— Я поняла… прости, Санрайс, я не хотела тебя как-то обидеть, — посмотрела себе под ноги моя рыжая спутница.
— Я не обижался, только объяснил важные детали нашего существования, которые успел понять. — Пожал я плечами, действительно не испытывая никакого негатива от слов подруги. — И да, чтобы очистить себя, я не использовал заклинания. Скорее, грубые и прямые манипуляции Духовной Энергией. Сейчас я вполне могу себе такое позволить. А что до чар очистки для оружия и вообще… я подумаю и постараюсь составить таковое. Не могу обещать, но я попытаюсь.
— Спасибо, — искренне улыбнулась она, а после посмотрела на едва начавшего восстанавливаться Толстяка. — Почему ты их не уничтожаешь?
— Я понятия не имею, сколько их в Погоре, так что лучше оставить им возможность восстановиться, чтобы потом изучить. Всё же, не смотря на невероятное отвращение к ним, я уже говорил, что они могут стать первым элементом пазла к нашему воскрешению.
— Я только очень надеюсь, что не стану такой же, как они. А то ещё могу задуматься, стоит ли оно того.
Я кивнул, хотя и понимал, что и я, и она, предстань перед нами выбор, остаться нежитью, или стать такими же мерзкими уродами, но спастись от безумия нежити и этого холода, что сковывает наши души, постоянно маячащего на границе сознания, мы оба не сомневались бы в выборе. Внешнее уродство ничто, в сравнении с существованием в виде нежити.
Пройдя чуть дальше, мы свернули за очередной поворот, когда перед нами предстал, наконец, выход из туннеля-прохода в полость в земле, в которой когда-то находился Погор.
Огромное пространство, не освещаемое в полно мере светом Солнца, изобилующий небрежными и едва ли не разваливающимися деревянными мостами, строительными лесами и… огромным количеством ядов и токсинов в воздухе, что взвесь своей создавали едва заметный туман, а далеко внизу можно было увидеть настоящие болота, что в некоторых местах бурно пузырилось и выпускал в воздух ещё больше ядов. Воздушное пространство подземной полости было наполнено роя и крупных насекомых, размером с человеческую голову, или даже больше, что летали туда сюда, и лишь иногда можно было разглядеть небольшие островки земли посреди этих насквозь ядовитых болот.
— Действительно — помойка… — сказала Лунара, достав бинокль и став подробно рассматривать здесь все с приличной высоты, имея прекрасную точку обзора.
— Согласен. С тем, что было раньше, сравнивать даже стыдно как-то, — согласился я, осматривая не самые приятные глазу пейзажи.
— Санрайс, — привлекла моё внимание Лунара, смотря в сторону одной из далёких, с нашей точки зрения, опорных колонн города, а после туда же указала пальцем. — Там что-то происходит!
Посмотрев в ту же сторону, мне сложно было что-то разглядеть, но черёд несколько секунд я заметил едва заметные вспышки света, оттуда исходящие.
— Дай взглянуть, — сказал я и взял протянутый мне бинокль, заодно подумав, что не плохо было бы поработать и над чарами, что позволили бы мне приблизить изображение, да ещё и с функцией стабилизации изображения, да и само увеличение сделать регулируемый, с намного большим пределом приближения, чем у простого бинокля, чтобы посмотреть в том же направлении.
И действительно, я увидел то, что происходит там. Хотя из-за ядовитого тумана все было размыто и разобрать что-то чертовски сложно, но я видел силуэт человека или существа, что не отличается от оного в анатомии, что явно использовал заклинания Пиромантии, что издали были видны, как вспышки света.
— Пиромант, — сказал я, поняв, что вижу. — И он с кем-то или чем-то сражается.
— Мы поможем ему? — спросила Лунара.
— Нет. Даже если мы спрыгнем и не разбившись, без травм приземлился, то, пока доберёмся туда, сражение, скорее всего, уже закончится. Так что он в любом случае, или будет убит своим противником, или победит и выживет. Но я был бы не против встретиться с этим пиромантом.
— Хочешь узнать его магию?
— Это будет не лишним. — Кивнул я Лунаре и посмотрел на строительные леса, которые превратились за многие годы здесь в настоящие деревянные многоуровневые лабиринты. — Идём. И осторожно, Лунара, я бы не хотел, чтобы мы тут отравились и умерли. Яды и токсины пиромантии могут даже нежить убить, так что осматривайся вокруг и будь начеку.
— Я всегда на чеку, Санрайс, — грустно улыбнулась мне она. — По другому просто не могу. Не устаю, не сплю, не голодаю.
— И сейчас один из немногих случаев, когда я этому безмерно рад.
Глава 49
— Как там тот парень называл город? Чумной город? — спросил я довольно апатично, мгновенно насыщая сотворенные мной чары Магического Щита каплей магической же энергии, чтобы через долю секунды в него ударилось сразу три мелких дротика, что даже для невооруженного глаза были измазаны в густой, явно ядовитой жиже. — Очень, блин, подходящее имя для Погора в нынешнем его виде, как по мне.
Три Стрелы Души, сотворенные мной, прошли сквозь магический щит так, словно его и небыло, никак ему не повредив, и улетели вдаль, быстро преодолев расстояние до трех существ, что использовали духовые трубки и отправленные дротик, как свое оружие, тут же пробивая их тела насквозь и оставляя большие рваные раны в их телах, а я, через какие-то секунды ощутил проникающие в меня потоки Частиц Души.
— Все ещё избыточно, — вздохнула Лунара, увидев издали оставшиеся в телах сквозные дыры, а после оглянулась и сделала широкий взмах руки.
Длинная верёвка с привязанным на конце кинжалом описала широкую дугу и рассекла летевших к нам огромных комаров, которые огромными роя и вились над болота и периодически несколько особей, когда больше, когда меньше, отделялось от общей стаи и летело к нам.
— Я уже ненавижу это место! — все же поддержала меня Лунара, возвращая к себе свое орудие убийства. — В этом месте все, что только может быть ядовитых, обязательно будет ядовитых! А то, что ядовитым быть не может, будет этим ядом обмазано! Отвратительная вонь, кажется, уже проникла в моё тело и сама стала эту вонь источать! Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!
Примерно такие диалоги проходили между нами каждые несколько минут, когда мы сталкивались с очередными местными обитателями, к которым даже приближаться, и то опасно!
Бесконечные многоуровневые лабиринты, где постоянно приходишь в тупик, лестницы, установленные в никому не понятном порядке и постоянные противники, летающие, стреляющие, орущие, бьющие, выпрыгивающие из грязи, отравляющие одним только прикосновением…
В конце концов, когда мы спустились по очередной лестнице и прошли чуть в сторону, придя в тупик, я не выдержал.
— Всё, — медленно выдохнул я, впервые стараясь успокоить столь яркие для моего не мёртвого тела эмоции и чувства, — меня это достало.
Сложив знак пальцами руки, я создал и послал в деревянную стены, сделанную из кучи досок, каскад ударных волн.
Доски разнесло в щепки и унесло далеко в дали на огромной скорости, а вокруг разошёлся звук продолжительного грома, созданного распространением остаточных вибраций воздуха. Путь перед нами был свободен, но состоял из толстых, но явно очень не устойчивых, повисших в воздухе корней какого-то растения.
Небольшая пауза и с меня сорвалась волна магической силы, что проникла в скальную породу и грязь, что образовывали крутой склон, на котором и были возведён все эти деревянные лабиринты. Ожидать долго не пришлось и материя стала словно водой, что стекала на уровень наших ног и формировали простые опоры, что тут же окрепли и приобрели устойчивость, пока на них, слой за слоем, натекали новые массы каменисто-землянистой массы, затвердевая и образуя удобную, широкую, ровную, устойчивую тропу, где не было ни одного спрятавшегося противника.
— Эм… — смотрела на творящееся Лунара, как не живая материя, словно ожив, сама выстроила для нас короткий путь к следующему острову из таких же деревянных строительных лесов, — А чего ты раньше не сделал это? Знаешь, я была бы тебе безмерно благодарна, если бы вспомнил, что можешь в такое волшебство, скажем, хотя бы полчаса назад, или час. А лучше вообще, когда мы впервые пришли в тупик.
