А может, я себя накручиваю? И всё это только цепь нелепых случайностей? Александра и в самом деле хороша собой, не зря же барон Жерар выбрал её дамой сердца? Да-да, я помню, что выбор дамы сердца никого ни к чему не обязывает. Просто традиция. Но рыцарь обязан свою даму сердца прославлять и защищать её честное имя. Вот Жерар и вспылил… тем более, что сам выпил немало? И Максимилиана можно понять. Приехал человек в замок к своему сюзерену. Вдруг слышит, на тренировочном поле, где занимался его покойный сюзерен, звон стали, шум, прерывистое дыхание… Что за притча? Эй, ты, который мимо пробегает, кто это там? Кто-о-о?.. Простой оруженосец⁈ Пойду-ка посмотрю, что там простой оруженосец выделывает!.. А тут его — шлёп грязью! Ну, понятно, взбеленился…

Так всё же: есть след неведомого врага или это цепь случайностей⁈

Додумать я не успел. Дверь скрипнула и в первый момент, в наступивших сумерках, мне показалось, что это Матье. Я даже рот открыл, чтобы шугнуть негодницу покрепче и подальше. И быстро закрыл рот. Это же Александра! Я рывком принял сидячее положение.

— Ах, Андрэ! Не надо вставать! Тебе вредно напрягаться!

И Александра присела на кровать рядом со мной.

— Нет, нет, я в порядке! — забормотал я, пытаясь встать.

— Отдыхай, милый Андрэ — мягкая ладошка ласково, но твёрдо упёрлась мне в грудь.

Милый⁈ С каких это пор я стал «милым»⁈

— Э-э-э…

— Лежи-лежи!

Ну, не драться же с девушкой? Которая не позволяет мне встать? Я подгрёб под себя две из многочисленных подушек, разбросанных там и сям на кровати, и сделал вид, что устало обмяк на них.

— Отличная мысль! — возликовала Александра, подтягивая и к себе подушки.

И тоже приняла позу полулёжа, облокотясь на подушки локтем. Вот только… девушка явно не рассчитала! Потому что как раз напротив моих глаз оказался вырез её халата — она, что, в халате⁈ — из которого смутно просвечивали две манящие округлости… Кхм!..

Пришлось поправить свои подушки, чтобы исключить возникшую двусмысленность. Чтобы взгляд не утыкался, куда ему не следует. А чтобы так, как надо: глаза в глаза. И на почтительном расстоянии!

— Ах, Андрэ… — нежно проворковала Александра, — Ты такой… необычный!

Я насторожился. Всеми силами пытаюсь слиться с общей массой, и вот, оказывается, что я «необычный»…

— Я когда тебя в первый раз увидела, у меня даже сердце подпрыгнуло!

— Понимаю… жуткий шрам…

— Нет! — Александра даже приподнялась с подушек, — Нет, ты сам! На шрам я в первый момент и внимания не обратила!

— И что же такого во мне необычного?

— Всё! — жарко выдохнула девушка, — Гордый взгляд, твёрдая поступь, решительные жесты, даже складка между бровей! Ты рождён повелевать, а не пресмыкаться! Ты рождён, чтобы крушить женские сердца… И ты это знаешь!

— Даже не подозревал… — проворчал я.

— По крайней мере два таких сердца ты сокрушил бесповоротно! Подозреваю, что этих сердец было гораздо больше… но я не ревнива к прошлому! Что было, то прошло.

— Какие ещё «два сердца»? Одиль и Матье, что ли?..

Александра засмеялась чарующим, бархатистым смехом.

— О таких сердцах я даже подумать боюсь! Думаю, их было без счёта! Нет, я о гордых и пламенных сердцах высокородных леди!

— Каких же? Неужели кто-то из дам, которые у вас гостили?.. Так вот почему так взъярился тот барон Жерар за ужином! Но, уверяю, я здесь ни при чём!

— Глупый! — опять рассыпалась колокольчиками смеха Александра, — Я имела в виду Катерину и… и… и себя!

— Что⁈

— Да! Да!! Да!!! Да, милый Андрэ, ты похитил моё сердце! Но, Господи, я даже рада этому!

— Сегодня же я от вас съеду! — твёрдо пообещал я, пытаясь подняться с кровати.

— Ни за что! — так же твёрдо заявила Александра, — Чтобы мой гость предпочёл грязный, захудалый трактир моему замку⁈ Вы представляете, в какое положение вы меня поставите⁈ Неужели вам меня не жаль? Хоть чуточку? Хоть самую крошечку?..

К концу монолога её твёрдость в голосе совсем исчезла. Осталась только нежность.

— Ну, неужели я вам противна? Неужели вы не видите, как пылает от страсти моё сердце? Неужели ваше в этот момент бьётся ровно? Ах, ну чем, чем я хуже кузины⁈

— А при чём здесь кузина? — не понял я.

— Её-то вы любите! — с надрывом, обвинила Александра, — Я видела, какие взгляды вы на неё бросаете, ви-и-идела!

— Не сочиняйте! — буркнул я, — У нас… дружба! Мы подружились, когда я ещё не знал о её высоком положении в обществе. Я был… э-э-э… ранен, а она меня выхаживала. Как сестра милосердия! Как монашка! Ну, вот, она меня спасла, и мы подружились…

— Я её благословляю! — заявила Александра и глаза её увлажнились, — Если она спасла вам жизнь… что бы не было потом, я её благословляю!

— Ничего не было «потом»! — отрезал я, — Просто общались. Как и положено монашке и монаху… будущему. Она мне рассказывала много удивительных историй, а я прилежно изучал Библию! Под её руководством. А потом командование Ордена разработало некий план, о котором вы частично уже осведомлены. И мне понадобились рекомендательные письма людей, никак не связанных с Орденом. И я сразу подумал о Катерине. И, конечно, о её отце. И вынужден был ей приоткрыть свои планы… вот, как вам! И она согласилась помочь. Вот и вся наша история!

— Это конец истории, — возразила Александра, — Но нет начала. Кто вы? Кто ваши родители? Как вы попали в Орден? В каком бою получили ранение? Я уверена, что вы проявили чудеса мужества! Очевидно, защищая своего рыцаря? Ведь вы оруженосец? Кого именно из рыцарей вы так отважно защищали? Мне всё интересно про вас! Рассказывайте!

— Всё из перечисленного относится к понятию «тайна», — сухо заявил я, — Просто потому, что зная конец ниточки, можно размотать весь клубок. И тогда окажется, что Орден замешан в том деле, о котором я говорил. А Орден должен быть вне подозрений! Я не могу вам открыться, я связан клятвой.

Клятвой я действительно связан, но не той, о которой сейчас подумала девушка! Ни к чему ей знать правду! Вот что я вам скажу!

— Ну, хорошо… — Александра тоже села и взяла меня за руки, — Я вижу, что вы держитесь настороженно… и это правильно! Я не осуждаю вас, Андрэ. Боже, каким мёдом на устах звучит ваше имя! Мне хочется повторять его снова и снова: «Андрэ, Андрэ, Андрэ»… Но я не дура. Я вижу, что вы равнодушны ко мне. Ваше сердце покрыто льдом. По крайней мере, пока… Но, скажите, Андрэ, есть ли у меня шанс растопить этот лёд? Выполнив свою миссию у авиньонского папы вы ведь поедете обратно через этот замок? Быть может, когда ваши мысли не будут заняты вашей миссией, там найдётся уголок для бедной Александры?..

— Ой! — я вдруг вспомнил, что я ранен, а девушка держит меня как раз за раненое место! И скривился, надеюсь, убедительно.

— Ах, прости! — поспешно убрала руки Александра, — Господи! Что ж я такая дура⁈

— Нет-нет, ничего страшного!

— Ну, ладно… — задумчиво заметила девушка, — Допустим, в твоей душе нет любви… Но должно же быть честолюбие, чёрт возьми! Хочешь быть графом, Андрэ?.. Я буду тебя любить, а ты будешь просто графом!

— Я не хочу быть графом… — буркнул я.

— А… герцогом⁈ Я уверяю, ради тебя я сделаю всё, что угодно! Я пойду на всё! Но мы с тобой станем герцогами! Хочешь стать герцогом Бургундским⁈

— Нет.

— Почему⁈

— Я не честолюбив. Я вернусь в Мариенбург.

Я не стал заканчивать мысль. Что, когда я получу волшебный рубин, я вернусь в Мариенбург, найду бенедиктинский монастырь, распрощаюсь с Катериной, а уж потом!.. А потом закипит такая работа, что мне будет не до глупых графств и герцогств!

— Ну, что ж… — Александра порывисто встала, сделала несколько шагов и быстро обернулась, — Андрэ! Что бы ни случилось, ты должен знать, что здесь тебя ждёт любящее сердце! Что бы ни случилось, слышишь⁈

— Я учту, — довольно сухо сообщил я.

— Прощай, прощай милый Андрэ, — словно не услышала моего тона Александра, — Мы расстаёмся всего лишь на ночь, а кажется, будто навек… И моё бедное сердце рвётся напополам! Одно слово, один взгляд, и я останусь здесь, и не придётся моей несчастной душе мучиться и давиться слезами! Один взгляд!..