— Есть, — неохотно признался тот. — Этот самый мужчина, которого оставила при себе царица, предал её. Что и не удивительно: он всё ещё был пленником, не имевшим возможности покинуть лагерь, потерявшим всех друзей и родных в бою с этими захватчиками — и по-прежнему ненавидел их. За год, особенно после рождения сына, к чужаку привыкли и стали больше доверять, ведь он участвовал во всех походах наравне с женщинами. А потом, когда настал подходящий момент и враги окружили их лагерь, отравил воду в колодцах, под покровом ночи убил собственную жену и открыл ворота. Легенда гласит, что такой отчаянной битвы земля ещё не знала. Погибли все амазонки, даже совсем ещё юные не сдались в плен, и две трети нападавших, превосходивших их числом. Предатель умер в общем хаосе позорной смертью, но он погубил целый народ….

Брионти сделал паузу и посмотрел на хмурых спутниц:

— Но мы верим, что в ту ночь кто-то из них всё-таки выжил. И боимся, что племя амазонок возродится и потребует назад свои земли. А ещё больше опасаемся, что они среди нас. Поэтому и был издан этот закон о замужестве — чтобы направить все силы и мысли жительниц нашего города на семью, и ни на что другое. Честно говоря, мы так привыкли к этому, что искренне считали — во всём Трилесье так.

— Слава Галлеану, нет, — буркнула Корри. В пятнадцать её могли выдать замуж разве что насильно, а такого врагу не пожелаешь.

— Но ведь они действительно могли выжить! — вмешалась Дайка. — Должны были остаться храмы, поселения, где амазонки могли укрыться! — Увидев, как помрачнели их провожатые, она добавила: — А во всех храмах всегда есть сокровища.

— Да? — Глаза Марфина и Бро жадно блеснули.

— Да, — уУверенно произнесла Корри, для которой их реакция не осталась незамеченной. Впрочем, она уже давно догадывалась о любви их провожатых к лёгкой наживе. — И ловушки. Но в этот раз мы не будем искать сокровища. Нам надо как можно быстрее дойти к гномам.

— Вы так и не сказали, зачем мы туда идём… — напомнил Марфин.

— И не скажем, — отрезала Корри. — Это уже второй вопрос, его мы не разрешали.

— Мадам, вы не очень-то ласковы, — иронично заметил Марфин. — Ведь я не сказал ничего, что могло бы задеть.

— А почему я должна… — заносчиво начала Корри, но почувствовала на плече руку Дайки и, сделав над собой усилие, замолчала. Вздохнула, опустив голову, сделала вид, что подтягивает свои перчатки. Потом посмотрела на эльфийку.

"Я знаю, что ты устала, но ещё не время", — читалось в зелёных глазах.

— Так значит, у вас тоже есть жёны? — уводя разговор в другую сторону, обратилась Дайка к провожатым голосом наивной девочки. Корри вдруг поняла, что с какого-то времени она "прячется" в этот образ. — Не соскучитесь? Оставить их так надолго в городе…

Брионти лишь ухмыльнулся и предоставил Марфину возможность всё объяснять.

— У нас нет жён, — ответил мужчина. — Потому что, не имея постоянной работы, мы не в состоянии прокормить семью. К тому же мы много путешествуем, живём такой жизнью, где женщины бы только мешали. А так — мы полностью свободны, можем в любой момент отправиться в путь и полагаться только на себя и друг друга.

— А мужчинам ваш закон не запрещает жить одним? — поинтересовалась эльфийка с едва заметной насмешкой в голосе.

— Мужчинам — нет. Но если речь идёт о вас двоих…

— Когда речь идёт обо мне и Дайке, все законы этого мира могут катиться к Мортис! — резко вставила Корри, которую раздражал этот разговор, и снова быстро зашагала вперёд.

Марфин ошеломлённо замолчал и ещё долго смотрел вслед удаляющейся девушке с неожиданным для него самого восхищением.

Глава 3

Долгими блеклыми днями, похожими один на другой настолько, что можно было легко сбиться со счёта, они пробирались вдоль пологого подножья Роана, прямо по окраине заснеженного леса, ночью прячась в нём от ветра. Корри сдерживалась, даже когда снег призывно блестел под полной луной своей нетронутой белизною. И она, и эльфийка, уже давно забыли это гадкое чувство от присутствия чужой тёмной магии, но девушке всё чаще снились Хейллевы холмы, Легион, смерть, пожары, она каждое утро просыпалась разбитой. "Или я схожу с ума, или моя кровь начала бродить от этого проклятья, или и то, и другое."

Дайка тоже была немногословна и задумчива. Корри так и не удалось понять, что же случилось за месяц её отсутствия, что так неузнаваемо изменило эльфийку. Может, это была плата за знания — ведь она стала гораздо более сильной волшебницей. Но на все вопросы подруги Дайка лишь зябко куталась в плащ и ничего не объясняла. Марфин изредка пытался шутить, но на его слова улыбался лишь Бро. В общем, их поход сложно было назвать приятной прогулкой.

Это случилось под вечер, когда тяжёлое, налившееся оранжевым пламенем солнце уже скрылось за вершинами гор, оставив на нижней кромке облаков алый отблеск. По земле мелькнула чёрная тень, заставляя поднять голову и выхватить клинки, а потом что-то упало в лес, ломая по пути ветки и взметая облачка рыхлого снега. Дайка спрятала в сапоги какое-то оружие и бросилась туда. Корри удивлённо сложила меч в ножны и побежала за ней.

— Эй, подождите! — воскликнул Марфин. — Это может быть всё, что угодно! Даже горгулья! А вы несётесь ей прямо в пасть!

— Я доверяю Дайке! — не останавливаясь, выкрикнула девушка. — И горгульи здесь не водятся.

Мужчина не поверил её словам, но Бро тоже уже скрылся в лесу, и ему пришлось поспешить за остальными.

Когда Корри догнала эльфийку, та склонилась над лежащим на снегу телом молоденькой девушки в дорожной одежде, очень низенькой, кругленькой и толстенькой, отчего сложно было понять тринадцать ей или двадцать. Незнакомку можно было бы назвать забавной и даже милой, если бы не страшный ожог на лице. Большой чёрный плащ, на котором она лежала, зашевелился, стал уменьшаться, исчезать, и Корри поняла, что это были крылья.

— А ты говорила, горгульи здесь не водятся! — послышался сзади голос подоспевшего Марфина.

— Это дракон! — на удивление резко отрезала Дайка.

Пока мужчина приходил в себя, осмысливая явное несоответствие между услышанным и увиденным, Корри спросила:

— Она жива? Кто её так?

— Сама. Нельзя дышать огнём в человеческом облике. Но они живучие. — Эльфийка приложила ладонь к горлу незнакомки, и та чуть заметно поморщилась.

Через несколько минут она открыла глаза, испуганно глянула на Дайку, но, заметив острые уши, вроде успокоилась.

— По… помогите. — Голос, с трудом вырывающийся из обожжённого горла, был похож скорей на хриплый шёпот. Девушка-дракон зажмурилась, и в уголках глаз показались слёзы.

— Поможем. Но тебе нужно беречь горло и меньше болтать, так что просто кратко ответь на вопросы. Ты с кем-то живёшь? В какой стороне твой дом?

— Пещера… Два дня пути… Но я…

— Тихо. Мы тебя отнесём. Теперь спи. — Дайка коснулась её лба, и глаза незнакомки плавно закрылись.

— Устала, бедняжка, летела не один день, — пояснила эльфийка. — Ну ничего, завтра всё расскажет, когда выспится и поправится. Пойдём, нам до темноты надо найти место для ночлега.

Корри хотела взять девушку-дракона на руки, но Марфин остановил её, едва коснувшись локтя.

— Давай я понесу, она тяжёлая.

Корри бросила на него презрительный взгляд.

— А я как раз сильнее.

— Но из-за оружия и сумок тебе будет неудобно…

— Следи за собой, Марфин! Я не хочу, чтоб ты её уронил.

— Эй, вы идёте?! — обернулась Дайка.

Они растерянно посмотрели вслед эльфийке и Брионти, который уже нёс незнакомку.

— Хорошо, тогда по очереди, — буркнула Корри и стала догонять процессию. — Этот Марфин — упрямый осёл! — тихо произнесла она, поравнявшись с Дайкой.

— Ты не лучше. Он просто пытается быть вежливым — не стоит воспринимать это так резко.

— Вежливым? С чего это вдруг?

Эльфийка устало вздохнула.

— Корри, это естественно, когда мужчина берёт на себя тяжёлую работу и заботится о девушке. Это совсем не значит, что он считает её слабее, хуже себя или собирается на ней жениться.