— Оставьте нас.

Один за другим они выходят из комнаты, предоставляя нам уединение.

Я опускаю голову и говорю:

— Я держу тебя, детка. Выпусти все это.

Ее рыдания – настоящая гребаная пытка. Я стаскиваю с нее пиджак, роняя его на пол. Кладу руку ей на спину, я нежно глажу отметины, оставленные на ее коже этим гребаным безумцем.

— Мазур сделал это с тобой?

Она кивает, прижимаясь ко мне как можно ближе.

С таким ростом, как у Лары, я могу видеть часть ее спины и замечаю, что некоторые рубцы еще не зажили.

— Когда была последняя порка?

Думаю, я уже знаю ответ, но не могу собраться с силами вовремя, когда она говорит:

— Когда… я опоздала… с ... едой.

Я закрываю глаза, когда накатывает волна удушающего сожаления.

Ее избили, как животное, из-за меня.  

Мой голос хриплый, когда я шепчу:

— Мне так чертовски жаль. — Я целую ее в макушку, затем отстраняюсь, чтобы видеть ее лицо. Слезы сверкают на ее щеках, каждая врезается мне в душу.

Когда ее глаза встречаются с моими, я повторяю:

— Прости за ту роль, которую я сыграл во всей той боли, которую тебе пришлось вынести. — Наклоняясь, пока между нами не остается только дыхание, я говорю сдавленным голосом. — Прости, что не нашел тебя раньше.

Лара обвивает руками мою шею, прижимая меня так крепко, как только может.

— Тебе все равно... насчет... следов?

То, как она икает сквозь рыдания, просто разрывает мое сердце.

— Конечно, мне, блять, не все равно, но не по той причине, о которой ты думаешь. — Я провожу рукой вверх-вниз по ее спине, желая, чтобы она знала, что это не меняет моих чувств к ней. — Я ненавижу, что ты страдала. Клянусь, я собираюсь выпороть Мазура до смерти, чтобы он почувствовал то, что чувствовала ты.

Она начинает успокаиваться, но не отпускает меня. Я держу ее столько, сколько ей нужно, и жду, когда она отстранится.

Она бросает на меня извиняющийся взгляд, затем оглядывает пустую комнату.

— Я действительно испортила вечеринку.

— Ты этого не сделала. Эти люди раздражали меня до чертиков. Ты просто дала мне повод избавиться от них. — Я провожу большими пальцами по ее щекам. — Как только ты будешь готова, вечеринка продолжится.

— Мне нужна шаль.

Я присаживаюсь на корточки и, взяв свой пиджак, натягиваю его обратно, говоря:

— Тебе она не нужна.

— Но...

Я качаю головой.

— Тебе нечего скрывать, Лара. Ты чертовски красива, так что высоко подними подбородок и с гордостью носи свои шрамы. — Я снова обхватываю ее лицо и заглядываю глубоко в ее глаза. — Ты пролила за них кровь, и они показывают, насколько ты удивительно сильная. Никогда не прячь их.

— А как насчет других людей?

— Пошли они все. — Я прижимаюсь поцелуем к ее губам. — Только я имею значение, и я люблю каждый дюйм тебя.

Как только слова произносятся, мы оба замираем. Глаза Лары расширяются при взгляде на меня, ее губы приоткрываются.

Ты чертовски неудачно выбрал время, Габриэль.

Усмехнувшись, я отстраняюсь.

— Ну, теперь я сказал это вслух.

С полным неверием Лара спрашивает:

— Ты любишь меня?

Так ли это?

Я заглядываю в свое сердце и могу найти только один ответ.

— Да.

Для человека, который не любит выражать свои эмоции, я сказал эти слова дважды за одну ночь.

И я имел в виду их оба раза.

Глава 37

ЛАРА

Я начинаю задаваться вопросом, не умерла ли я, когда в меня стреляли, и это рай, потому что все это слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Глядя на Габриэля, его признание в любви обволакивает меня, как стальная броня. Это дает мне чувство уверенности, которого у меня никогда раньше не было.

Это наполняет мое сердце так, как оно никогда не было наполнено раньше.

Принц любит служанку.

Мои губы медленно изгибаются. Я поднимаю подбородок и расправляю плечи, любовь, которую он мне дарит, наполняет каждый дюйм моего существа.

Десять лет я не слышала этих слов.

Десять лет я жила в абсолютном ужасе.

Но это мое прошлое, и передо мной стоит мое будущее.

— Ты любишь меня, — выдыхаю я. Воздействие этого удивительного момента поражает меня так сильно, что слезы мгновенно наполняют мои глаза.

Габриэль нежно целует мои дрожащие губы.

— Да, я люблю тебя.

Он заключает меня в свои объятия и держит, пока я осмысливаю значение его слов.

Я принадлежу ему, а он – мне.

Габриэль принадлежит мне.

Отстраняясь, он наклоняет голову, его глаза изучают каждый дюйм моего лица.

— Чувствуешь себя лучше?

Я киваю и, не уверенная, что должна сказать или сделать, потому что все еще слишком ошеломлена, бормочу:

— Мне нужно подправить макияж, прежде чем вечеринка сможет продолжиться.

Уголок его рта приподнимается.

— Хорошая девочка. Я соберу семью, пока ты приводишь себя в порядок.

Я не решаюсь повернуться к нему спиной, чтобы пройти к двери, и Габриэль сразу замечает это.

— Иди, Лара. Позволь мне наконец увидеть твою сексуальную задницу в платье.

Улыбка дрожит на моих губах, когда я медленно ухожу от него.

— Господи, о чем, черт возьми, я думал, покупая тебе это платье? — недоверчиво бормочет он. — Ты будешь надевать его только для меня.

Его слова придают мне уверенности, и я вздергиваю подбородок. Я даже осмеливаюсь пошевелить задницей.

— Ты смелая, Ödülüm . Я без проблем трахну тебя прямо на этом полу.

Я издаю смешок, оглядываясь через плечо, и посылая Габриэлю воздушный поцелуй, выскальзываю за дверь.

Я мгновенно вижу обеспокоенные лица Низы и Алии Ханым .

Низа бросается вперед, прикрывая меня шалью.

— Моя Лара, ты в порядке?

Алия Ханым берет меня под руку, похлопывая по ней.

— Не беспокойся о вечеринке.

Они продолжают суетиться надо мной, а я не могу вымолвить ни слова. Меня ведут в мою спальню, и только тогда мне удается отстраниться.

— Я в порядке. — Когда женщины, которых я полюбила, просто смотрят на меня, я повторяю. — Я действительно в порядке. Вечеринка будет продолжаться. Мне просто нужно освежить макияж.

— Аллах Аллах , если Лара говорит, что вечеринка продолжается, значит, она продолжается. — Низа толкает меня на стул и начинает поправлять мой макияж.

Алия Ханым  опускается в другое кресло, устало вздыхая.

— Я становлюсь слишком старой для вечеринок.

Я протягиваю руку и беру ее за руку.

— Я еще не отдала тебе твой подарок.

Она похлопывает меня по руке.

— Не могу дождаться, чтобы увидеть это.

— Сиди спокойно, — отчитывает меня Низа. — Я чуть не нарисовала тушью линию по твоему лицу.

Когда я больше не похожа на клоуна, я наконец встаю. Я сбрасываю шаль, говоря:

— Спасибо, что одолжила ее мне, но она мне больше не нужна.

Гордая улыбка расплывается по лицу Низы, затем она кивает и бросает ткань на мою кровать.

— Давай потанцуем. — Она делает два маленьких шага, направляясь к двери, заставляя нас с Алией Ханым  смеяться.

Когда мы возвращаемся в развлекательный зал, играет музыка. Габриэль стоит с Эмре, Муратом и другими охранниками. Никаких признаков присутствия тети и кузенов Габриэля.

— Я надеюсь, вы трое готовы танцевать всю ночь напролет, — дразнит Эмре.

Прежде чем Габриэль успевает сделать шаг в мою сторону, Эмре подхватывает меня на руки и уносит прочь от всех.

— Ты хочешь умереть сегодня ночью, — кричит нам вслед Габриэль.

Вокруг нас раздается смех, но я слишком сосредоточена на том, чтобы не споткнуться о свои ноги. Это не то же самое, что танцевать с Габриэлем, и я продолжаю смотреть вниз.

Эмре ведет нас по широкому кругу, и когда мы уже собираемся пройти мимо группы, рука Габриэля обхватывает мою талию, и меня оттаскивают от Эмре.