— Ты знаешь лишь половину истории. Да, она вернулась домой, — пояснила Индиго. — Но после всех приключений там оказалось не так уж хорошо. Поэтому Глинда перенесла Дороти обратно. По крайней мере считается, что именно Волшебница Юга вновь притащила ее сюда. Вернее, так говорится в легенде. В любом случае с возвращения Дороти и начались проблемы.

— В смысле?

Индиго пожала плечами и обвела рукой окружающий нас пейзаж.

— Посмотри сама. Пожалуй, сперва она была совершенно нормальной, но потом ей на голову надели корону, и девочка стала принцессой. И в какой-то момент у нее проснулся аппетит к магии. Вскоре Дороти стала ненасытна: чем больше она получала, тем больше хотела.

— Значит, из-за магии она окончательно свихнулась и принялась перекапывать всю Страну Оз? Зачем тогда Глинда ей помогает?

— Посмотри на это с другой стороны, — продолжала Индиго. — Жила-была Колдунья Востока, и Дороти раздавила ее домиком. На Колдунью Запада она выплеснула ведро воды, и та растаяла. Глинда — тоже Колдунья. И заметь, она единственная еще держится! Глинда дружит с головой. И знает, что вставать у Дороти на пути — худший из вариантов.

— А что Северная? — поинтересовалась я.

Индиго наградила меня озадаченным взглядом.

— Юг, запад, восток, — объяснила я. — Что насчет Колдуньи Севера?

— Ты задаешь слишком много вопросов, — отрезала жевунья, отводя глаза.

За время нашего разговора мир начал постепенно менять цвет. Чем ближе мы подходили к Изумрудному городу, отдаляясь от Глинды с ее машиной, тем светлее и солнечнее становилось холодное синее небо. Трава здесь росла зеленее и гуще, а кое-где я приметила парочку крокусов, выглядывающих из земли. Не могу сказать с абсолютной уверенностью, но, кажется, внимательно прислушавшись, я даже различила робкое птичье пение. С другой стороны, может, это в ушах всего лишь раздавались отголоски жуткого лязга бура.

— Почему жевуны работают на них? — спросила я. — Ведь если добыча магии разрушает их дома, нельзя мириться с подобным.

Индиго смерила меня ледяным взглядом.

— Может, прекратишь спрашивать о том, чего все равно никогда не поймешь? — возмутилась она. — Мы и так идем в Изумрудный город. Там ты отыщешь какую-нибудь ведьму и отправишься обратно в Канзас, где тебе с этими розовыми волосами самое место.

Мы замолчали и дальше шли в полнейшей тишине. Стоило мне придумать очередную тему для разговора, как Индиго с ходу ее отвергала. Я задумалась над словами жевуньи о Дороти. Подобное объяснение лишь еще больше запутывало: одно дело поверить в то, что Страна Оз страдает под гнетом злодейки, и совсем другое, что эта злодейка — Дороти. Та, которую всегда считали хорошей! Она же победила Злую Колдунью Запада и освободила Оз. Как можно было докатиться до такого?

Перед моим внутренним взором встало лицо матери, и я вдруг вспомнила, как до своей нынешней жизни докатилась она. Все изменилось не в одночасье. После аварии маме было очень плохо, и первое время таблетки просто помогали ей справиться с болью, снова стать счастливой. В чем-то даже слишком. Настолько счастливой я не видела ее с тех пор, как отец нас бросил и пришлось продать дом. И потому я тоже радовалась. Но действие таблеток рано или поздно заканчивается, с каждым разом все быстрее. Маме хотелось больше и больше. Так и пришел конец нашей привычной жизни. Всякий раз, приходя домой и находя ее распластанной на полу или диване с оранжевым пузырьком в руках, я поражалась, насколько велика над ней власть этих крошечных таблеток.

Если рассказ Индиго — правда, значит, Дороти распробовала вкус магии, и со временем он оставил в ее душе лишь сосущую пустоту. Сколько же волшебной силы у нее теперь? Впрочем, вопрос был скорее риторический. Таким, как она или моя мама, совершенно плевать, сколько у них уже есть. Гораздо важнее, сколько еще нет.

Все эти раздумья напомнили о маме. Интересно, где она сейчас? Надеюсь, с ней все в порядке.

Казалось, мы шли уже несколько часов. Ноги у меня нещадно ныли, а солнце и не думало садиться. Хотя местность вокруг стала заметно ярче, пейзаж остался все таким же однообразным и неизменным. Былая новизна уже приелась, и стало так скучно, что даже не оставалось сил чему-либо удивляться. Я все ждала, когда же на нашем пути встретится единорог, говорящее пугало или, например, лимонадная река — что-нибудь волшебное и подобающее Стране Оз. Да хоть самое обычное дерево или водоем. Пусть даже монстр! Но ничего не менялось.

— Мне нужно отдохнуть, — в конце концов выдохнула я.

Индиго скривилась, но кивнула.

— Как скажешь, — согласилась она, плюхаясь на валун, валяющийся у дороги.

Я присела рядом и, сняв Звездочку с плеча, опустила ее на землю. Крыса не преминула воспользоваться шансом и юркнула в заросли сорняков. Но я знала: она обязательно вернется.

— Скоро там город? — спросила я. — Мы идем уже целую вечность!

— Фиг знает, — отозвалась Индиго. — Никогда там не бывала.

Так мы и сидели молча. Мне захотелось даже вытащить мобильник, чтобы хоть чем-то себя занять, но он вместе со всеми моими вещами покоился на дне пропасти. Если у нее вообще было дно.

Я уставилась на татуированные руки жевуньи, пытаясь распутать причудливые чернильные завитки, покрывающие кожу. Но чем дольше я смотрела на них, тем сильнее они переплетались, словно ускользая от чужого взора и скрывая свое истинное обличье. Заметив мой взгляд, Индиго закатала рукава майки, позволяя увидеть рисунок целиком.

— Это Страна Оз. Настоящая Оз, — пояснила она. — Я хотела запомнить, какой она когда-то была, потому и сохранила картину вот так. Теперь им придется содрать с меня кожу, чтобы заставить забыть.

После этих слов татуировки пришли в движение, прямо на глазах складываясь в полноценную картинку, и я вдруг поняла, о чем говорит жевунья: на руках ее была запечатлена целая история. Прекрасная живописная панорама, наполненная цветами, населенная животными, которых я даже не знала, и счастливо улыбающимися людьми. Но самым невероятным было то, что картинка двигалась. Лишь чуточку, но определенно двигалась! На предплечье Индиго чернильные жевуны танцевали джигу, резвились животные, цветы шелестели под дуновением ветерка. Даже ведьма в черной остроконечной шляпе, зеленая и злая, задорно отплясывала нечто наподобие хулы.

— Волшебные чернила, — сказала Индиго. — Прикольно, да? — Жевунья сказала это таким тоном, словно речь шла о каком-то пустяке вроде очередной пары туфель, купленной на рынке. Она повела рукой, обводя окрестности: — Подальше от шахт видок уже лучше, но все равно и в подметки не годится тому, что было раньше. Скоро здесь все превратится в один сплошной карьер.

Индиго была подавлена, в голосе звучала грусть. Грусть, возникающая, когда печалишься о том, чего никогда не сможешь вернуть. Когда даже на злость уже не хватает сил. Неужели все в Стране Оз теперь в таком же состоянии? Если да, то в этом месте, должно быть, просто чудовищно жить.

— Идем. — Я поднялась и отряхнулась. — Мы же собирались в Изумрудный город.

Запрокинув голову, Индиго смотрела в небо, будто ждала какого-то знака. А когда же все-таки солнце начнет клониться к горизонту? Оно светило все так же ярко, как и в начале нашего пути, хотя, казалось бы, давно миновали целые сутки, что уж говорить об одном вечере.

— Не уверена. — Индиго отозвалась не сразу, продолжая глядеть в небо и обращаясь скорее к себе самой, чем ко мне. — Честно, я уже ни в чем не уверена. Не знаю даже, зачем туда иду. Скорее всего, нас поймают еще по пути. У нее везде есть глаза и уши.

Индиго тяжело вздохнула, но все же последовала за мной.

— Ты спрашивала, почему жевуны соглашаются добывать магию, — вновь подала она голос. — Почему не пошлют Глинду с ее машиной куда подальше.

— Ага, было бы интересно узнать. Возможно, глупо с моей стороны…

— Глупо, — подтвердила Индиго, прожигая меня раздраженным взглядом. — Думаешь, у них есть выбор? Я, знаешь ли, сама была среди тех ребят, день и ночь скачущих на качелях. Но сбежала. Теперь у меня нет ни дома, ни семьи, и я не представляю, как жить дальше. Если попадусь, меня убьют. Вот тебе и причина, ясно?