Первый вкус Лиллиан заставляем меня сжать свой стояк, чтобы не взорваться. Ее звуки наполняют мои уши, а ее вкус заполняет мой рот. Я поглощаю ее, как будто у меня никогда не будет другого шанса. Каждый глоток ее сладости наполняет меня собственнической гордостью, и я втягиваю в себя каждую ее каплю. Скоро я буду глубоко внутри нее.

Запустив руки в мои волосы, она проводит ногтями по коже головы. Мое имя срывается с ее губ в сексуальной мольбе.

— Хадсон, пожалуйста.

— Еще нет. — Я не хочу, чтобы это заканчивалось.

Никогда.

Я вытесняю это слово из своих мыслей. Втянуть женщину в дерьмовый шторм, которым является семья Норт, — это то, чего я не пожелаю никому. Так что вечность не на повестке дня. А вот сексуальное, развратное тело Лиллиан — да.

Мой рот между ее ног, я крепко удерживаю ее за бедро, чтобы она не двигалась, скольжу свободной рукой вверх по ее грудной клетке и ласкаю ее грудь. Ее спина выгибается. Я перекатываю твердую вершину ее соска между пальцами, фиксируя в памяти каждый звук, который она издает. Отмечая каждое место на ее теле, где девушка получает удовольствие, и каждое прикосновение, которое сводит ее с ума, я сохраняю эту жизненно важную информацию.

Я играю с Лиллиан, то приближая ее к кульминации, то отдаляя ее. И так снова и снова, пока она не начинает тянуть меня за волосы, а ее кожа не становится влажной от пота. Она тянется рукой между ног и пытается сама потушить огонь.

Я хватаю ее за запястье.

— Нет.

Девушка дрожит от желания кончить. Я знаю, что это делает меня мудаком, но мне чертовски нравится, что я делаю это с ней. Нравится, что это я довел ее до этого состояния. И нравится, что я буду тем, кто принесет ей облегчение.

— Пожалуйста. — Ее голос дрожит.

Я встаю и подхватываю ее на руки. Она обхватывает рукой мой затылок и целует меня. Ее вкус на моем языке смешивается со сладостью ее рта, и это сочетание заводит ее еще сильнее. Лиллиан кусает мои губы, лижет мою шею и шепчет грязные обещания мне на ухо.

К тому времени, когда затаскиваю ее в свою постель, я уже не в силах рассуждать и логически мыслить. Не могу достаточно быстро войти в свою женщину.

В свою женщину?

Нет, в эту женщину.

Неважно.

Я усаживаю ее на край кровати и помогаю снять платье. Света, проникающего из коридора, достаточно, чтобы я мог разглядеть ее даже в темной комнате. Опускаюсь на колени, чтобы снять с нее туфли, в то время как ее полные груди, переполняющие кружевные чашечки бюстгальтера, вздымаются в нескольких сантиметрах от моего лица.

— Я уже говорил тебе, какая ты чертовски сексуальная? — Хватаю ее за бедра и притягиваю к себе так, что оказываюсь на коленях между ее ног. Облизываю ее соски через лифчик, покусываю и посасываю, пока тонкая ткань не начинает блестеть на вишнево-красных кончиках. — Великолепно, — шепчу я.

Девушка расстегивает мою рубашку, стягивает майку через голову, а затем велит мне встать. Встаю между ее раздвинутых бедер, мой стояк вжимается в молнию. Лиллиан расстегивает мой ремень, и когда мои брюки падают, скапливаясь у моих ног, мой член устремляется к ней.

— И кто теперь сексуальный? — говорит она и сжимает в кулак эрекцию между моих ног.

Я стону от такого внимания. Даже через нижнее белье ее прикосновение кажется невероятным. Лиллиан гладит мой член от основания до кончика, ее хватка удивительно сильная, учитывая, какая она маленькая. Я хочу избавиться от ткани между нами. Хочу почувствовать ее кожа к коже. Поэтому дергаю за резинку трусов, но она отбрасывает мою руку.

— Еще нет.

Уголок моего рта приподнимается. Она намерена заставить меня страдать, продлить мою пытку так же, как я мучил ее. Пусть будет так. Если кто и может справиться со сдержанностью, так это я.

Я стою спокойно и позволяю ей играть. Запускаю пальцы в ее волосы, дразню ее соски и провожу подушечкой большого пальца по ее нижней губе, пока она мучает мою болезненно твердую эрекцию.

— Я могу делать это всю ночь, милая. — Я погружаю большой палец между ее губ.

Она усердно сосет его и рычание вырывается из моей груди.

— Ты действительно совершенна. — Я смотрю, как мой большой палец исчезает между ее губами, снова и снова.

Лиллиан стягивает с меня трусы, открывая своему жаждущему взору мое ноющее желание. Перемещается к середине кровати и встает на колени. Не сводя с меня глаз, снимает лифчик. Затем трусики. Бросает их мне в грудь, где они ударяются и падают на пол. Тяжело дыша и с лукавым обещанием в глазах, она ждет, когда я наброшусь на нее.

На этот раз я не заставляю ее ждать.

Лиллиан

Хадсон устремляется ко мне. Я падаю на спину с визгом восторга, когда он устраивается между моих ног. Его рот у моего горла, его зубы царапают чувствительную кожу до мочки моего уха.

— Скажи мне, что тебе это нравится, Лили. — Его голос глубокий и хриплый от желания. — Ты сводишь меня с ума. — Он покусывает мочку моего уха. — Я не хочу тебя пугать.

Я двигаю бедрами, чувствуя, как жар его потребности проникает в мою нежную плоть.

— Меня не так легко напугать. Я выдержу. — Я упираюсь пяткой в кровать и переворачиваю его на спину так, что оказываюсь сверху, оседлав его бедра. — Может быть, это тебе нужно предупреждение?

Он проводит руками по моему торсу и обхватывает мою грудь.

— Делайте все, что в ваших силах, мисс Джиллингем.

Мы целуемся на большой кровати Хадсона, по очереди оказываясь сверху. Его руки на мне, мои руки на нем, его язык, мой язык, мы сосем и лижем и доводим друг друга до исступления, пока нас обоих не начинает трясти от желания освободиться.

Хадсон достает презерватив из ящика прикроватной тумбочки, но я выхватываю его и удостаиваю себя чести надеть его. Толкнув мужчину на спину, приподнимаюсь над ним. Волны гордости прокатываются по мне, когда он смотрит на меня так, будто я — лакомство, которое бывает раз в жизни, и он не хочет упускать ни мгновения.

Опираясь ладонями на его внушительную грудь, я опускаюсь ниже. Растягиваясь. Наполняясь. Медленно, осторожно вбираю каждый сантиметр. Я никогда не была с таким… одаренным мужчиной. Неудивительно, что все Норты ходят так, будто они — божий дар для женщин. Если у них у всех анатомия Хадсона, то они заслужили право хвастаться.

Полностью усевшись, я даю своему телу мгновение, чтобы привыкнуть к его огромным размерам.

Он сжимает мои бедра.

— Ты в порядке, детка?

Я кручу бедрами, а затем сильно прикусываю губу, чтобы не застонать.

Его смешок вибрирует глубоко в нашем соединении.

— Это «да», Лили?

— Да, — стону я и откидываю голову назад.

Его голова покоится на подушке, руки исследуют меня, пока мужчина наблюдает, как я нахожу свое удовольствие. Разные ракурсы, глубины и движения затрагивают эрогенные части моего тела, о существовании которых я и не подозревала. Закрываю глаза, теряясь в ощущениях и слушая, как он шепчет слова одобрения.

Мой темп ускоряется, и оргазм, сдерживаемый всю ночь, вырывается на поверхность.

Через мгновение меня переворачивают на спину. Хадсон подается бедрами вперед. Хватается одной рукой за мое колено и тянет его вверх и в сторону, открывая меня, чтобы вонзиться глубже. Он вколачивается в меня с неослабевающей силой. Мой рот открыт, но из него не выходит ни звука, так как каждый мощный толчок лишает меня голоса.

Никогда не думала, что мне понравится грубый секс, но между каждым толчком вперед я умоляю о большем. Сильнее. Глубже. Я хочу чувствовать его везде. Хочу, чтобы он не оставил ни одной части меня нетронутой.

Хадсон держит меня в плену. Пригвожденной к кровати. Открытой и неподвижной, когда отпускает последние остатки жесткого контроля, под которым держит себя. Его движения ускоряются. Хватка оставляет синяки.

Он прижимается губами к моим.

— Ты — рай. — Он целует меня крепко, лишая голоса и дыхания. Я задыхаюсь и стону его имя. — Гребаный рай.