Горничная стоически выслушала приказ, не изменившись в лице.

— Да, мэм, — тихонько проговорила она.

Упав на четвереньки, Джелия поползла по полу, исчезая среди платьев. Мы все проводили ее взглядом.

— Разве я просила тебя прекратить, Аманда? — бросила Дороти. — Волосы сами себя не расчешут, согласна?

Я взялась за расческу. Триста двадцать восемь. Работа продолжалась, а я не могла даже понять, каких чувств в душе сейчас было больше. Триста двадцать девять. Шуршали подолы платьев, то и дело среди них мелькала разыскивающая мышку Джелия, но она еще не вернулась, даже когда я провела расческой по волосам принцессы очередные девяносто раз. Дороти, Железный Дровосек и я внимательно следили за происходящим.

— Для меня стало бы честью поймать это грязное создание ради вас, — наконец предложил Дровосек. — С моей скоростью и умениями это займет всего пару мгновений.

— Ни за что, ты заляпаешь платья маслом, — раздраженно отрезала Дороти. — Почему все здесь должна делать я?

Без единого усилия, даже не глянув на них, я все же почувствовала, что туфли Дороти засияли ярче. Она покрутила пальцем в воздухе, и на самом кончике ногтя заплясал розовый пузырь.

— Вылезай, Джелия, — приказала она. — Теперь ты меня совсем разочаровала.

Через несколько секунд Джелия все так же на четвереньках выбралась из нарядов и поползла к нам. Волосы девушки растрепались и слиплись от пота, лицо стало мертвенно-бледным, но губы продолжали неестественно растягиваться в ВечноУлыбке.

— Стоять, — скомандовала Дороти.

Джелия так и замерла, опираясь на руки и колени. Принцесса слегка щелкнула пузырь пальцем, и тот закружился. Он метался в воздухе, подобно поисковым чарам, которые Нокс создавал в лесу на окраине Пампердинка в ту самую ночь, когда умерла Герт. Пару мгновений спустя пузырь Дороти ринулся в розовые недра гардероба и вскоре — секунд через тридцать, не больше — вернулся, только теперь катясь по земле. Внутри мерцающей сферы жвачно-розового цвета возилась и скреблась крошечная мышка, едва ли крупнее моего большого пальца.

Четыреста девяносто девять. Я продолжала расчесывать волосы. Сфера прокатилась по полу прямо к тому месту, где на коленях до сих пор стояла Джелия. Служанка с пугающим предчувствием посмотрела на Дороти.

— Возьми, — потребовала принцесса.

Так и не поднявшись на ноги, Джелия подчинилась. Стоило ей только взять пузырь в руки, как он растворился, оставляя на ладони лишь освобожденную мышку.

— А теперь убей ее.

— Но Дороти… Ваше Высочество… — Джелия замерла, вглядываясь в маленькую мышиную мордочку.

— Убей.

— Как?

Кажется, даже Железный Дровосек пребывал в легком замешательстве, наблюдая за развернувшейся сценой. Он с любопытством склонил голову и прислонил топор к плечу, ожидая ответа принцессы.

— О Джелия! — Дороти задорно рассмеялась. — Я знала, что ты умом не блещешь, но не предполагала, что настолько. Ты же понимаешь, нужно всего лишь сжать руку.

— Но… — воспротивилась было горничная.

— Джелия, сейчас на кону или ты, или мышь, — холодно ответила Дороти.

Я хотела отвести взгляд, но не смогла. Джелия глубоко вздохнула, прикрыла глаза и обхватила пальцами крошечную зверушку. Она крепче сжала кулак, и в этот момент я услышала короткий писк. Брови у Джелии от ужаса и напряжения сошлись на переносице.

— Убедись, что она мертва, — приказала Дороти.

Служанка стиснула кулак еще сильнее. Тонкая струйка крови просочилась сквозь пальцы, но Джелия вовремя подставила вторую ладонь, не позволив каплям упасть на ковер.

— Умница, — проворковала Дороти. — Ну вот, видишь? Разве все так плохо?

Джелия раскрыла ладонь, где неподвижно лежала мышка, ставшая теперь маленьким комочком меха и крови.

— Куда мне… что мне с этим делать? — сдавленно спросила горничная.

— В этой твоей робе ведь есть карманы, да? — спросила принцесса. — Туда и положи. Я хочу, чтобы ты носила ее с собой. Пусть она всегда напоминает тебе, что может случится, если меня разочаровать так же сильно, как это сделала сегодня ты. И еще я хочу быть уверена, что больше этих мерзких созданий в своем дворце не увижу.

Не сказав ни слова, Джелия положила мышиный трупик в передний карман фартука. Дороти зааплодировала.

— Чудесно! Вот и славно. А теперь иди вымой руки. Нельзя же, чтобы у меня на ногтях остались мышиные кишки, согласна?

Джелия поднялась и вышла из комнаты, а Дороти хихикнула ей вслед.

— Ей повезло, что я не заставила ее это съесть, — сказала она, впервые прямо посмотрев на меня. — Разве нет, Элисон?

Я молча кивнула, прикусывая язык и стараясь ничего не ляпнуть. Железный Дровосек засмеялся, восхищаясь шутками своей принцессы.

Пятьсот шестьдесят. Я продолжала мысленно считать, пытаясь держать себя в узде. Нужно было все-таки прибить эту сучку!

32

Все следующее утро я держала Звездочку поближе к себе, пока не закрыла ее в одном из шкафчиков комода. Мамину крысу не очень-то радовало сидеть взаперти. Но теперь, зная, как Дороти реагирует на грызунов, я не могла рисковать. Нельзя позволять ей свободно бегать по комнате.

Беспокойный, прерывистый сон не помог оправиться от событий прошлого дня. Смогла бы я действительно перерезать Дороти глотку? Я была почти готова… По крайней мере считала так. Почему тогда засомневалась? Неужели я такая слабачка? Я врала себе, что просто не хочу рушить планы Ордена — они ведь велели ждать нужного момента, — но прекрасно знала, что дело не только в этом. Я струсила.

Разочарованная собой, я вывалилась из комнаты и направилась на встречу с Джелией. Мы договорились, что она поможет мне разобраться в моих новых обязанностях младшей фрейлины. Когда я нашла девушку в банкетном зале, она была ужасно рассеянна. Никогда еще не видела Джелию такой. Из прически выбивались непослушные пряди, улыбка до сих пор сияла, только больше напоминала оскал. И от нее нереально воняло. Джелия до сих пор носила в кармане фартука трупик несчастной мышки, и тот, видимо, начал уже разлагаться, окутывая девушку омерзительным, тошнотворным ароматом гниющей плоти. А что хуже всего — разговор Джелия начала с новости, что у нас поменялись планы. Меня уже успели понизить. Я не очень поняла, что она чувствовала, когда заявила:

— Астрид, после вчерашнего фиаско принцесса решила, что ты не подходишь для этой работы.

Сердце у меня сжалось. Я первый и последний раз расчесывала Дороти волосы, первый и последний раз была в королевских покоях — так близко, на расстоянии удара. Я упустила лучший шанс прикончить ее? Неужели Дороти как-то догадалась, что я собираюсь сделать? Все вернулось к отправной точке: подобраться к Дороти невозможно, весточки от Ордена нет, Пит исчез. Я что, застряла тут навечно, брошенная Орденом, и скоро окончательно превращусь в Астрид? Со временем я перестану бояться и подхвачу от других горничных болезнь «Восхищаемся Дороти». Эми окончательно исчезнет, и я стану лишь еще одной пустоголовой горничной, застрявшей в месте, гораздо ужаснее и скучнее Канзаса.

Пришлось вернуться к своим наискучнейшим обязанностям: драить полы, подметать, убираться, стирать бесконечный поток клетчатых нарядов, которые Дороти никогда не надевала, могу поклясться. А сразу после обеда солнце внезапно село.

— Это из-за вечеринки, — пояснила во время перерыва одна из горничных. — Ее Высочеству нужно хорошенько отдохнуть и восстановить красоту перед важным днем. Мы должны радоваться, что она вообще перевернула Великие Часы.

День — или, наверное, ночь — продолжался. Вернувшись к работе, я почувствовала все нарастающую злость. Вчера меня вывела из себя Дороти и ее безумное поведение. Сегодня же бесили люди, которые убедили меня в том, что план по уничтожению Дороти хорош, — Гламора, Герт и особенно Нокс — и бросили мучиться в этом жутком месте, где даже не светит солнце. Интересно, они вообще за меня не волнуются? Как долго еще, по мнению Ордена, нужно будет это терпеть?