«Сафар-намэ» написана на персидском языке. Ниже приводятся отрывки из этой книги по изданию: Насир-и Хусpay, Сафар-намэ. Книга путешествия. Перевод и вступительная статья Е. Э. Бертельса, М.—Л., 1933. Замеченные в этом издании опечатки при воспроизведении текстовых отрывков в настоящей книге устранены.

Переезд в Египет. Тиннис. Миср

Нил и его разливы. Каир

Из Бейт-ал-Мукаддас я вознамерился сесть на корабль, поехать в Египет, а оттуда вновь направиться в Мекку. Но дул противный ветер, и по морю пуститься в путь было невозможно. Тогда я отправился сухим путем, проехал через Рамлэ и прибыл в город, который называется Аскалон.

Там я видел базар, красивую мечеть и арку, про которую говорили, что она в древности служила церковью. Это огромная каменная арка, и, если бы кто-нибудь пожелал снести се, это обошлось бы весьма дорого.

Выехав оттуда, я видел по дороге много деревень и городов, описание которых удлинило бы книгу и о которых я посему умалчиваю. Наконец я приехал в место, называемое Тынэ. Это местечко служило гаванью для судов, направлявшихся в Тиннис. Я сел на один из кораблей и отправился туда.

Тиннис этот — красивый город, он лежит на острове, так далеко от суши, что даже с крыш города не видно берегов. В городе много жителей, есть красивые базары и две мечети. Я полагаю, что там около десяти тысяч лавок. Сто лавок имеют москательщики.

Летом на базарах продают кешкаб^[4], потому что город лежит в теплом климате и там много болезней.

Там ткут цветные материи, называемые касаб, для тюрбанов, женских платьев и панталон. Такого цветного касаба не ткут нигде. Белый касаб ткут в Дамиэтте, а тех материй, которые ткутся в султанских мастерских, никому не продают и никому не дарят.

Я слыхал, что правитель Фарса послал в Тиннис двадцать тысяч динаров, чтобы ему купили одежду из султанских материй. Его посланцы провели там несколько лет и так и не смогли купить ничего.

Есть там известные ткачи, и одному из них, соткавшему тюрбан для египетского султана, султан приказал дать пятьдесят магрибинских динаров. Я видел лот тюрбан, и мне говорили, что он стоит четыре тысячи магрибинских динаров.

В городе Тиннисе ткут «бу-каламун»^[5], равного которому нет во всем мире. Это золотая ткань, которая во всякое время дня отливает другим цветом. Эту ткань из Тинниса вывозят и на запад и на восток.

Я слыхал, что румийский султан послал кого-то к египетскому султану и просил его взять сто городов из румийских владений и отдать ему Тиннис, но египетский султан не согласился. Румийский султан сделал это предложение, потому что хотел завладеть городом, где ткут касаб и бу-каламун.

Когда вода в Пиле начинает прибывать, она оттесняет соленую морскую воду от Тинниса, так что почти на десять фарсахов вокруг города морская вода становится пресной. Для этого времени на острове и в городе устроены огромные очень прочные подземные водоемы, куда стекает вода. Жители называют их «месани». Когда вода в Ниле прибывает и вытесняет соленую и горькую воду, водоемы эти наполняют. Это делают так: открывают сток, и морская вода прямо течет в водоемы и месани. Вся вода в городе — из этих водоемов, наполняемых во время пребывания; ею пользуются вплоть до следующего года, а у кого есть избыток, тот продает воду другим. Много месани являются церковным имуществом и предоставляют воду для пользования чужестранцам.

В городе Тиннисе около пятидесяти тысяч жителей и более тысячи кораблей постоянно привязано у берегов. Большая часть их принадлежит купцам, но много также и султанских, потому что все, что может понадобиться в деле, туда надо привозить, а в самом городе ничего нет. Так как это остров, то сношения с ним возможны только при помощи кораблей.

Там постоянно стоит сильный вооруженный гарнизон, из предосторожности на случай, если бы франкам или румийцам вздумалось напасть на остров.

Я слыхал от верных людей, что оттуда ежедневно поступает тысяча магрибинских динаров в казну египетского султана и сумма эта сдается сразу в один назначенный день. Собирает подать один человек, которому жители города передают их в один установленный день, а он уже доставляет эти деньги в казначейство. При этом никто не отказывается платить и ни у кого ничего не отбирают силой.

За касаб и бу-каламун, которые ткутся для султана, казна платит полную стоимость, так что люди охотно работают на султана; это не так, как в других странах, где диван^[6] и султан принуждают ремесленников к тяжелой работе.

Из бу-каламуна делают также ткани для носилок, укрепленных на верблюдах, и подседельники, предназначенные для султанских приближенных.

Фрукты и все продовольствие в город привозят из деревень Египта.

Там выделывают также железные инструменты, как, например, ножницы, ножи и тому подобное. Я видал ножницы, привезенные оттуда в Египет, за которые спрашивали пять магрибинских динаров. Они были устроены так, что, когда вынимали гвоздь, их можно было разнять, а когда его снова вкладывали, они резали.

Их женщины в известное время страдают особой болезнью: они вроде припадочных издают два-три вопля, а потом снова приходят в себя. В Хорасане я слыхал, что есть остров, где женщины мяукают, как кошки^[7]. Это, очевидно, и имеет отношение к тому, что рассказал.

Из Тинниса в Коистантинийю^[8] судно идет двадцать дней, мы же направились в сторону Египта. Когда мы подошли к берегу возле места впадения Нила, судно наше начало подниматься вверх по реке.

Когда Нил подходит к морю, он разделяется на отдельные русла.

То русло, по которому ехали мы, называлось Румийским. Судно продолжало подниматься, пока не прибыли в город, называемый Салихийэ. Это — селение, полное товаров и запасов продовольствия. Там строят много кораблей, каждый вместимостью в двести харваров^[9]. Товары везут в Миср^[10] и доставляют к самым дверям бакалейных лавок по воде, ибо на спинах вьючных животных и нельзя было бы доставлять в этот город провизию, такая там давка на улицах.

Мы сошли в этой Салихийэ с корабля на берег и в ту же ночь пришли к городу. Мы вошли в Каир в воскресенье седьмого Сафара^[11] четыреста тридцать девятого года, по старому календарю в день Ормузда месяца Шахривера.

Описание города Мисра и его области

Когда вода в Ниле прибывает, ее становится вдвое больше, чем в Джейхуне около Термеза. Река эта идет из Нубии и проходит в Египет; Нубия — местность гористая, а там, где начинается равнина, там уже Египет.

Из орошаемых Нилом городов на границе первым лежит Ассуан; оттуда до Мнсра шестьсот фарсахов. Все города и заселенные области лежат на берегах реки, область Ассуана называют Санд-аль-Ала. Когда корабль доходит до города Ассуана, он выше подняться не может, потому что вода вырывается из тесного русла и течет слишком стремительно.

Выше к югу лежит Нубия, там правит другой царь, люди там чернокожие, и религия у них христианская. Купцы ездят туда и возят стекло, гребни и коралл, а оттуда привозят рабов. Все рабы в Мисре либо нубийцы, либо румийцы. Видел я также привезенную из Нубии пшеницу и просо, и то и другое было черного цвета.

Говорят, что истоков Нила с точностью установить не могли. Я слыхал, что египетский султан посылал кого-то туда, посланец целый год странствовал вдоль Нила и производил расследование, но так ничего и не узнал, кроме того, что, по словам, Нил вытекает на юге из горы, называемой Джебель-ал-Камар^[12].

Когда солнце входит в знак Рака, вода в Ниле начинает прибывать и достигает уровня на двадцать араш выше своего обычного зимнего уровня. Она прибывает постепенно, изо дня в день, и в городе Мисре для определения прилива установлены особые километры и значки.

Существует особый чиновник, получающий тысячу динаров жалованья, он следит за тем, на сколько прибывает вода. Когда вода начинает прибывать, он посылает в город глашатаев, и те возвещают: — Сегодня господь, велик и славен да будет он, прибавил воды в Ниле на столько-то. — Каждый день она поднимается на несколько пальцев, когда же, наконец, она достигает высоты целого геза, в городе ликуют и веселятся, пока она не достигает восемнадцати арашей. Восемнадцать арашей — это высота нормальная, то есть, если воды меньше этого, прилив считают недостаточным, раздают милостыню, дают обеты, печалятся и горюют; если же воды больше этого, веселятся и радуются. Если вода не поднимается на восемнадцать арашей, подданных не облагают податью.