“Мама, мне больно”.

“Как и должно быть. Мне больно, что наша семья представлена таким образом на балу у друзей ”.

Как только щеки Сью покраснели, а ее мать осталась довольна своей работой, она начала стирать румянец с губ Сью. Казалось, что весь вечер был стерт. Скраб. Поцелуи Холдена. Скраб. Ее улыбки. Скраб. Их смех. Она сморгнула выступившую на глазах влагу.

“Теперь бы избавиться от этих перьев. В самом деле, Сью. Такой избыток. Эванджелине, может быть, и можно носить такое украшение, но не тебе. У тебя нет ни ее стройной грации, ни ее лица ”. С этим объяснением ее мать вырвала перья из волос Сью и бросила их в ближайший куст.

Затем пошли ленты. Искусные банты были сняты с ее платья, высвободив складки ткани вокруг нее. Должно быть, таково это - быть упаковкой посылки. Она была простой бумагой, в которую когда-то был завернут изысканный подарок, а теперь ее оставили горничным, чтобы они избавились от нее. Когда были развязаны последние ленты и платье распустилось по плечам растянутой тканью, Сью посмотрела на брошь, застегнутую у нее на груди. Проводя пальцем по темному камню в центре, она наслаждалась его твердым существованием. Уголок ее рта приподнялся. Последняя частичка Сюзанны и этого волшебного вечера все еще хранилась в ее сердце.

“Эта брошь тебе не принадлежит. Ты взяла ее бес спросу?”

“Нет, я этого не делала”. Все другие слова, которые она могла бы сказать, были вырваны у нее вместе с брошью.

“Сью Грин, ты немедленно вернешься в дом своей кузины. Мы с твоим отцом скоро приедем. Если я найду тебя где угодно, но не в твоей постели, когда приеду туда, тебя отправят обратно домой, в то время как остальные члены семьи отправятся в Лондон. Это то, что мудрость уже подсказывает мне сделать. И все же я всепрощающая мать, даже при таких ... — она высокомерно посмотрела на Сью, как будто что—то отвратительное витало в воздухе, - обстоятельствах. Мне придется подумать, что с тобой делать. Мы обсудим это завтра.”

“Да, мэм”. Сью взглянула на свое помятое простое розовое платье и повернулась, чтобы уйти. В бальном зале началось разоблачение. Раздались взрывы смеха, когда она пробиралась сквозь толпу. Она протиснулась мимо группы дам, стараясь, чтобы на нее не наступили, когда она спешила уйти. По пути к двери, которая вела к каретам снаружи, она приблизилась к статуе, где должна была встретиться с Холденом. Его там не было.

Она остановилась на мгновение, отчасти для того, чтобы в последний раз мельком увидеть его, отчасти для того, чтобы вновь ощутить радость, которая царила в ее сердце всего за несколько мгновений до приезда матери. Если бы она стояла на этом самом месте, нашла бы ее радость снова, как если бы она оставила ее на полированном деревянном полу?

“Простите меня, мисс”. Кто-то толкнул ее в плечо, и она повернулась, глядя в зеленые глаза Холдена.

“А, ты нашел шампанское”. Она улыбнулась, глядя в его лицо без маски. Она начала поднимать руку, чтобы взять свой бокал, но ее рука была только на полпути к нему. Она задержала руку в воздухе на мгновение, ожидая, что он посмотрит на нее — по-настоящему посмотрит на нее.

Он поднял бокалы повыше, так, чтобы она не могла до них дотянуться. “Да, я нашел лакея с бутылкой в соседней комнате. Прошу прощения, я не могу сейчас болтать. Я здесь кое с кем встречаюсь.”

“О”. Это слово было скорее звуком, вырвавшимся из ее сердца, чем внятным ответом. Он не узнал ее. Ее рука опустилась, сжавшись в кулак, чтобы унять дрожь. Она вглядывалась в его лицо, но его взгляд не задерживался на ней. Теперь он осматривал комнату в поисках Сюзанны. Неужели она так изменилась? Она была прекрасна в его объятиях.

Но сейчас…

Она отвернулась, когда комната начала плыть сквозь ее непролитые слезы. Она была всего лишь Сью. Это было все, чем она когда-либо будет. Ей нужно было уйти. Ей было не место здесь, среди красоты бала-маскарада. Она отвернулась от Холдена, не то чтобы он заметил ее уход.

“Сью, что случилось?” Спросила Эванджелина, ее рука обвилась вокруг локтя Сью.

“Мама здесь. Тебе следует уйти”. Сказав свое предупреждение, она вырвалась из объятий Эванджелины и побежала в главный зал. Слезы начали обжигать ей глаза, и в следующий момент их было уже не сморгнуть. Он не узнал ее. Его взгляд был холоден, когда он отпускал ее. Переведя дыхание, она оттолкнулась от перил главной лестницы и вернулась в толпу людей на маскараде.

Ее ноги сами собой двинулись к двери, не думая о том, с кем она столкнулась и как теперь выглядит, слезы катились по ее ободранным щекам, капая на ужасно помятое платье. Они все равно не могли ее видеть. В конце концов, Сью Грин была невидимкой.

Три

Вопреки здравому смыслу Холден поднял руку и постучал в парадную дверь соседнего особняка Фэрлинов. Его бесконечно раздражало, что Сюзанне удалось ускользнуть прошлым вечером. Он отлучился на одну чертову минуту, и девчонка исчезла. И теперь он был здесь, гоняясь за ней, как какой-то глупый школьник.

Ищет ее на следующий день после их встречи? Он никогда в жизни не опускался так низко. Женщины бегали за ним, а не наоборот! Он провел рукой по волосам и посмотрел через лужайку в том направлении, откуда пришел. Ему следовало уйти. Сделав шаг назад, он уже собирался повернуться и отказаться от этой злополучной идеи, когда дверь открылась.

“Да, милорд?” - раздался голос дворецкого.

Поняв, что бежать было слишком поздно, Холден повернулся лицом к мужчине. “А, я виконт Стилингс. Я здесь, чтобы обратиться к ...” Его слова были заглушены звонким голосом молодой леди, находившейся в доме.

“Кардуэлл, у нас гость? Пригласи нашего посетителя войти, ладно?”

“Да, мисс Фэрлин”. Дверь была широко открыта, за ней оказался большой, гулкий холл - на удивление пустой холл.

Холден вошел внутрь, оглядывая большую комнату, лишенную какой-либо мебели. В замкнутом воздухе густо пахло свежей краской. Неужели они не знали, как открыть окно? Это для Сюзанны. Ты терпишь это ради Сюзанны. Он вздохнул и, проходя мимо, одарил дворецкого приятной улыбкой.

Тетя Пенелопа упоминала о новых соседях, но до сих пор он не осознавал, насколько новых. В последний раз, когда он переступал порог этих стен, ему было не больше одиннадцати. Комнаты были до отказа набиты иностранными артефактами — очень похоже на дом его друга Торнвуда, только здесь всего было в избытке. Он помнил, как беспокоился, что саркофаг может упасть на него и раздавить. Новые соседи, похоже, согласились с его взглядами на декор, поскольку все предметы обстановки бывшего дома были убраны, оставив после себя пустую оболочку.

Его взгляд упал на даму, стоявшую у двери, ведущей в гостиную, если он правильно помнил. Он готов был поспорить, что ей не могло быть больше восемнадцати. Она была красива в традиционном английском стиле — со светлыми локонами, обрамляющими бледную кожу, и голубыми глазами. Вчера он подумал бы, что она прекрасна, но это было до того, как миниатюрная леди со всеми правильными изгибами пробила себе дорогу в его жизнь.

“Добро пожаловать, господин...”

“Стилингз”, - подсказал он, делая шаг к ней и двери гостиной за ее спиной. Могла ли Сюзанна быть в гостиной? Его сердце забилось быстрее при этой мысли. Возможно, это окажется проще, чем он ожидал. Он найдет ее в гостиной, и они закончат то, что начали, к вечеру. Великолепно!

“Я Изабель Фэрлин”. Она присела в хорошо отрепетированном реверансе. Ее розовые щеки с ямочками подмигнули ему, когда она улыбнулась. “Я полагаю, мы соседи, не так ли? Во всяком случае, я слышала, как упоминалось ваше имя”.

В любой другой день он нашел бы ее очаровательную компанию, если быть честным, но не сегодня. Сегодня она замедляла его путь к Сюзанне. Он стиснул зубы в улыбке. Он никогда не был недобр ни к одной леди и не собирался начинать сейчас. В конце концов, это подруга Сюзанны. “Приятно познакомиться с вами, мисс Фэрлин. Я провожу много времени со своими кузенами в Торрент-холле, поэтому от их имени позвольте мне поприветствовать вас в этом районе.”