Я сперва глазам не поверила, когда увидела, кто же сидел на обитом парчой диванчике напротив Дороти. Гламора! Нет. Конечно же, не Гламора. Глинда. Волшебница была в облегающем розовом платье, рыжие волосы уложены в идеальную прическу, а сама она пила из розовой чашечки маленькими глоточками.

— Я ему не доверяю, — жаловалась Дороти. — Зачем он вообще явился? Я позволила ему делать все, что он хочет, позволила уйти и продолжать пользоваться магией. Неужели он не может просто перестать мне докучать?

— Волшебник может быть довольно назойливым другом, — заявила в ответ Глинда. — Но опасным врагом.

Удивительно, как же сильно похожи Глинда и Гламора. Слышать голос Гламоры из уст Глинды было странно, но зато я почувствовала легкую ностальгию по колдунье. Я немного скучала по ней, даже несмотря на то, что никогда ее особо не любила.

— Не понимаю, почему нельзя просто убить его? — возмутилась Дороти. — Это заметно облегчило бы жизнь. Ненавижу его и его дурацкие маленькие шляпки!

— Волшебник пришел из твоего мира, — напомнила ей Глинда. — Из-за этого ситуация усложняется. Магия Волшебника непредсказуема. Попытка убить его может обернуться неприятностями. А пока он на нашей стороне, то совершенно безопасен. Вероятно, даже может помочь. Ты же знаешь, мы преследуем… похожие цели.

— Пф-ф! — фыркнула принцесса. — Я просто хочу, чтобы он убрался из моей жизни.

— Терпение, Дороти, — предупредила Глинда. — Почему бы нам не поинтересоваться, как у него дела? За Волшебником стоит хорошенько приглядывать.

Дороти разочарованно вздохнула и хлопнула в ладоши. Я же придвинулась ближе — мне хотелось выяснить, чем они занимаются. Внимание собеседниц было приковано к красивой картине с изображением лесного пейзажа, висевшей над камином. Пользуясь тем, что дамы отвлеклись, я попыталась разглядеть все получше.

— Волшебная картина! — обратилась к ней принцесса. — Покажи нам Волшебника.

Стоило Дороти отдать приказ, как картина начала изменяться, словно по влажным краскам провели невидимой кистью и размазали их. Внезапно деревья на картине превратились в уже знакомое мне лицо. Железный Дровосек! Затем появился и другой персонаж. Его я раньше не видела, но догадывалась, кто это может быть: Волшебник. Пожилой мужчина с узким лицом, озорными глазами и большими кустистыми бровями. На его практически лысой голове красовался маленький цилиндр.

Волшебник обедал вместе с Железным Дровосеком. Картина даже голоса передавала чисто. Как один из тех широкоэкранных телевизоров, на который мама всегда хотела накопить денег. Немного напрягало, что Дороти подвластна и такая магия. Интересно, она наблюдает за всеми вокруг? Может, и мне повезет когда-нибудь использовать такую картину, а не подсматривать дедушкиным способом?

— Почему ты просто не расскажешь ей все? — поинтересовался Волшебник, откинувшись на спинку стула и намазывая масло на тост.

Железный Дровосек поднял на него возмущенный взгляд.

— Нет, я не могу. Я…

Дороти повернулась к Глинде, и я быстро убрала голову.

— Он пытается настроить Дровосека против меня, — прошипела принцесса. — Ты только послушай!

— Мне кажется, они говорят совсем о другом, — покачала головой Глинда. — Просто обсуждают сердечные муки нашего общего друга.

— Нет! — зарычала Дороти. — Только не это! Опять.

Я неуверенно высунулась из-за двери и успела заметить, как Глинда пожала плечами. Потом она приложила палец с острым красным когтем к красным губам и показала на картину. Волшебник сочувственно похлопал Железного Дровосека по плечу. Тот хотел скинуть его ладонь своими пальцами-лезвиями, но Волшебник вовремя одернул руку, не получив ни единой царапины.

— Бесполезно, — сказал Дровосек. — Все, что я делаю, я делаю для нее. Но она никогда не полюбит меня так, как люблю ее я.

Я чуть не рассмеялась, но вовремя спохватилась. Железный Дровосек безответно влюблен в Дороти! Я вспомнила историю Железного Дровосека. Что, если топор, который отрубал ему части тела, был вовсе не зачарован? Что, если Железный Дровосек сам пошел на это ради любви?..

— Почему бы не начать с малого? — посоветовал Волшебник. — Пригласи ее на танец на следующем балу. Это же никому не навредит, согласен? А может, даже станет началом большой любви.

Лоб Железного Дровосека смялся, словно фольга, пока он обдумывал совет, а потом вновь разгладился.

— Возможно.

— Фу! Это навредит в прямом смысле слова! У него же ножи вместо пальцев, — возмутилась Дороти. Она вновь хлопнула в ладоши, и картина застыла, показывая залитое солнцем море. — Хватит! Поощрять жалкую любовь Дровосека — это преступление. Я могу за это отрубить Волшебнику голову.

Глинда лишь отмахнулась.

— О, тише, — вздохнула она. — Ты не можешь винить его за любовь. Все мы порой поддерживаем подобные беседы с твоим железным воздыхателем. Он всегда говорит только об этом. Нельзя поступать опрометчиво. Вспомни, когда ты избавилась от жука-кувыркуна, то через пару месяцев захотела другого?

— Помню, — неохотно проворчала Дороти.

— Но других жуков-кувыркунов не было. И Волшебник тоже один.

Дороти надулась, но кивнула и явно сдалась. Впрочем, я в этом не была столь уверена. Казалось, она все равно предпочла бы жить в мире, где нет Волшебника.

— Что ж, моя дорогая… — Глинда поднялась с дивана.

Волшебница собиралась уходить. Я скользнула прочь от двери и ушла дальше по коридору. Сегодня игра в шпиона закончилась весьма успешно, а ведь у меня для нее даже не было никаких зачарованных картин. Теперь осталось сообразить, что делать с полученной информацией.

Пока я бесконечно долго оттирала блестящий мраморный пол банкетного зала, у меня хватило времени продумать следующий шаг. Так много вопросов. Почему Волшебник не вернулся в мир, откуда он родом? Почему Дороти ему не доверяет? И что же делает Волшебника и его магию такими опасными? Даже Дороти с Глиндой не рискуют с ним связываться. Еще меня беспокоила та картина. Можно ли с помощью нее заглянуть во все возможные места? Нокс предупреждал о том, что использовать магию нельзя. Но ведь я и не буду колдовать, картина уже зачарована. Это ведь безопасно, да?

Я быстро закончила уборку. Результат, конечно требованиям Джелии соответствовать не будет, но кого это волнует? Я обязана что-нибудь сделать. Я уже целых три дня собираю информацию, а плана, как подобраться ближе к Дороти, так и не придумала. Да, можно и дальше притворяться горничной и позволять принцессе уничтожать всех своих врагов и моих союзников, в частности, продолжать впустую прожигать дни, оттирая дворец от грязи, а потом совершить крошечную ошибку и оказаться обезглавленной за какое-нибудь «преступление мыльной пены». Или можно рискнуть, воспользовавшись волшебной картиной. Да. Это того стоит.

Я на цыпочках прокралась обратно к террасе. На этот раз она была пуста. Оглядев коридор и убедившись, что поблизости никого нет, я пробралась в комнату и подошла к картине. Она вновь была другой. На этот раз на полотне красовался чудный маленький домик. Такие обычно висят в кабинете у стоматолога. Я не была уверена, что картина послушается меня. Возможно, без магии Дороти она не изменяется.

— Волшебная картина, — прошептала я, пытаясь повторить команду Дороти. — Покажи мне…

— Кхм.

Попалась. Не подумав, даже не повернувшись и уж точно не вспомнив напутствие Нокса о магии, я сотворила заклятие невидимости. Меня раскрыли. Сейчас я думала только о побеге. Заклинание действовало всего секунду. Не успела я и шага сделать невидимой ногой, как на меня словно выплеснули ведро ледяной воды. В тот же миг заклинание рассеялось. Я стояла посреди солнечной террасы Дороти. А напротив меня стоял Волшебник.

29

Волшебник шагнул ко мне и приподнял цилиндр, открывая круглую блестящую плешь в обрамлении кудрявых седых волос. Озорно сверкнув глазами, он улыбнулся и слегка склонил голову. Я ожидала встретиться лицом к лицу с кем-нибудь из прихвостней Дороти или, возможно, даже с Ее Кошмарничеством во плоти. Усилием воли я все же поборола вспыхнувший рефлекс «бей или беги», к тому же сбежать бы уже не удалось. Волшебник не был союзником Дороти, но не был и моим другом.