Никто не узнает. Их было только двое, и она уже зашла так далеко невредимой. “Да, я полагаю, ты прав. Кто еще может знать?” Она расслабилась и улыбнулась ему. “Какая дверь твоя?”

“Вон там, налево”. Хотя они уже поднялись по лестнице, он не отпускал ее.  Он крепко прижимал ее к себе, пока они не переступили порог его апартаментов. Дверь за ними закрылась. Он закрыл дверь? Это было ни в малейшей степени неуместно.

Она сделала неглубокий вдох. Его рука отпустила ее только для того, чтобы подкрутить лампу, которую он оставил гореть на столе сразу за дверью. Когда он пересек комнату, чтобы зажечь еще одну, она обернулась, чтобы оценить его спальню. По спальне можно многое рассказать о человеке, и ей было более чем любопытно узнать о Холдене.

Комната утопала в роскошной зелени поверх коричневых парчовых настенных панелей.  Тяжелая мебель, украшенная замысловатыми завитушками и листьями, заполняла пространство на полу поверх толстого ковра. Ее взгляд переместился на камин у дальней стены.

Однако ее взгляд остановился на картине над камином.

“Это прекрасно, не правда ли? Я нашёл это в магазине, когда был в Лондоне с визитом несколько лет назад, и заказал привезти сюда. В этом художнике что-то есть. Способ, которым он улавливает свет… Его личность остается загадкой. Я хотел заказать больше работ, но владелец магазина не захотел передавать свою информацию об художнике. SAG - это все, что кто-либо знает ”.

Она сглотнула. Холден Эллис, лорд Стилингс, купил ее сельский пейзаж недалеко от ее дома? Она удивленно покачала головой, открыв рот. Несколько лет назад она начала продавать некоторые из своих картин владельцу магазина, с которым подружилась в Лондоне. Она знала, что ее картины проданы, но увидеть одну из них здесь, сейчас, в его спальне, было более чем неожиданно.

“Да. Я знакома с работами этого художника”, - уклончиво ответила она.

“Ты? Любитель искусства?”

“Можно и так сказать”. Она сглотнула, сплетая пальцы перед собой, чтобы чем-то занять руки.

“У меня дома в Лондоне есть еще несколько работ этого художника”.

“Неужели?” Она оторвала взгляд от картины, чтобы посмотреть на него. У него были еще ее картины?

“Может быть, ты сможешь как-нибудь прийти и посмотреть на них”. Он наблюдал за ней, когда начал затягивать узел своего галстука.

“Возможно”. Она должна была отвести от него взгляд. Это было опасно. Она знала это, но не могла заставить себя сдвинуться с места, чтобы уйти, и не могла отвести взгляд от него. Он держал ее там, пленницу своих прекрасных чар.

Наконец, он прервал связь, когда нырнул за кожаную ширму, установленную в углу, чтобы исправить повреждения, которые она нанесла его лицу. Его сюртук вылетел и приземлился на стул мгновение спустя. Он раздевался вместе с находящейся в комнате Сью.

Она покраснела и искала, что бы сказать, чтобы не думать об этом дальше. “ Значит, это не единственный твой дом? Она помолчала, прежде чем добавить: “Ты упоминал дом в Лондоне”.

Рубашка, которая была на нем, перелетела через ширму и приземлилась рядом с его сюртуком. “Вообще-то, это дом моего дяди. Но он позволяет мне жить здесь уже много лет”.

“Ох. Это довольно мило”. Она отвернулась, пытаясь сосредоточить свое внимание на чем угодно, только не на полуобнаженном мужчине за ширмой в углу. Ее взгляд упал на шкаф рядом с ней. “Мне особенно нравится, гм, резьба на мебели”.

“Спасибо. Это французское. Я нашел его, пока был в отъезде, и заказал доставку сюда. Мне это очень нравится. ”Звук плещущейся в тазу воды подчеркнул конец его заявления.

Прекрасно. Теперь она представляла себе тело, к которому случайно прикоснулась ранее, покрытое капельками воды.

Заметив графин с какой-то жидкостью в другом конце комнаты, она подошла, чтобы налить себе выпить. Ее нервы были на пределе из-за событий этого вечера, и действие шампанского начало проходить. В данный момент ее не волновало, что было в этом графине; она только знала, что это нужно ей для укрепления сил, если она хочет выбраться из всего этого без последствия. Налив полный бокал ликера, она опрокинула его в рот, его тепло обжигало ей горло. Она поставила бокал. Возможно, напиток был ошибкой. Ее внутренности словно горели.

Ее глаза шарили по комнате в поисках воды, пока она пыталась подавить кашель. Найдя вазочку с конфетами на столике рядом с массивной кроватью с балдахином, она отправила одну в рот и села на край кровати. Когда вкус клубники наполнил ее рот, тепло ликера начало растекаться по всему телу. Она провела рукой по изумрудному постельному белью. Постель Холдена была довольно мягкой. Она положила в рот еще одну конфету и откинулась на кровать. Он казался из тех, кто тратит час на завязывание галстука, так что она могла с таким же успехом наслаждаться ожиданием в комфорте.

“Я никогда не была во Франции”, - крикнула она, чтобы он мог услышать ее из-за ширмы на другом конце комнаты. “Это кажется прекрасным местом. Я, конечно, насмотрелась на их модные наряды на всю жизнь, а также я слышала, что у них есть отличная и вкусная еда. Я представляю кондитерские на каждом углу ... шоколатье вдоль улиц ”. Она помахала рукой над головой в сторону невидимой парижской дороги. “Пожалуйста, не говори мне, что я ошибаюсь, или я буду ужасно разочарована”.

Краем глаза она уловила движение. “ Я бы не хотел тебя разочаровывать. ” Его голос был близко, слишком близко.

Ее голова дернулась в сторону в тот же момент, когда она попыталась сесть на его кровати, приземлившись, опираясь на локоть, в растянутом положении поверх толстых одеял. И вот он, без рубашки, в ногах кровати.

Стройные мышцы обвивают длинные конечности в самом ослепительном расположении. Никогда она не видела такого зрелища и даже не представляла, что именно это скрывается под всеми этими рубашками и сюртуками в городе. Его талия сузилась там, где дорожка светлых волос исчезала за поясом черных бриджей, низко сидящих на бедрах. Она моргнула, не зная, что сказать в этой ситуации. “Я... я думала, ты приводишь себя в порядок”.

“Да. Я храню свои рубашки в шкафу”. Он сделал нерешительный жест в сторону предмета мебели в углу. “Я думал, ты восхищаешься моей обстановкой”.

“Я. Ты.…Я имею в виду, что у тебя есть красивый ... потолок ... над твоей кроватью”. Она отвела от него взгляд, устремив его прямо над головой. Она проглотила конфету и перекатила ее во рту языком. Жар темно-розового румянца пополз вверх по ее шее, когда она продолжила хриплым голосом: “Я просто любовалась ...”

“Мои конфеты?”

Она перевела дыхание, чтобы подумать. Конфеты с блюда. Должно быть, он видел, как она брала конфеты. “Ну да. Я вижу разложенные конфеты и чувствую свою ответственность попробовать одну. Что, если это ужасные конфеты? Совершенно несъедобные? Я бы не хотела навязывать тебе это. ” Она снова повернула к нему голову, и ее взгляд мгновенно упал на его обнаженную грудь.

“Благодарю тебя за твою службу. Ты находишь это ужасным?”

“Нет. Это завораживает. Я никогда не видела ничего настолько...”

“Конфету?”

“Что?” Она оторвала взгляд от его груди, подняла его на сильные плечи и остановилась на его лице. Его лицо. Единственной отметиной на нем была маленькая темная линия под одним глазом. По крайней мере, она не нанесла непоправимого ущерба такому прекрасному образцу человечества. Она смотрела, как его губы, сжатые в крепкую челюсть, приподнялись, обнажая яркую улыбку. Предполагалось, что она заговорит? Кто мог уследить, когда он стоял там, выглядя как полуодетый бог, низвергнутый с небес за плохое поведение?

“Мы обсуждаем конфеты”.

“О, да. Я имею в виду, нет, на самом деле они довольно милые. Хочешь одну?”

“Возможно, через минуту”. Его глаза скользнули по ней, в его взгляде веселье боролось с любопытством. “Сюзанна, кто ты?”

Она напряглась на долю секунды, прежде чем ее губы изогнулись в том, что она приняла за чувственную улыбку. “Тебе не кажется, что это немного неспортивно - спрашивать леди в маске, кто она?”