[Пасхальная служба в храме Гроба господня]

<…> В церкви во всей по местам придут от города Иерусалима богомольцы православные в соборной церкви. А ивери на своем месте; копты и хабежи на одном месте праздновали за один; а хабежский престол стоял порожен, синайский престол пуст же был, армян не было же, франков не было же, понеже франки пели прежде нас за 10 дней рождество Христово, и то было в навечерии; армяне не праздновали же рождества Христова в тот день. А тут в церкви весь народ ночует по своим местам, и огни накладут во многих местах в великой церкви и тут спят. В церкви великой яко был въезжий двор, и крик, и шум, и хлеб продают, и в дудки играют, скачут во всей церкви всякие люди, и тако творят два дни, и иные и третий день остаются.

Утреню хабежи с коптами служили, а обедню хабежи на своем престоле особенно пели.

Иоанн Лукьянов (1701 г.)

И стали мы тамо в Рахите жить, а со арапами осматриваться, и по Нилу реке гулять. Нил река будет с Волгу шириною, а бежит быстра и мутна, а воды пить нельзя ни по коему образу; а так наливают в сосуды, да миндальные ядра кладут, так она отстоится и хороша станет; а Нил река три месяца мутна бывает; потом и счищаться станет. В великой Ефиопии, когда у нас бывает зима, а у них лето; от нас к ним солнце-де забежит — так у них в месяцах в тех лето бывает; а когда настанет месяц май, так у них станет зима становиться, а от них к нам солнце в северные страны зайдет; так у них май, июнь, июль, зима, морозы, снеги глубокие; а когда настанет август месяц, тогда у них бывают дожди и зима пойдет долой; так та вода полая прийдет во Египет, [в] Успеньев день, и идет мутна три месяца, и рыбы не ловится в те поры; а изчистится в ноябре: тут уже лов рыбной пойдет. В реке Нилу рыбы много зело, а рыба все тарань, иной мало. В Рахите по Нилу зело садов много и фиников; финики не дороги; фунт копейка сушеных. Во Египте дождя никогда не бывает; все рекою всю Египетскую землю напояют, везде борозды проведены, да воду по нивам пущают. А Нил река низка, берега низки, бежит вровень с берегами. Овощь всякий в Египте дважды в год поспевает, и хлеб такожде дважды снимают, а лимоны что месяц, то плод. От усть Нила реки до большого Египта Нилом рекою пять сот верст, а кораблем в верх, как добрый ветр, в три дня поспевают. По Нилу реки до Египта такие комари сильные, что сказать нельзя; невозможно быть без полога, единой ночи не уснешь без полога, а когда мы пришли, так нас комари объели, так рожи наши стали пьяные, угреваты, друг друга не опознаешь, а на них знаку никакова нету, хошь их и едят. И жихом мы в Рахите семь дней; и нанял нам игумен корабль до Домят, до другой пристани, а иттить вверх по Нилу реке; а корабль арапский был, и игумен нас отдал арапам в руки и приказал, чтобы никакой налоги нам не было, так раиз очистил нам корну, и мы в корну поклали рухлядь свою, да и сами сели и убрались всякою харчью.

И августа в 17 день седохом в корабль и поидохом вверх по Нилу реке к Домятину, к другой пристани Египетской, а дали с человека извозу по талеру. И той ветр быст зело поносен и добр до полунощи, а с полунощи престал, и стояхом тут до полудни, и видехом тут по Нилу реке городков арапских и сел безчисленное множество, невозможно изчести, что песка морского, городок от городка верста да две версты, а селы также, а жилье все каменное и селы узорпчистые вельми. А земля около Нила добрая и черная и ровная, будто нарочно делана, нигде нет ни бугорочка, хоть яйцо покати, такова гладка, а людей многое множество, а вода во всю землю Египетскую пущена из Нила. Ино как с корабля поглядишь, по всей земле только что небо да вода везде. А где берега высокие, так тут волами воду тянут, а колеса сделаны что мельничные, да кувшины навязаны, да так и наливают: а инде кошелями люди льют. Зело земля Египетская довольна всем, и людьми и жильем. Что говорить! это земля у турка золотое дно, всячина из Египта в Царьград кораблями идет. Нил река что выше то шире, к Египту инде есть верст на пять шириною. И шли мы Нилом рекою вверх три дня и, не дошед Египта верст за двадцать, поворотихом в другую проливу вниз по Нилу под Домятино. Тут Нил река от Египта расшиблась двемя гирлома: одно гирло пошло под Рахит, а другое под Домят. Удивительная земля египетская, как посмотришь по берегу-то, везде арбузы горами лежат, дыни, арбуз дать копейка велик, и дынь такожде в подъем. А когда мы с моря пришли под Рахит, так от усть Нила реки видить Александрия, а мы в ней не были, верст с десять только мы от нее стояли. А когда мы поворотихом вниз три дни, и на четвертый день пришли в Домят. Пристань Домят место хорошее, добро бы не больше Рахита и строение такое ж. Зело этим у турка пристани велики, и корабли египетские велики. А когда мы шли на корабли со арапами, горько было сильно, люди то что беси видением и делы, а мы, трое нас, что пленники, языка не знаем, а куда нас везут, бог весть, а хотя нас куда и продали — кому нас искать и на ком? Да спаси бог игумена! он радел миленькой и приказал нас беречи, так нас хозяин арап сильно спабдевал и берег. А когда мы пришли в Домят, так он, арап, кликнул греченина, да и отдал меня в руки: на-де, отведи его в метоху, так гречении нанял арапов под нашу рухлядь, да и пошли в метоху в монастырское подворье. Тут нас игумен принял с любовью и трапезу добрую учредил, а языка не знает, да старец у него повар Сербин, он спасибо язык русской знает, так нам отраднее стало…

Андрей Игнатьев (1707 г.)

Пришли ко Александрии и в лиман пристанище на 17 день во отдачу часов дневных, встретил нас арапин на маленькой лодке, называют его по-арапски Богас-реис, сиречь, ведущий в ход лимана [лоцман]. В 18 день вышли из шайки вси сколько нас было Хаджиев в хан поклонников, а по-нашему на гостинной двор; того же дни ходили в монастырь к вечерни, а той монастырь в старом граде Александрии, и живет в нем от александрийскаго патриарха игумен, а церковь в том монастыре св. Саввы Освященнаго, одеснаю страну алтаря придел св. великомученика Георгия, а о шую наподобие того придела устроено, только отправляют в нем франги свое служение. А град той древний Александрия, по-арапски — Скендере, немного меньше основанием Царяграда, по токмо до основания весь разорен и домы были знатно что превеликие, где который рассыпался уже в прах, и праху того яко горы стоят, а где еще немного знатно градские стены и башен, мнится что гораздо был красивее Царяграда; есть же и доныне вещь предивная во граде том сказывают, и мы видехом, аще и незнатно соделано, де, от царя в земли под всем градом Александрией) второе жилище, и названо, де, было второй мир; земли на том строении толщины сажени четыре, а глубина его строения саженей 8 и больше; в жилищах иных ныне есть вода преизрядная, токмо не во многих, и тою водою вси жители Александрии тин питаются, а во иных безводных местах многие хотят со свещами, и строение, де, николько нерушимо стоит, домы и ряды все знатно, и степпова письма зело, де, премного, а христианского дому во всей Александрии несть ни единого, токмо бусурманы, арапы и турки и жидов много; домы — строение каменное и кирпичное, сводов каменных не имеют, врат и затворов в рядах и во окошках домовных и решеток железных не имеют же, в место сводов каменных полагают брусья и на них доски и потом землю смешают известь с пеплом, и тем помазуют сверх, то есть и кровля; а земля во всей Александрии вся пещаная, окна употребляют больше сицевых образов^[70] и с решетками деревянными, а затворы извнутрь. Из Александрии пошли октября в 20 день во втором часу дня, и шли на восток 30-ть миль до городка Абагор [Абукир?] день весь, зане не было по нас погоды; ночевали у того городка в лимане пристанищи, а лиман той лучше Александрийского; который от нас ходили в город для покупки вещей и пищи, не токмо сыскати могли вещей, но пищи и воды не обретоша, зело городок убогий и малолюдный.