Ставлю тачку в «паркинг» и тянусь к Алёнке. Обхватываю острые плечи ладонями.
– Пусти!
– Отпущу, не переживай. Ты же только этого и хочешь? – улыбаюсь. – Думаешь о других? Нет. О себе. Прикрываешься заботой, потому что боишься что-то менять. Привыкла сидеть тут, в этой дыре, в своей раковине. Расписала свою жизнь до гробовой доски, правда? Она в твоей голове жалкая и скучная. Ты сама в своей голове сделала из себя неудачницу, которой ничего не светит. Я на такое не подписываюсь, поняла меня?! Ты, блядь, поедешь со мной, хочешь ты этого или нет. Потому что, если ты сама не хочешь жить нормально, за тебя этого буду хотеть я!
– Отстань от меня. Не трогай, Матвей! Хватит издеваться надо мной, хватит обзывать. Я не твоя игрушка, не твоя собственность. Я никуда не поеду. Это моя жизнь, и ты не имеешь никакого права…
– Это мы еще посмотрим, – шиплю сквозь зубы.
Алёнка вытягивает подбородок, смотрит с яростью. Вот-вот по роже мне треснет.
– Ты меня силой, что ли, потащишь в свою Москву? – смеется. Плачет и смеется.
Знаю, что перебарщиваю уже, но нервы на пределе. Самого колотит. Как, блин, можно быть такой беспросветной дурой-то?
– Если это будет необходимо, – отвечаю уже спокойнее и отцепляю от нее пальцы.
Выдыхаю. Нужно остыть, иначе мы так точно ни до чего не договоримся или, наоборот, до такого дойдем, что все, что сейчас происходит, цветочками покажется.
– Я тебя совсем не знаю, – Алёнка качает головой, кусает губы и убирает растопыренными пальцами волосы за уши. – Совсем. Ты моя фантазия. Тот ты, которого я люблю… Его не существует даже.
Сжимаю руки в кулаки. Ничего нового она не говорит. Сам знаю, что я настоящий и то, как она меня видит и фантазирует себе, вообще не пересекаются.
С самого начала знал, что в один момент это станет камнем преткновения!
– Поздравляю с замечательным открытием, – ворчу и накидываю на себя ремень.
На сегодня точно хватит, иначе я просто взорвусь. Завожу тачку и выезжаю на дорогу.
Алёнка всхлипывает. Игнорирую. Кажется, мы уже были в таких обстоятельствах, она вот так же тихо плакала, а я делал вид, что не замечаю. Моральный урод? Вполне возможно.
– Вадик в курсе? – спрашиваю, когда градус ярости падает.
– Нет.
– Понял. Сам ему скажу тогда.
Алёна ловит мой взгляд, облизывает губы и, когда кончик ее языка ускользает в рот, шумно выдыхает.
– Он снова тебя ударит, – звучит взволнованно.
– Возможно, – киваю и прикидываю, где, как и, главное, когда поговорить с Исой. – Он работает сегодня?
– Да. В сервисе.
– Отлично, – паркую машину на стоянке рядом с универом, в котором учится Алёна. – Тогда сегодня же с ним и поговорю.
– Не смей. Я сама. Слышишь? Сама ему скажу. Не лезь не в свое дело.
– Не в свое? – на автомате ухмыляюсь. Всегда такая реакция, когда офигеваю. А сейчас именно это и происходит. – Оно стало моим, как только ты сообщила о том, что у нас будет ребенок.
– Лучше бы не говорила. Ни тебе, ни твоей маме. Никому. Лучше бы сама…
– Поздно.
Смотрю на нее, взъерошенную, злую, отчаянную. Глаза огромные, взглядом убить готова, но непонимание, несогласие и протест конкурируют со страхом, чувствами и будущим.
Сколько бы я ее ни обзывал, Алёнка не дурочка. Все она осознает и прекрасно понимает, но решение принять боится.
– Ты уже сказала. Я уже знаю, что это мой ребенок. Ты хотела от меня действий и решений, я их принимаю и совершаю. Я не отказываюсь, беру ответственность, но взамен прошу тебя тоже постараться меня понять и пойти мне навстречу.
– Отказаться от семьи?
– Иди на пару, – произношу на выдохе и достаю сигареты. – Сама сказала, что опаздываешь.
Открываю пачку, щелкаю зажигалкой, не подкуриваю, жду, когда Алёнка покинет салон, но она не выходит. Продолжает сидеть и смотреть на меня. Молча. Проклиная, вероятно, но при этом даже с места не сдвинулась.
– Что? – бросаю раздраженно.
Мой мозг кипит и плавится от этой «милой» беседы. Нужна передышка, иначе я точно ляпну что-нибудь такое, о чем потом пожалею.
– Я могу остаться здесь, а ты будешь приезжать, когда у тебя будет время. Почему ты думаешь, что это плохо? – шепчет, вытирая слезы. – Чем это плохо?
Чем? Действительно, и чем же?
Это ведь так просто – жить, понимая, что в сотнях километров есть девушка, которая ждет от тебя ребенка, к которой у тебя есть чувства, но тебя самого она видеть рядом с собой не особо-то и хочет, ведь выбирает не тебя. Раз за разом не тебя…
– Ты опаздывала, а я очень хочу курить, – произношу сухо. – Иди.
– Кури, – шмыгает носом. – Я разве запрещаю? – таращится на меня своими огромными глазами.
– Тем, что все теряет смысл. Мой ответ на твой вопрос, – откидываюсь затылком на подголовник. – Я не хочу и не уверен, что смогу взять на себя больше ответственности, чем способен. За твою сестру. Я понятия не имею, как это. И не знаю, что нужно сделать, чтобы ты меня поняла.
– Я поняла, – Алёна заторможенно кивает. – Прости. У меня просто нет выбора. Я не могу выбирать между вами. Это неправильно и нечестно, Матвей. Прости.
– Да нет, – открываю окно, – выбор ты уже сделала.
Алёнка вжимает голову в плечи, опускает взгляд и вылезает из тачки. Прикуриваю сигарету, затягиваюсь и наблюдаю за тем, как Исаева семенит к ступенькам здания университета.
Вот и поговорили…
Тянусь за телефоном, делаю очередную затяжку и звоню Ваде. Разговор получается в два предложения – где встретимся и когда. Так как до обеда Иса пересечься со мной не сможет, какое-то время петляю по городу на тачке. Думаю. Пытаюсь найти компромисс, что ли…
В какой-то момент закрадывается шальная мысль и правда перевезти Алёну в Москву вместе с сестрой. Понятия не имею, как это все будет выглядеть, если честно. Даже появляется желание позвонить своей сестре. Мы редко общаемся, у нас немаленькая разница в возрасте. Когда Юлька вышла замуж, я еще в школе учился. Но сейчас чувствую острое желание с ней посоветоваться, что ли. В конце концов, в детстве я доверял ей куда больше родителей, правда, потом у каждого из нас появилась своя жизнь и мы разбежались в разные стороны.
Бросаю тачку у входа в центральный парк и выхожу на улицу. Беру с собой телефон и сигареты. За последние два часа на улице заметно теплеет. Солнце припекает в спину, и в пальто становится жарко.
Перехожу дорогу к ресторану, у которого мы с Исой договорились состыковаться. Сажусь за первый попавшийся стол, заказываю кофе, пока жду Вадика, и все-таки набираю номер сестры.
– Матвей? Неожиданно, привет!
– Привет, Юль. Не отвлекаю?
– Нет, что-то случилось?
– А должно?
– Ты редко мне звонишь, поэтому подозреваю, что должно.
Улыбаюсь.
– Как у тебя дела с твоим преподом?
– Он мой муж, вообще-то, уже давно!
Представляю, как систер закатывает глаза. Когда Юлька, будучи студенткой, спуталась со своим преподом, отец рвал и метал. Был скандал, но сгладили они его быстро.
– Помню. Прости. Тебе ма ничего не рассказывала?
– А должна?
– Уже не уверен…
Какое-то время молчу, а потом бегло, но вполне себе доходчиво рассказываю всю мою ситуацию с Алёной и, конечно же, заостряю внимание на нашем с ней сегодняшнем конфликте.
– Ты не прав, – рубит сестра.
– О, спасибо за поддержку.
– А что ты хотел? Вообще, не понимаю, зачем ты тянешь ее в Москву. У тебя работа, ты дома только спишь. Она что там будет делать?
– А что ты предлагаешь? Здесь ее оставить?
– Ну если тебя так смущают условия, то сними ей квартиру. А сам будешь приезжать, когда сможешь. И ей будет спокойнее в родном городе, и ты не будешь нервничать, раз так переживаешь за то, как она живет… Вполне себе компромисс. А когда родится малыш, ну там уже будете снова думать. Сейчас какой смысл друг другу нервы трепать?
Откидываюсь на спинку диванчика и запрокидываю лицо к потолку. В принципе, в чем-то Юлька права, конечно, но, по чесноку, меня этот вариант не очень-то и устраивает.