— Давай сделаем сердечки, — наконец-то решила Дороти. — Возьми для них розовые блестки. А голубой пойдет за основу.

Она протянула руки к Джелии. Тогда-то я и сообразила, что они довольно узловаты. Тело Дороти было идеально, зато руки напоминали старушечьи.

Джелия подвинула стул и взяла первый цвет. Когда она принялась за работу, Дороти замурлыкала себе под нос какой-то вальс. Джелия оказалась художницей. Пальцы ее точно и быстро порхали над ногтями принцессы, без единой ошибки вычерчивая контуры крошечных сердечек. И все же нелегко ей это давалось: Джелия хмурилась от напряжения, а на лбу заблестели капельки пота.

— Расскажи мне, какие ходят слухи, — потребовала Дороти. — Мне никто ничего не рассказывает. Должно же во дворце твориться что-нибудь интересное. Я знаю, что тебе известны все новости. Ты же служанка, вы всегда сплетничаете.

— Позвольте подумать… — протянула Джелия.

Во время недолгой передышки она кинула взгляд на меня, видимо, проверяя, как идет работа. Я дошла уже до двух сотен. Встретившись со служанкой взглядом, я в тот же момент едва не задела краешек уха Дороти расческой. Принцесса этого даже не заметила, продолжая напевать дурацкий вальс. А вот Джелия — да. Она вздрогнула при виде моего неловкого движения. Рука ее соскользнула, и капелька лака сорвалась с кисточки. Словно в замедленном кадре, я смотрела, как она падает. Блестящий розовый лак крошечным пятнышком расплылся по розовому же ковру.

Дороти взвизгнула. Дело в том, что лак был практически того же цвета, что и ковер. Эту малюсенькую капельку никто бы и не заметил! Но Дороти знала, что она есть.

— Идиотка! — закричала она.

Джелия не двигалась. Уголки ее застывшей улыбки подрагивали.

— Принцесса Дороти… Ваше Высочество… Мне ужасно жаль. Это…

Она в панике упала на колени, чтобы попытаться оттереть ковер носовым платком и как-то исправить свою оплошность. Но Дороти вскинула руку, останавливая ее.

— Не смей. Ты разотрешь его и сделаешь только хуже.

Джелия подняла голову — неизменная улыбка и нереально огромные глаза, остекленевшие от ужаса. Но Дороти уже успокоилась. Частично. Она покачала головой.

— Может, стоит послать за водой и мылом? — спросила Джелия. — Уверена, я в одно мгновение смогу отмыть это пятно.

— Вода и мыло, — повторила Дороти, фыркая. Принцесса пробормотала что-то себе под нос, и на кончиках ее пальцев засияли искорки энергии. Еле заметное пятнышко тут же исчезло. — Дело не в этом ужасном беспорядке, Джелия. Дело в том, что ты была небрежна. Очень небрежна. Я не ожидала такого от тебя.

— Мне жаль, — повторила служанка. Все еще дрожа, она поднялась и вновь заняла свое место на стуле. — Мне так жаль. Не представляю, что на меня нашло.

Я сглотнула. В некоторой степени Джелия прикрывала меня. Это я ее отвлекла. Голос Дороти внезапно наполнился добротой:

— Ох, Джелия, дорогая. Слезами горю не поможешь, потерянной капельки не вернешь. Я придумаю, как ты сможешь это компенсировать.

Я продолжила расчесывать волосы. Двести один. Нельзя забывать свое место. Джелия взяла пузырек лака. Я думала, она уже успокоилась, но руки ее по-прежнему дрожали.

— Просто нужно придумать подходящее наказание, — добавила Дороти.

— Да, Ваше Высочество.

— Интересно, что бы такое сделать…

Руки у Джелии так сильно дрожали, что ей пришлось вновь поставить пузырек на поднос.

— Я позволяла тебе останавливаться? — возмутилась Дороти.

Глаза у Джелии раскрылись шире, и она в который раз подхватила лак, собираясь продолжать маникюр. Рот у нее был все так же растянут в улыбке от уха до уха, тогда как остальная часть лица кривилась в ужасе. Вот что делает Дороти с людьми. Я знала, что она жестока, но наслаждение, которое получает принцесса от жестокости, вызывало отвращение.

Я подумала о Мэдисон Пендлтон с ее прихлебалами, ребятами, которые так же, как и она, наслаждались, издеваясь надо мной. Подумала о Герт, об Индиго и Олли, висевшем на столбе у дороги. О детях из деревеньки Пампердинк, оставшихся теперь сиротами. А потом я подумала еще кое о чем. Я не получала весточек от Ордена с тех самых пор, как попала сюда. Может, обо мне забыли? А я тем временем стою рядом с Дороти на расстоянии удара. Вдруг это единственный и лучший шанс? Если я собираюсь кого-то убить, то должна сама все контролировать, а не ждать, пока кто-нибудь скажет, что время настало. Нокс в лесу совершил именно эту ошибку — он не атаковал Льва, ждал Герт с Момби. И посмотрите, к чему это привело! Погибла Герт.

Я могу ударить сейчас. Дороти не обращает на меня внимания, всецело поглощена придумыванием наказания для Джелии. Она ни за что не заметит. Не успеет даже пискнуть. Сердце бешено стучало в груди, но я глубоко вздохнула. Орудовать расческой я не прекращала. Триста семь. Чуточку сдвинувшись, я опустила свободную руку, пряча ее от взгляда Джелии, уводя прямо за спину Дороти. Клинок материализовался в ладони, отправляя волны тепла выше, в руку. Я крепко сжала пальцами рукоять. Никто ничего не заметил. До шеи Дороти всего пара дюймов. Я не читала заклятие, но все же услышала, как пульсирует кровь в ее венах. Прикончу эту сучку прямо здесь.

Я отвела локоть и подняла лезвие клинка выше, так что оно оказалось всего в сантиметре от спины принцессы. А как будет быстрее — перерезать ей горло или проткнуть сердце? На меня накатили сомнения. Еще недавно я была одержима парой красивых туфель. А вдруг и сейчас происходит то же самое? Может, это они контролируют меня? Нет. Я сама хочу убить Дороти. Могу исправить все, что она натворила, вернуть в Страну Оз магию и красоту, написать в конце «долго и счастливо». И все это ценой одного удара клинка и безвозвратно испорченного ковра. Но готова ли я? Готова ли стать убийцей? Видит бог, Дороти этого заслуживает, но…

Дороти издала высокий оглушительный визг, от которого даже заколыхались ряды платьев. Она вскочила с оттоманки, опрокинув ее. Расческа зацепилась за волосы принцессы и вылетела у меня из руки. Я застыла, не зная, то ли стоит спрятать клинок, то ли кинуться за Дороти и зарезать ее.

— Стража! — завопила она.

Меня охватила паника. Молниеносно приняв решение — горничная или убийца, — я пожелала, чтобы клинок исчез. Уверена, Джелия его не заметила. А как насчет Дороти? Почувствовала ли она всплеск магии? Думаю, лучший вариант сейчас — прикидываться дурочкой. Из клубов дыма сформировался Железный Дровосек, уже занесший топор для атаки.

— Ваше Высочество, — воскликнул он, — что случилось?

Взгляд мой метался по комнате, выискивая путь отступления на тот случай, если Дороти покажет пальчиком в мою сторону. Вместо этого принцесса поправила оттоманку и запрыгнула на нее, вся дрожа, но в то же время изящно поправляя съехавшую сорочку. Джелия в замешательстве уставилась на принцессу, я копировала выражение ее лица. Дороти едва смогла выдавить пару слов.

— Та… там… — заикалась принцесса. — Там была…

Она указала в угол, а я, сообразив, что не являюсь причиной такой бурной реакции, расслабила напряженные мышцы. Дороти даже не подозревает, что еще секунда — и я бы ее убила.

— Поймайте ее! — взвизгнула принцесса, ткнув пальцем в угол, где нашему взору предстал крошечный бурый меховой шарик, промчавшийся под юбкой одного из длинных платьев. — Убейте ее! — заорала Дороти, неуклюже перескакивая с ноги на ногу.

Мышка. Просто маленькая мышка. Железный Дровосек заботливо посмотрел на девушку.

— Конечно, моя принцесса, — уверил он, и в голосе его послышались нотки искренней нежности. Он шагнул вперед и осторожно отодвинул одежду в сторону. — Даже не представляю, как вам сейчас тяжело.

— Нет, — заявила Дороти. Она слепо пошарила рукой и, нащупав мою макушку, использовала ее в качестве опоры, чтобы вновь опуститься на оттоманку. Казалось, словно страх ее внезапно изменился, перетекая в другую эмоцию. — Не ты.

— Принцесса? — озадаченно протянул Железный Дровосек.

— Ты! — Дороти ткнула длинным не докрашенным ногтем в Джелию. — Ты ее поймаешь.