— Моя, — игриво рычит он, прежде чем запечатлеть поцелуй у меня под ухом.

Эмре поводит бровями в сторону Низы.

— Давай, красотка, позволь мне прокатить тебя.

Она бормочет несколько турецких слов, но с радостью бросается в объятия Эмре.

Я наблюдаю за ними с широкой улыбкой, обнимая Габриэля и прислоняясь спиной к его твердой груди.

Эмре не лгал, когда сказал, что мы будем танцевать всю ночь напролет. Я снимаю каблуки, чтобы мои ноги перестали болеть, потому что мне слишком весело, чтобы остановиться сейчас.

В какой-то момент даже у меня появляется шанс потанцевать с Низой. Мы спотыкаемся и хихикаем, но мне никогда не было так весело.

Когда становится поздно, все желают мне спокойной ночи. Габриэль крепко берет меня за руку и ведет в свою спальню. Как только он закрывает за нами дверь, он притягивает меня в свои объятия и начинает раскачиваться.

— Тебе было весело?

— Да, это было потрясающе, — бормочу я, прижимаясь щекой к его груди.

— Ты устала?

— Немного, — признаю я.

Габриэль отпускает меня, опуская руки к моим бокам.

— Есть кое-что, чего я хочу от тебя.

— Что?

— Твоя девственность.

Ох.

Мгновенно мой желудок начинает сжиматься от нервов.

— Если только ты готова. Я хочу, чтобы ты отдала ее мне по собственной воле. Не чувствуй себя принужденной.

— Я дам тебе все, что ты захочешь, — признаю я.

Его руки движутся вверх по моему телу, пока не достигают моих плеч.

— Это будет больно, Лара, но я обещаю, это будет единственный раз, когда я причиню тебе боль.

Мое сердце бьется быстрее, не из-за надвигающейся боли, а из-за его слов.

— Я доверяю тебе. — Я делаю шаг ближе к нему. — Мое тело принадлежит тебе, Габриэль.

— А твоя душа?

Я киваю.

Его голос понижается, когда он спрашивает:

— А твое сердце?

Я не думаю, что есть слова, чтобы объяснить, что я чувствую. Габриэль – буквально моя жизнь. Когда он выстрелил в меня, он мог оставить меня умирать, но он этого не сделал. Он спас мою жизнь и дал мне все, о чем я когда-либо могла мечтать.

Я медленно киваю.

Его тело врезается в мое, его рот заявляет права на меня в яростном поцелуе. Он спускает бретельки платья с моих плеч и позволяет ткани упасть лужицей к моим ногам.

Через нескольких секунд я остаюсь обнаженной, хотя он все еще полностью одет.

Я делаю все возможное, чтобы вернуть поцелуй, одновременно пытаясь ослабить его галстук. Внезапно я оказываюсь в воздухе и меня бросают на кровать. Я подпрыгиваю один раз, затем смотрю, как Габриэль срывает галстук со своей шеи.

Черты его лица напряжены от желания, в глазах горит неподдельное вожделение, заставляющее мой желудок сжиматься от напряженного предвкушения.

Мои глаза прикованы к его телу, пока он раздевается. Я наслаждаюсь видом его мускулистой груди, линиями, вырезанными на его прессе, затем он спускает штаны.

Святая матерь Божья. Это будет очень больно.

Впервые я смотрю на эту часть мужчины, думая, что она выглядит твердой и красивой.

Габриэль ставит свое колено на матрас и, взявшись за мои ноги, раздвигает их.

— Держись за одеяло, детка. Тебе понадобится поддержка.

Я сжимаю одеяло в руках и не знаю, должна ли я чувствовать себя застенчивой или возбужденной, когда он перемещается между моих ног и запечатлевает поцелуй на внутренней стороне моего бедра.

Он проводит носом по полоске завитков, затем его язык набрасывается на мой клитор.

Я задыхаюсь от приятного ощущения его языка, ласкающего чувствительный пучок нервов, непохожего ни на что, что я чувствовала раньше.

Мои пальцы крепко сжимают одеяло, и когда его зубы царапают меня, мой зад отрывается от кровати, и я издаю стон.

Боже мой, это так приятно.

Габриэль начинает пожирать мой клитор, каждые пару секунд проникая языком внутрь меня. Через несколько минут мой живот сжимается, и мое тело начинает дрожать.

— Габриэль, — хнычу я, отчаянно ожидая его команды.

Двигаясь вверх по моему телу, он вводит палец внутрь меня, затем рычит:

— Кончай, детка. — Он продолжает ласкать меня, его ладонь массирует меня.

Свет застилает мне глаза, дыхание застревает в горле, а мое тело сотрясается в конвульсиях, как будто меня бьет током. Наслаждение сильное, лишающее меня всех чувств.

Габриэль продолжает входить и выходить из меня, его глаза прикованы к моему лицу, когда он наблюдает за моим оргазмом.

Как только я успокаиваюсь, он не перестает ласкать меня.

— Ты готова для меня?

Я киваю. Несмотря на боль, я не откажу ему. Это единственное, что я могу дать Габриэлю, чего он не может купить за деньги. Это частичка меня.

— Я готова.

Он помещает свой твердый член между моих ног и проводит им вверх-вниз по моей гладкости, прежде чем прижаться к моему входу.

— Сделай глубокий вдох.

Я вдыхаю, мои глаза прикованы к его. Когда я выдыхаю, он прижимается ко мне, пока, наконец, не проникает в меня на дюйм.

Боль острая, напрягающая мои мышцы. Я крепче сжимаю одеяло. Вместо того, чтобы войти глубже, он снова выходит и только засовывает в меня головку своего члена, пока это не начинает доставлять удовольствие и мое тело не расслабляется.

— И это все?

Посмеиваясь, он качает головой.

— Ты поймешь, когда я лишу тебя девственности и полностью войду в тебя.

Хорошо. Глубокий вдох.

Как только я думаю о том, чтобы сбросить одеяло, чтобы прикоснуться к его груди, он толкается глубже в меня.

На этот раз мне кажется, что меня разрывают пополам, и у меня вырывается крик.

Габриэль нежно целует меня в подбородок.

— Ты в порядке?

Я киваю головой, боль все еще слишком сильна, чтобы говорить.

— Дыши глубоко, детка.

Я не могу. Мое дыхание остается поверхностным.

Он немного отстраняется, и я вздрагиваю, затем из меня вырывается крик, когда он погружается в меня.

— Мне так чертовски жаль, — стонет он. Поднимая руки, он обхватывает мое лицо ладонями и запечатлевает поцелуи на моих губах. — Я бы хотел, чтобы это не причиняло боли.

Сбрасывая одеяло, я обвиваю руками его шею и плачу.

Габриэль просовывает свои руки под меня, крепко прижимая меня к себе, пока я преодолеваю боль.

— Ты в порядке? — спрашивает он, его голос напряжен от беспокойства.

Нет. Это так больно.

— Угу, — лгу я.

Он прижимается поцелуем к моим губам, и когда я медленно начинаю приспосабливаться к его размеру, боль уменьшается.

— Лучше? — он спрашивает прямо у моего уха.

— Да. Я думаю, ты можешь двигаться.

Он не отпускает меня, но вместо этого его хватка на мне усиливается, когда он медленно выходит. Жжение возвращается, и когда он толкается во мне во второй раз, я сдерживаю крик, уткнувшись в его плечо.

После того, как меня украл Габриэль, я узнала, что за сильной болью следует чистое счастье. Я знаю, что эта боль будет стоить того, что за ней последует.

Он вытаскивает свои руки из-под меня и, обхватив ладонью мою голову, смотрит на меня сверху вниз.

— Я не могу долго продержаться. Если оценивать по шкале от одного до десяти, какова боль?

— Это терпимо. Тебе не нужно беспокоиться.

Он качает головой.

— Господи, Лара, просто скажи мне число.

— Четыре?

— Я могу с этим жить, — ворчит он, затем мои ногти впиваются в его плечи, когда он движется в гораздо более быстром темпе.

Его тело прижимается к моему, и вскоре я не обращаю внимания на боль, когда чувствую, как его твердая длина движется внутри меня.

Теперь частичка меня всегда будет принадлежать Габриэлю.

Эмоции бурлят в моей груди, когда черты его лица напрягаются, а толчки становятся неровными.

— Блять, детка, — стонет он. Мое тело сильно дергается от его толчков, когда он опустошает себя внутри меня. — Моя. — Толчок. — Вся. — Толчок. — Блять. — Толчок. — Моя.