— Но ведь сама она их не вырастит! Государству придется взять на себя их воспитание! Значит, ваши дети будут воспитываться на деньги трудящихся!..

Ответа Электрона Павловича не помню.

Вторым доводом корреспондента было то, что, дескать, государство защищает границы, а значит, и Электрона Павловича. Корреспондент утверждал, что Электрон Павлович не смог ответить на этот вопрос.

Когда появилась эта статья, мы еще не видели тенденции интеллигенции «бежать». И нам казалось, что корреспондент «Известий» прав. Но на наших глазах число «беглецов» увеличивалось, у нас у самих появилось желание «бежать». Но куда?

Я хотел «бежать», спрятаться в науку и философию.

После китайских точек меня перебросили на изучение кривой движения сахара в крови. Наши биологи собрали различные гипотезы о работе печени, поджелудочной железы, почек и других частей тела, связанных с системой регуляции сахара в крови. Составили модель — вначале на пальцах, в форме чертежа, затем записали в виде математических уравнений. Нужно было проверить, отражают ли эти уравнения действительную работу организма. Для этого наши биологи «сосали кровь» (так они выражались) у кроликов, чертили графики, а математики на специальной аналоговой машине отображали свои уравнения, а затем, на глаз манипулируя различными электроническими схемами, получали на экране осциллографа кривую, похожую на полученную биологами. Это и называлось моделированием. Вначале мне казалось, что это и есть наука. Но чем дальше, тем больше было разочарование. Оказалось, что машина дает возможность подтвердить верность противоположных гипотез работы биологических систем — достаточно подыскать соответствующие параметры машины.

А затем главное: в конце каждой своей статьи мы обещали, что медики смогут лечить диабет не вслепую, а точными математическими методами. Но постепенно мы убеждались, что наши модели не имеют отношения к практике медицины.

Диабет лечат на основании теоретических биологических представлений о сахарном балансе в организме или эмпирически, на опыте врачей-практиков.

Мы же — в лучшем случае — воспроизводили теории биологов формально. Если эти теории хороши, то и наши формулы (в лучшем случае) хороши; если теории плохи, то и модели наши не годятся. А биология сейчас все еще во многом лишь становится наукой. Если не изучено содержание, то что отображают формулы? Ленин писал о «математическом идеализме», когда за формулами исчезает материя. Этот «математический идеализм» пронизывает биокибернетику в СССР (да и не только био).

«Кибернетика» все более превращается в «словесность». Возникает множество околокибернетических наук. Философ Копнин однажды съязвил: «Не хватает лишь чемоданологии». Всеобщая идеологическая ложь вливается в «кибериаду». Мечта о Боге почему-то у многих трансформируется в «математически-физически-технократическую» примитивную мифологию и магию, веру в «волшебный прутик», кибернетическую магию формул, машин и заклинаний.

Увлечение йогами и парапсихологией — лишь крайнее выражение мечты о «научной мистике». И даже не совсем крайнее: появились «уфисты» (УФО, НЛО, или Неопознанные Летающие Объекты). С запозданием (мы всегда отстаем от моды) возникли они и в СССР. С крупнейшими «учеными-уфистами» я встречался. Интересно, как жаждут чудес даже умные люди, как это желание блокирует научный скепсис, осторожность, логику факта и вывода. Особенно много уфистов среди… математиков, физиков и астрономов, т. е. людей «точного» мышления.

Однажды ко мне пришел физик, по совместительству парапсихолог и уфист.

— Есть шансы телепатически связаться с летающей тарелкой. Они давно уже наблюдают за землянами и, видимо, не хотят сами вмешиваться в нашу историю. Ты разбираешься в политике, мы тебя свяжем с ними, и ты от имени Земли поговоришь с ними.

Я с серьезным видом ответил:

— Передайте им, чтоб они магнитными лучами прикончили охрану в лагерях и тюрьмах.

— Это идея! Но они, видимо, гуманны и не пойдут на это.

— Хорошо, я подумаю. Может, просто пусть усыпят вертухаев.

Смешно? Не очень, т. к. та же направленность мышления даже у академиков-кибернетиков, например, у академика Глушкова. Он проповедует идею создания единой всесоюзной АСУ (Автоматическая система управления). Машины заменяют глупое правительство — вот подтекст этой идеи. Еще глубже — я, Глушков, буду управлять социалистическим, т. е. кибернетическим, государством. Хватит идиотов — вождей народа.

Глушков считает (искренне, кажется) себя марксистом. И не понимает азбучной истины: есть экономические исторические законы, есть классы, социальные группы, есть психоидеология этих групп и индивидов, есть масса других «базисных» и «надстроечных» факторов, и они, а не разум господ кибернетиков решают судьбу общества. АСУ будет подчиняться не только разуму технократов, но и их страстям, их логическим просчетам. АСУ будет плевать на конкретных, живых людей, а те, в свою очередь, будут обманывать АСУ, страдать от АСУ, а может, и бунтовать против АСУ, если кибернетически-социалистический рай станет слишком адским.

«Кибернетический» миф все более вытесняет в СССР миф «социалистического рая». Прогресс ли это? Поклонялись камням, затем предкам и животным, затем Афродитам и Зевсам, наконец Христу. Пришли к выводу, что не нужно поклоняться — и стали поклоняться прогрессу, рабочему классу, вождям. Теперь — формулам, машинам. Вначале шла линия восхождения — к Христу, затем линия нисхождения — к «научному язычеству», магии. Не случайно поклонение формулам переплетается нередко с традиционным оккультизмом, черпающим идеи из древней магии, каббалы и прочее.

Как-то мы с женой познакомились с профессором ботаники К. Привлекло к нему его парадоксальное мышление. Марксизм он относил к разряду мистики (к другим видам мистики профессор относился скорее положительно). Диалектику предлагал заменить полиалектикой.

Я пытался выяснить, что означает сей термин, но К. отвечал метафорами.

В те времена встал вопрос о существовании генетики в СССР, и я спросил его, как он относится к Лысенковизму.

— А что это такое?

— Течение в ботанике.

— Такого я не знаю.

После моих напоминаний «шутник» вспомнил:

— Я не психиатр. Это какое-то заболевание, в них я не разбираюсь. Недавно в Академии наук защищал диссертацию один ботаник. После его доклада я объяснил собравшимся, что изучал в свое время черную и белую магию и считаю, что докладчик действительно сказал нечто новое, но не в ботанике, а в магии.

В начале наших споров с К. мы с Таней только начали «узнавать» историю советской науки, поэтому парадоксы профессора нас занимали.

Он любил рассказывать анекдоты из лысенковской практики, рассуждать о важности введения категории цели в физику, критиковать Эйнштейна с позиций теософии. Неплохо знал он украинскую историю, поэзию и прозу. После встречи с ним я познакомился с некоторыми теософами Киева. Среди нелепых теософско-йогических фигур было интересно видеть и слушать глубоко мыслящих людей. Их было немного — умных, но они давали пищу для размышлений о проблемах, ранее мне не знакомых.

От большинства теософов отталкивало приятие ими действительности в виде ступеньки, трамплина к теософическому раю. Жена К. однажды, выслушав мои гневные тирады о преследованиях украинской культуры, рассказала притчу.

… Дьявол увидел, как крестьяне обрабатывают землю. Из зависти к их солидарности в труде он набросал на поля камни. Крестьяне по внушению Ангела, явившегося им на поле, собрали камни и сложили из них храм Божий. Так люди даже сатанинское Зло превращают в Добро.

Я зло рассмеялся (20 деятелей украинской культуры были в это время осуждены в лагеря, и у меня поэтому поубавилось оптимистических надежд):

— Вы забыли продолжение… Построив храм, крестьяне вошли в него и воспели хвалу Богу. Но посреди песнопения они услышали издевательский хохот Ангела — то был Сатана. Крестьяне бросились к нему с поднятыми кулаками, но дверь храма была заперта…