Свою точку зрения на проблему Нигера Реннел и законченном виде изложил в «Заметках к отчету мн стера Парка», включенных в протоколы Африканского общества за 1798 год (Реннел был активным членом общества с первых лет его существования.) «Заметки» эти интересны не только сами по себе: в них очень хорошо видно, как живые эмпирические знания пробивались через многовековую традицию, основанную на авторитете все тех же ал-Идриси и Льва Африканского.
Для Реннела уже не существует вопроса о направлении течения Нигера — он решен трудами Хаутона и Парка: река течет на восток. Но куда она впадает? Реннел категорически отвергает возможность соединения с Нилом. Во-первых, говорит он, разность абсолютных высот между долинами Нила и Нигера недостаточна для этого (через четверть века гипотезу Реннела экспериментально подтвердил Лэнг); во-вторых, паводки обеих великих рек совпадают по времени, что было бы невозможно из-за огромного расстояния, если бы они были единой рекой. Это точка зрения крупного ученого, основанная на достижениях физической географии его эпохи и подтвержденная дальнейшими исследованиями.
Но затем Реннел оказывается в плену у географической традиции. Нигер не может впадать в Атлантический океан, заявляет он, так как между долиной реки и Гвинейским заливом тянется высокий горный хребет — «горы Конг», которые Реннел помещает между 10-м и 11-м градусами северной широты и 2-м и 10-м градусами западной долготы. В обоснование этой теории он ссылается на арабского географа и историка XIV века Абу-л-Фиду, который говорил о «Джебел ал-Кумр», то есть о «Лунных горах», будто бы лежащих в глубинных областях Африки[35]. «Горы Конг» — не более как легенда: за исключением самых верховий Нигера, абсолютные высоты той части Западной Африки, где он протекает, не превышают пятисот метров. Но ведь к началу XIX века в Европе почти не представляли картину внутренних областей континента! Поскольку к океану реке не пробиться, а сливаться с Нилом она не может, рассуждает дальше Реннел, остается только одна возможность; где-то в центре Африки расположено огромное озеро, куда впадает Нигер. Озеро это — бессточное, по благодаря его огромной поверхности излишки воды испаряются под жарким африканским солнцем. В этой части Реннел прямо опирается на авторитет ал-Идриси, медь арабский ученый описывал паводки, превращающие всю золотоносную страну Вангара в огромное водное пространство.
В «горы Конг», изобретенные в «Заметках к отчету мистера Парка», поверило большинство географов начала прошлого столетия. Но представление об огромной реке, целиком испаряющейся где-то в глубине материка, выглядело все же не особенно убедительно. Кстати сказать, именно эта несообразность казалась Рейхардту, знакомому с точкой зрения Реннела, одним из главных аргументов в пользу гипотезы о впадении Нигера в Бенинский залив. Другие современники, не менее Рейхардта сомневавшиеся в возможности полного испарения вод Нигера, но не имевшие никаких аргументов против предполагаемого существования «гор Конг», задумались над тем, не может ли Нигер обогнуть этот горный массив с востока. И если так, то не совпадает ли он с Конго? Ведь о Конго, чуть повыше устья, знали в те времена еще меньше, чем о Нигере, хотя в низовьях этой великой реки португальцы появились в конце XV века. Истоки же Конго были окончательно нанесены на карту только в 70—80-х годах XIX века.
Как мы уже сказали, впервые такое предположение высказал в 1804 году английский купец Максвелл, проживший довольно долго в устье Конго. 12 октября 1804 года он писал Парку, который в это время готовился отправиться в свое второе путешествие, что Конго— это, возможно, нижнее течение Нигера. Как можно судить, Парк заинтересовался идеей Максвелла, которая показалась ему очень правдоподобной, и предполагал подтвердить ее своей новой экспедицией. После смерти Парка и этот вопрос остался нерешенным, тем более что до победы при Ватерлоо британскому правительству хватало забот и помимо географического исследования Африки. Но как только победоносно закончились наполеоновские войны, сразу же оживилась и экспедиционная деятельность англичан в Западной Африке.
В 1815 году в Англии впервые познакомились со статьями Рейхардта, и Реннел счел своим долгом в письмах к Бэнксу решительно опровергать «ложную точку зрения» немецкого коллеги, основываясь опять же на тексте ал-Идриси и на гипотезе о «горах Конг». Но уже в сентябре этого года в устье Гамбии отправилась большая (более ста человек) экспедиция майора Педди, а в июле следующего, 1816 года группа капитана первого ранга Такки отплыла в устье Конго. Эти экспедиции должны были проверить правильность теории Максвелла: Такки предписывалось подняться вверх по Конго, а Педди следовало пойти по маршруту Парка и спуститься по Нигеру до его устья.
Обе попытки окончились неудачей. Исследование Конго остановилось всего в полутораста милях (около двухсот семидесяти километров) от устья и продолжалось лишь три месяца. За это время экспедиция потеряла от болезней почти половину состава (двадцать одного из сорока пяти), в том числе самого Такки и всех ученых, входивших в нее. Экспедиции Педди пришлось провести в Западной Африке целых пять лет, но результаты ее никак не соответствовали такой продолжительности. Сам Педди и большинство его людей умерли от болезней в течение первых двух лет, и руководителем стал майор Уильям Грей. Несколько раз Грей пытался пройти к Нигеру по разным маршрутам, но ему так и не удалось продвинуться дальше Болибане — столицы уже знакомого нам альмами Бонду, Амади Исата. Фульбские правители опасались пропускать европейцев дальше, понимая, что за первыми путешественниками на их землях довольно скоро появятся европейские форты. «В гостях» у альмами Грею пришлось провести полтора года, и отсюда в июле 1818 года он отрядил военного врача Дочарда к «королю Сегу». В ноябре того же года Дочард вышел к Нигеру выше Сегу.
Но это осталось единственным успехом экспедиции. Дочарда даже не допустили в Сегу: с северо-востока на бамбарское государство надвигались войска шейха Ахмаду, создателя фульбского государства в области Масина на Среднем Нигере. И правителю Сегу надо было думать о том, как отбиться от воинственного соседа, а не о пропуске через свои владения английской экспедиции. Дочард попробовал дождаться окончания войны, но безуспешно; в июне 1820 года ему пришлось возвратиться к Грею в Бонду. За эти два года он почти ничего нового не смог узнать ни об истоках Нигера, ни о том, где и каким образом река заканчивается.
Несколько последовавших одна за другой неудач ни западном направлении поиска заставили и руководившей Африканского общества, и министерство колоний Великобритании снова обратить свои взоры к Северной Африке. К этому времени британский консул в Триполи полковник Уоррингтон сумел установить прекрасные отношения с пашой Юсуфом Караманлы, правителем Триполитании. Можно было предполагать, что Триполи будет довольно удобным опорным пунктом для экспедиции через Сахару: ведь здесь начиналась одна из главных караванных дорог в Центральный Судан. И поэтому в Лондоне решили отправить двоих путешественников с заданием попытаться пройти к Томбукту, а оттуда, если но будет возможно, спуститься по Нигеру до устья. Кроме того, предполагалось, что один из них, достигнув Мурзука, главного города области Феццан, начнет выполнять там обязанности британского вице-консула.
По рекомендации Бэнкса для решения этой задачи был избран двадцатидевятилетний врач Джозеф Ритчи, и в спутники себе он пригласил капитана морской пехоты Джорджа Лайона и корабельного плотника Джони Белфорда. В октябре 1818 года путешественники прибыли в Триполи, а в мае следующего года благополучно добрались до Мурзука. Но здесь удача покинула экспедицию. Через полгода после прибытия в Мурзук заболел и умер Ритчи. Лайон и Белфорд пробыли в Феццане еще три месяца, но продолжать путешествие они не могли. Дорожные расходы оказались больше даже тех немалых средств, которые получил от казны Ритчи, и Лайону пришлось распродать в Мурзуке часть взятых с собой товаров, чтобы уплатить долги экспедиции. А без денег нечего было думать о путешествии через пустыню, ведь на древнем торговом пути даже доброго слова нельзя получить бесплатно. Лайону оставалось только возвратиться на родину, что он и сделал в августе 1820 года.
