— Будешь продолжать так пялится на мою задницу, и мы не сможем позавтракать.

Она усмехается в свою кружку.

— Я справлюсь. Почти закончил.

— Где ты научился готовить?

Я кладу на тарелку два кусочка французского тоста и начинаю делать еще два.

— Это сексистский вопрос.

— Нет, я имею в виду… Наверное, я просто предположила, что у тебя есть люди, которые готовят для тебя.

Я передаю ей тарелку и ставлю рядом бутылку сиропа, чувствуя себя немного неловко из-за снобизма, особенно зная, что она абсолютно права.

— Так и есть. — Я протягиваю ей вилку и надеюсь, что она не заметит тисненое название бренда на ручке. — Я обратил внимание, когда она готовила.

— Хадсон, святое дерьмо! — восклицает она с полным ртом. Она жует, глотает и снова откусывает.

Слава богу, что у нее короткий период внимания.

Со стоном, девушка закатывает глаза.

— Так. Вкусно.

Она такая чертовски милая, что я не могу этого вынести. Поэтому наклоняюсь и запечатлеваю поцелуй на ее сладких от сиропа губах.

Ее глаза расширяются, когда она смотрит, как я слизываю липкую сладость со своих губ.

— С твоих губ вкуснее. — Чтобы снова не усадить ее на остров и не снять с нее эти штаны, я поворачиваюсь к плите.

Мы едим на кухне. Я делаю еще несколько порций, прежде чем она, наконец, говорит, что наелась. Лиллиан ополаскивает посуду, а я ставлю ее в посудомоечную машину, пока та расспрашивает меня о моих любимых рецептах. И заставляет меня пообещать, что я приготовлю их все для нее. Без проблем, черт возьми. Любой предлог, чтобы вернуть ее в мой дом.

— Ты слышишь это? — спрашивает она, пока я кладу последнее блюдо в посудомойку. Откуда-то неподалеку доносится отдаленная вибрация.

— Это телефон?

— Мой телефон. — Она пытается проследить за вибрацией. — Где он?

— Я не уверен. Вчера вечером я был немного занят.

— Сумочка! — Она достает свой крошечный клатч откуда-то из-за двери и выуживает телефон.

— Все в порядке?

Она прикусывает губу, набирая быстрое сообщение.

— Угу.

Интересно, это Элли беспокоится о том, как все закончилось прошлой ночью? Нам так и не удалось толком закончить наш разговор о ее новой работе. Я жду, пока девушка положит телефон обратно в сумочку, прежде чем перейти к деликатной теме.

— Я не знаю, как спросить об этом помягче, поэтому просто спрошу.

Она хмурит брови и улыбается.

— Хорошо.

— Ты сопровождаешь полный рабочий день?

— Что?

— Не нужно лгать мне, Лиллиан. Я знаю, что ты в трудном положении после того, как тебя уволили…

— Я не работаю в эскорте!

— Но вчера вечером ты сказала…

— Ты решил, что я кого-то сопровождаю. Я просто не стала тебя поправлять. И пошла на вечеринку с Элли, чтобы наладить контакты.

Ее признание развязывает миллион узлов в моей груди.

— И это сработало. — Она достает из сумочки небольшую стопку визиток.

Я беру их у нее.

— Макс Хершки. Лжец и мошенник. — Я отбрасываю его визитку. — Питер Сент-Джеймс. Серийный изменщик своей жене, и он не дает чаевых. — Отбрасываю его карточку. — Такер Лорд. Обвинения в изнасиловании сняты, потому что его дядя — судья. — Выбрасываю его карточку в мусор. — Конлин Мур. Он порядочный парень. — Я возвращаю ей карточку. — Николас Редмонд. Черт, нет. — Я разрываю карточку на две части и выбрасываю ее в мусор. — Тебе лучше не знать.

Она смотрит на единственную карточку в своей руке и убирает ее обратно в сумочку.

— Ты знаешь, что мне не нужна была бы другая работа, если бы…

— Я знаю. — Я прикусываю зубами нижнюю губу, потому что, по правде говоря, хочу, чтобы Лиллиан вернулась в «Норт Индастриз». Но тогда бы я открыто встречался с сотрудницей. Потому что мы начали кое-что прошлой ночью. То, что мне очень хочется продолжить.

Лиллиан

— Который час? — спрашиваю я у Хадсона, перебирая пальцами его волосы, пока его щека прижата к моей голой груди.

После завтрака Хадсон упомянул о десерте. Я думала, что он сумасшедший, пока не заметила дикий блеск в его глазах. Мы вернулись на кухонный остров, а затем переместились на диван, где теперь лежим вымотанные и с трудом дышащие.

— Тебе нужно куда-то идти? — Его голос низкий и хриплый, как будто он находится на грани сна и сознания. Его нога, перекинутая через мои ноги, слегка напрягается, неохотно отпуская меня. Парень скользит рукой вверх по моему боку и касается моей груди.

Я вздрагиваю от его прикосновения. По правде говоря, мне никуда не хочется уходить. И именно поэтому должна уйти.

— Есть кое-какие дела. — Это не ложь. Я уверена, что меня ждет стирка, грязная кухня, а также поиск работы…

— Нужна помощь? — Он поворачивает лицо и целует меня между грудей, скользит выше, проводит губами по моему горлу и покусывает подбородок. — Я могу быть очень хорошим помощником. — Его поцелуй глубокий и ленивый. Медленный и соблазнительный. И пробуждает бездонный голод с каждым движением языка.

— И это все ваши навыки ассистента, мистер Норт? — шепчу ему в губы.

Он улыбается.

— У меня много навыков, мисс Джиллингем. — Он устраивается между моих ног. — Останься. — Толкается бедрами вперед, заставляя меня задохнуться. Его рот приближается к моему горлу. — И я покажу тебе каждый из них.

Хорошо.  Я зажимаю это слово за зубами. Нельзя быть слишком доступной. Играй в недотрогу. Мужчины, как Хадсон, любят вызов. Что бы ты ни хотела сделать, делай наоборот.  От этих мыслей у меня кружится голова, но один факт возвышается над всеми остальными. Я хочу остаться с Хадсоном. И все же, он — Норт. Я не до конца уверена, что могу ему доверять. Особенно свое хрупкое сердце.

— Прости.

Он перестает целовать меня и поднимает голову, чтобы посмотреть мне в глаза.

— За что?

Я не могу выдержать его взгляд, но пытаюсь говорить легкомысленно.

— Мне действительно пора идти.

— Не извиняйся за это. — Он быстро целует меня, затем отстраняется и встает.

Его эрекция гордо торчит между ног, и мое тело отзывается приливом тепла. Мужчина надевает штаны, его ухмылка немного застенчива, когда он пытается скрыть свою эрегированную длину за тонкой тканью.

Что такого в спортивных штанах и стояке? Это сочетание лучше, чем арахисовое масло и желе, яйца и бекон, суббота и воскресенье… Я хочу потрогать…

— Воу, — говорит он, хватая меня за запястье. — Я думал, ты сказала, что тебе нужно идти.

Моя безвольная рука повисает в воздухе.

— Еще пять минут. — Я шевелю пальцами, чтобы попытаться дотянуться ближе. Не повезло.

Хадсон тянет меня с дивана к своему телу, не пытаясь скрыть свой стояк, который прижимается к моему животу. Он поднимает обе мои руки вверх и заводит их за свою шею.

— Если я позволю тебе дотронуться до него, то нам понадобится гораздо больше времени, чем пять минут.

— Хорошо…

Он поднимает брови.

— То есть… нет? — Я прижимаюсь лбом к его груди и стону. — Это намного сложнее, чем я думала.

Он хихикает.

Я поднимаю голову.

— Серьезно!

— Конечно, детка. — Он целует меня в макушку, затем отпускает меня. — Я облегчу тебе задачу. Одевайся. Я отвезу тебя домой.

— Ты отвезешь меня домой? — Я хватаю одолженные штаны со стола в столовой. Как, черт возьми, они там оказались?

— Не по своей воле. — Он подмигивает и хватает свой мобильный телефон, бумажник и ключи.

Я иду в ванную, умываюсь и пытаюсь выглядеть как презентабельный человек, а не как женщина, которая провела последние двенадцать часов, даря и получая умопомрачительные оргазмы. Я благодарна Хадсону за спортивные штаны, но чувствую себя немного неловко, надевая их с туфлями на высоком каблуке. Может быть, это будет воспринято как дань моде, а не как «утро после»?

Хадсон встречает меня у двери. Я хмурюсь, когда больше не вижу напряженной выпуклости спереди его брюк. Он, должно быть, читает мои мысли, потому что качает головой и смеется.