Трава трех звезд после кипячения и вовсе утрачивает силу — ее даже можно пить, словно чай. Некоторые отравители пользуются этим.
— Как бы то ни было, моему слуге нужно отдохнуть, — промолвил У Юньлун. — Отправляйся в свою комнату, А Чжун, — тот медленно поклонился, и, осторожно ступая, двинулся к выходу.
— Могу ли я побеспокоить вас просьбой осмотреть моего прислужника перед уходом, господин Се? — спросил чиновник. В его голосе, обычно спокойном, прозвучало волнение.
— Конечно, — с готовностью ответил целитель. — Я займусь им, как только мы закончим с мертвецом. А сейчас, давайте взглянем на принесенный А Чжуном сосуд, и выпаренное из отравы. Прошу вас, госпожа Инь, — чуть поклонился он девушке.
Та осторожно сложила свою вуаль в несколько слоев, плотнее повязав ее. Подойдя к плошке, Ваньцин, пользуясь помощью Шэчи и его свечки, внимательно осмотрела осадок на дне емкости. Закончив, она с озадаченным видом покачала головой.
— Бессмыслица какая-то, — поведала она. — Здесь сера, и некая красная пыль. Никто не использует серу в ядах. Посмотри ты, Се Ган — может, узнаешь это, красное, — пожилой лекарь последовал ее примеру, и повязал на лицо полосу чистой ткани. Защитившись таким образом, он какое-то время вглядывался в дно плошки.
— Порошок киновари, — не менее удивленно высказался он. — Еще одно первозданное вещество. Но… оно ведь не ядовито.
— Вы уже упоминали киноварь, господин Се — рассказывая о Юэ Фансяне, — рассеянно проговорил У Юньлун, не поднимая головы от письменных принадлежностей. После ухода своего слуги, он вынужденно сменил его у бумаги и кисти, старательно записывая ход вскрытия.
— Может, наш преступник — даос? — подумал вслух Инь Шэчи. — Какой-нибудь безумец, решивший с помощью алхимии не очищать свои меридианы и источник от примесей, но убивать людей? Отсюда и все несуразицы с составом его яда.
— Пока еще рано кого-то подозревать, — вновь заговорил лоянский судья, отложив кисть. — Для начала, нужно закончить со вскрытием. Приступайте, господин Се.
Целитель согласно кивнул, и принялся надевать новую пару рукавиц, в дополнение к своей повязке на лицо. Приготовив необходимые инструменты — несколько ножей, небольшую пилу, железные щипцы, и молоточек — он хладнокровно вонзил нож в грудину трупа, неприятно напомнив Шэчи мясника, свежующего тушу. Густая, темная кровь лениво потекла из раны, и воздух наполнился нестерпимым смрадом. Се Ган, ничуть не смутившись, продолжил свою жуткую работу, медленно взрезая кожу на торсе мертвеца. Завершив разрез в низу живота, целитель отложил нож и взялся за щипцы. Прихватив ими край нанесенной мёртвому нищему раны, он осторожно потянул, с треском сдирая кожу, и обнажая мышцы груди и живота.
Инь Шэчи не выдержал и отвернулся, с трудом сдерживая тошноту. В борьбе с нею и прошли следующие четверть часа — раздающиеся от трупа звуки лишь усугубляли отвращение юноши. Скрежет пилы о кости, глухие удары молоточка, и влажное чавканье разрезаемой и разрываемой плоти заставляли желудок Шэчи подпрыгивать к горлу. Юноша возблагодарил великое небо за то, что не ел после завтрака — иначе, он наверняка не сумел бы удержать пищу внутри.
— Все, я закончил, — эти слова Се Гана прозвучали для Инь Шэчи божественной музыкой, и даже стоящий в подземелье смрад, казалось, поутих. — Взглянете на желудок, госпожа Инь?
— Ты уже извлёк его содержимое, Се Ган? — без особого смущения спросила девушка. — Хорошо, что ты надел на лицо эту тряпку.
— Да, я осмотрел его, — ответил целитель. — Мне знакомо кое-что из найденного, но я пока воздержусь от суждений. Ваши глаза острее моих, а знание ядов — много полнее, и я хочу сначала выслушать ваше мнение.
Девушка не теряла времени — раздались ее шаги, удаляющиеся от Шэчи, а следом — негромкие звуки лязга и шуршания. Она и Се Ган начали негромко переговариваться, оставив церемонность, и приняв спокойный, деловой тон: двое знатоков, уважающих навыки друг друга, нашли общий язык. Вскоре, их тихий разговор умолк окончательно.
— Можете оборачиваться, господин Инь, — заговорил доселе молчавший У Юньлун. В его голосе не было пренебрежения или насмешки — лишь понимание. — Труп накрыт тканью. Вы хорошо держались — мало кто не извергает наружу содержимое желудка, в первый раз присутствуя при вскрытии.
— За это стоит благодарить не мою стойкость, но пустое брюхо, — бледно улыбнулся Шэчи. Он обернулся к жене и доктору Се, подходящим ближе. На их лицах виднелось одинаковое замешательство.
— Это не яд, — высказалась, наконец, Му Ваньцин. — Даже с травой трёх звёзд. Слишком много странных, ненужных, и никак не сочетаемых друг с другом компонентов. Мы с Се Ганом нашли в желудке трупа корень полыни и, — она на мгновение умолкла, и, скривив лицо в задумчиво-недовольной гримаске, закончила:
— … Драконью кровь. Эти две травы — лекарственные, и о них лучше расскажет Се Ган, — она кивнула пожилому лекарю.
— Упомянутые госпожой Инь компоненты используются в многих целебных составах, — с готовностью продолжил тот. — Полынь — трава достаточно обыденная, но полезная при некоторых простых заболеваниях. Драконья кровь же — редкий и ценный компонент, помогающий выработке энергии ян. Они сочетаются друг с другом, но противостоят траве трех звёзд — та покровительствует энергии инь. И самое странное: все найденные нами компоненты — из одного состава. Состава, что убил этого нищего.
— Следов от травы трёх звёзд было слишком много, — вновь включилась в беседу Ваньцин. — Даже смешанная с двумя другими травами — драконьей кровью и полынью, — и ослабленная всем прочим мусором вроде золота и киновари, она смертельно отравила этого несчастного. Верно, мой муж прав, и мы имеем дело с безумцем. Если бы он задумывал убийство, ему достаточно было правильно обработать траву трёх звёзд, ничем ее не дополняя. Желай же он приготовить нечто другое, ему не следовало класть в состав столько яда. Этот убийца — не недоучка: все компоненты приготовлены без ошибок. Но, сложенные вместе, они не имеют никакого смысла.
— Благодарю вас, — поднявшись, У Юньлун отвесил поклоны обоим изыскателям. — Ваша помощь была бесценной, доктор Се, извините, что не провожаю вас. Вы не могли бы…
— Я разыщу и осмотрю вашего слугу, — верно понял его заминку старый целитель. — Если понадобится, я оставлю с ним его рецепт, и вернусь позже, для акупунктурного лечения.
— Примите мою искреннюю благодарность, — чиновник вновь поклонился. — Комната А Чжуна — в западном крыле. Вашу плату я перешлю с одним из приставов, сегодня же.
— Что вы, господин У, ваша честность известна каждому лоянцу, — благодушно улыбнулся лекарь, вновь напомнив Шэчи дедушку-добряка. — Было честью познакомиться с вами, госпожа Инь, господин Инь, — откланявшись, он покинул темницу.
— Я могу попросить вас задержаться ещё немного? — спросил У Юньлун молодую пару. — При работе над делом, я не могу не высказывать вслух свои мысли, и, чтобы ограничивать их полет, мне нужны понимающие люди рядом. Обычно, со мной — А Чжун, но он сейчас болен. Вы поможете мне?
