В этот период укрепляются связи Норова с лучшими представителями русской культуры. В годы безвременья, духовного застоя, жандармского сыска, николаевской реакции, после подавления восстания декабристов (со многими из которых он был близко знаком) Авраам Сергеевич часто встречался с А. С. Пушкиным, В. А. Жуковским, П. Я. Чаадаевым, О. И. Сенковским, В. Ф. Одоевским, П. А. Вяземским.

В это время А. С. Норов готовится к новому путешествию — и Турцию, Палестину, Египет.

Осенью 1834 г. А. С. Норов отправляется в путешествие — через страны Восточной Европы в Египет, Нубию, Палестину, Сирию и Малую Азию. Вновь он посещает славянские области тогдашней Австро-Венгрии, а также Вену и итальянские города Триест и Лквилею, затем по Адриатике и Средиземному морю прибывает к берегам Египта. 6 декабря он уже в Александрии и в течение трех дней осматривает старый и новый город, интересуясь не только памятниками прошлого, но и «экономическим бытом настоящего Египта», затем обычной тогда дорогой по каналу Махмудийя и Пилу на арабской дахабии направляется в Каир. 12 декабря 1834 г. русский путешественник уже в столице Арабского Востока. Здесь он останавливается надолго, осматривая город и совершая поездки по окрестностям: в Матарие, где находилось легендарное фиговое дерево, в Гелиополис, Канка, в долину пирамид, в Мемфис, где впервые увидел развалины одного из древнейших городов мира. В Каире он близко знакомится с видными государственными деятелями Египта: военным министром французом Солиман-беем, лейб-медиком Мухаммеда-Али Клот-беем, бывшим военным министром Махмуд-беем, а также первым министром Мухаммеда-Али Богос-беем (армянином по национальности), сторонником сближения Египта с Россией. В доме Солиман-бея А. С. Норов встречается с французскими утопистами, последователями Сен-Симона, о которых отзывается с большой симпатией, не одобряя, впрочем, их убеждений.

Сам Мухаммед-Али дал знатному путешественнику продолжительную аудиенцию, которой придавал большое политическое значение.

Ранней весной 1835 г., в первый день праздника байрам, А. С. Норов покинул Каир, направляясь в дахабии вверх по Нилу. Он проплыл под парусом вдоль берегов Верхнего Египта и Нижней Нубии вплоть до Вади-Себуа на юге и тем же путем вернулся на север. За время путешествия Норов внимательно изучал памятники эпохи фараонов, в том числе Карнак и Луксор, эллинистической и римской эпох, а также христианские древности.

Это путешествие имело ярко выраженный научный характер и оставило след в исторической науке, так как А. С. Норову удалось описать и зарисовать некоторые памятники прошлого (в частности, фрески в древних нубийских церквах), позднее разрушенные. Вместе с тем Норов к своему путешествию относился как к религиозному паломничеству «по святым местам Африки». Открыв в одной из нубийских церквей прекрасную фреску, он не только скопировал ее, но и молился перед ней.

На обратном пути, в Манфалуте, русский путешественник увидел на Ниле нарядную флотилию правительственных судов — здесь находились сам Мухаммед-Али, Богос-бей и их приближенные. В Манфалуте состоялось последнее свидание А. С. Норова с египетским правителем и его первым министром. Мухаммед-Али сообщил путешественнику о событиях в России, о положении на Ближнем Востоке, снабдил его полезными советами относительно предстоящего путешествия в Палестину и Сирию. Между прочим, Норову впервые после тога, как он расстался с русским консулом в Каире, пришлось услышать родную речь: хорошо говорил по-русски племянник Богос-бея, получивший военное образование в России.

Из Египта путешественник стремился к главной цели своей поездки на Восток — в Иерусалим, куда он намеревался прибыть на пасху. Санитарный кордон, воздвигнутый на Синайском полуострове по случаю эпидемии чумы, грозил сорвать его поездку, однако выручил сын Мухаммеда-Али, Ибрагим-паша, который принял русского путешественника, имел с ним беседу на военные темы и в заключение предоставил ему пропуск в Палестину.

Пасху 1836 г. Норов проводит в Иерусалиме, празднуя ее вместе с монахами всех христианских сект и паломниками, прибывшими со всех концов света. Здесь он наблюдает две группы африканских христиан — коптов и эфиопов. Еще в России из литературных источников он узнал, что «три главные нации обладают храмом святого Гроба: греки, латинцы и армяне. Копты, сириане и абиссинцы малочисленны и пользуются малыми правами». Теперь же он мог ближе познакомиться с этими последними представителями африканского христианства. В приделе храма Гроба господня русский путешественник находит небольшой эфиопский монастырь. «Монастырь абиссинцев, во имя с. Марка, есть укромное жилище малого числа представителей этой нации. Должно сказать к чести армян, что они содержат их за свой счет. Абиссинцы принимают иудейское обрезание и, подобно яковитам, вместо крещения клеймят на теле горячим железом кресты^[228]. При папе Клименте VII они изъявили желание принадлежать Римской церкви».

На пасхальном богослужении в этом храме А. С. Норов с особым интересом наблюдал африканских христиан: «Все поклонники, желающие говеть, заключаются на всю страстную неделю во храме святого Гроба… Непривыкший взор европейца оскорбляется множеством чалмоносцев; но это христиане коптские и абиссинские. Все службы совершаются ночью, как во время гонений христианства. Но это устроено более для того, чтобы при таком стечении народа, живущего во время страстной недели в храме, благоговение во время дневной службы было бы непрестанно нарушаемо людьми, не принадлежащими тому вероисповеданию, которое совершает церковное служение; а во время ночи они отдыхают… Службы разных исповедей почти не прекращались всю ночь и следовали одна за другой. Я засыпал при протяжном пении латинцев или под звуками тимпанов сириан и абиссинцев».

Вернувшись в 1836 г. в Россию, А. С. Норов с обычной для пего тщательностью подготовил издание книги о своем путешествии. Она вышла из печати в 1838 г. под названием «Путешествие по Святой Земле» и пользовалась огромным успехом у читателей, выдержав за 16 лет три издания. В 1862 г. в Лейпциге появился немецкий ее перевод, также разошедшийся очень быстро. Успеху книги А. С. Норова у массового читателя не помешала конкуренция аналогичных сочинений других авторов, в том числе А. Н. Муравьева, издававшихся и переиздававшихся примерно одновременно с «Путешествием по Святой Земле»; читателей привлекали яркие картины природы, памятников старины, восточных городов, красочной толпы, типы людей Востока. Но и ученые России и Германии высоко оценили «Путешествие» за профессионально выполненные описания архитектурных объектов. Всем читателям импонировала обширная эрудиция автора. Для современных исследователей книга А. С. Норова интересна как исторический источник.

Меньший успех выпал на долю лучшей из книг А. С. Норова — «Путешествие по Египту и Нубии». Она появилась в свет в 1840 г. в качестве двухтомного дополнения к «Путешествию по Святой Земле». Оно и понятно: рядовым читателям она казалась излишне перегруженной научным материалом: подробными описаниями архитектурных памятников, обширными цитатами из Библии, греко-римских, раннехристианских, арабских и средневековых авторов (в то время основная группа источников по истории Египта), текстами различных надписей в подлиннике и в переводах, изложением научных гипотез самого автора и пр. Конечно, теперь гипотезы эти устарели, однако около середины XIX в. они представляли несомненный научный интерес. Но описания храмов и других памятников старины выполнены так ярко и художественно, что делают «Путешествие по Египту и Нубии» одним из шедевров русской литературы путешествий. Картины природы и быта нильских народов являют собой в этой книге как бы роль фона, на котором развертываются описываемые исторические события и высятся исторические памятники. И все же целый ряд эпизодов путешествия обретает самостоятельное значение, донося до читателя неповторимые черты стран долины Нила в правление Мухаммеда-Али, и в этом отношении представляет ценность для современных историков Египта и Судана. К сожалению, «Путешествие по Египту и Нубии», прекрасно изданное в 1840 г., с тех пор ни разу не переиздавалось.