— Да нужен ты кому-то, страдать о тебе!

— Прямо уж так и не нужен?

Лохматый со сна, по случаю жары одетый в одну рубашку, он выглядел… по-домашнему? И вопрос-то задал так, словно…ну вот как взять и сказать сейчас, что "да, совсем-совсем, не нужен"!

Дарья молчала, судорожно думая, что ляпнуть в ответ. Артемий сонно разглядывал взволнованную женщину.

— Мам, а Найдена…

Семка, выходивший со двора, сначала заметил мать и только потом гостя.

— Ой! А дядя Артем к нам?

— Да.

— Нет.

Ведун посмотрел на негостеприимную хозяйку.

— Ладно, пойду умирать с голоду.

— Мама!

— Что "мама"? Я корчму на дому не открывала!

Артемий вдруг очень четко почувствовал, что женщина разрывается между двумя желаниями: пустить его и не пускать. Возможно, единственным аргументом в пользу "пустить" был ее сын, однако следователю хотелось думать, что и в самой Дарье таится желание его увидеть.

— Да я так, на секунду заскочил, — дружелюбно пояснил мужчина Семену. — По пути было.

— А чего в деревне делали? — поинтересовался мальчик.

— Заезжал к родителям Ол…одного знакомого.

Дарья вздрогнула.

— Иди в дом, Семен.

— Но…

— Иди в дом!

Ребенок засопел, но послушался.

— До свиданья, Дарья, — развернулся было к ней спиной мужчина, но та вдруг схватила его за руку:

— Подожди, пирожков вынесу.

Сказать, что Ведун был удивлен, значит, ничего не сказать. Такое изумление отразилось на его лице, что собеседница даже вздрогнула.

— Да что ж я…совсем бездушная что ли… — растерянно пробормотала она и скрылась во дворе.

Через пару минут женщина вернулась с корзинкой, накрытой светлым полотенцем с узорной вышивкой.

— Держи. С капустой.

Артем взял корзинку и принюхался. Лицо его приняло чрезвычайно довольное выражение.

— Спасибо.

— Действительно, к олеговым заходил? Как они?

— Да. Сама понимаешь, как.

Они оба помрачнели. Дарья смотрела в землю.

— Иди уже что ли.

— Береги себя, Даша, — Артем наклонился к женщине так близко, что его дыхание коснулось ее щеки. И тут же отвернулся и бодро зашагал вниз по улице.

* * *

Юлиан, Елисей и Артемий хмуро поглядывали друг на друга. Все трое щеголяли с синяками под глазами от недосыпа.

— Волчья шкура в деревне есть у кузнеца и Ефима, — начал первым докладывать следователь. — Шапки с волчьим мехом — у мельника, Фомы и Микулы.

— Думаешь, деревенский? — с сомнением посмотрел на него Дарли.

— Или кто-то из слуг Зеленого замка. Горожанин вряд ли. Слишком далеко от города действует. Ну, помимо четвертой жертвы.

Елисей прокашлялся, привлекая к себе внимание.

— Тут такое дело…к поместью кое-кто ходил.

— Кто???

— Кузнец, мельник и та бабка-сплетница.

— Миланья? — удивился Артем. Зван кивнул.

— Ну что ж, тогда проверяем всех, — подытожил Дарли.

* * *

Девочка осторожно приняла игрушку.

— Это дракон, — авторитетно пояснил Семен, усевшийся рядом. — Его дядя Ждан сделал. Смотри: вот хвост, вот крылья. Это чтобы он летал, ему добычу сверху лучше видно. А живот такой большой, потому что у него там угли как в печке: вдыхает воздух, а выдыхает огонь.

Найдена покрутила игрушку в руках. Потом вернула мальчику.

— Не нравится?

Отрицательно покачала головой.

— Нравится?

Кивок.

— А что тогда?

Девочка замахала руками.

— Неправдоподобно? — догадалась Дарья, готовящая ужин. — Ная, откуда ты?

Найдена развела руки в стороны, словно пыталась обхватить весь дом.

— Издалека? И сколько же ты сюда шла?

Ребенок принялся считать. Через пару минут девочка отмерла, показала три раза по десять пальцев, а потом пожала плечами.

— Ты потеряла счёт времени?

Найдена закивала.

— Но шла больше тридцати дней?

Отрицание. Закрыла глаза, положила руки под наклоненную голову. Открыла глаза, сделала вид, что вгрызается во что-то.

— Ну, это понятно, что ты не только шла, но и останавливалась, — засопел Семен. — Почему ты не говоришь? Ты могла бы так много нам рассказать! Я вот нигде никогда не был! Мама даже в поместье не брала, куда работать ходила! А ты, наверное, знаешь кучу всего интересного!

— Ная, — женщина вдруг застыла, пораженная какой-то догадкой. — А ты не из другой страны, часом?

Девочка замерла.

С улицы раздался стук. Найдена моментально юркнула в подпол и там затихла. Дарья пошла открывать.

Витка смотрела на нее несчастными, полными слез глазами. Бирючка отступила, пропуская гостью во двор.

— Что случилось?

Девушка зарыдала еще горше.

— Дарька! Он меня бросил!

Женщина взяла несчастную за плечи, усадила на ступеньки крыльца, сама села рядом.

— Кто это он?

— Жени-и-их.

— Так ты ж хотела, чтобы свадьбу отменили?

— Хоте-ела-а-а.

— Он же тебе не нравился.

— Он крааасивыыый!

— Дура, что ли? — Дарья отвесила Конопатке подзатыльник. — Красивых много! Хороших мало! Не на то ты смотришь, родная!

— Да я не о том! Просто я хотела… Ну чтобы не было сватовство. Или я отказала. Но не так же!!!

— Да что случилось-то? — начала звереть ничего не понявшая хозяйка. Витка, начавшая секунду назад более-менее связно разговаривать, опять горько взвыла. Но получила еще один подзатыльник и вернулась к связной речи.

— Он зашел, на меня посмотрел и говорит: Эта что ли? Я убогую не возьму! И выше-е-ел…

— Волосы что ли не понравились?

— Ему все не понравилось! — рявкнула вдруг зло рыжая. — Волосы, лицо, то, что я тощая! Подержаться, видите ли, не за что! У нее взгляд, говорит, наглый! Перечить будет, сразу видно! Полдеревни слышало, как он меня перед батюшкой осмеивал!

— А отец что?

— А что отец? Взял и спустил его с крыльца. — Витка улыбнулась. — Ох и визжал этот жених, чисто поросенок резанный!

— Так в чем проблема? — удивилась Дарья. Конопатка, усердно размазывающая уже переставшие литься слезы по лицу, нахмурилась.

— Надо мной теперь вся деревня смеется. Бабы кости перемывает, девки подтрунивают, парни скалятся при встрече! Да я здесь вместо пугала огородного!

— Почему вместо пугала-то?

— А знаешь, что самое главное? Они веселятся все, мол, никто тебя замуж не возьмет! И раньше охотников немного было, а теперь и вовсе-е-е не нужна-а.

Начавшая было рыдать заново Витка вдруг замерла. Потом стукнула кулаком по ступеньке, на которой сидела, ойкнула, подула на ушибленную руку и решительно заявила:

— Уеду. К тетке в город. У ее мужа корчма есть, пусть хоть поломойкой, хоть чернавкой возьмут! Не могу в смеющиеся эти рожи смотреть! Я как Милу увидела сегодня, чуть глаза ей не выцарапала!

Бирючка вздохнула. Вот наивная девочка!

— Ну уедешь ты, и что? Сплетники да дураки везде есть.

Девушка задумалась.

— Все равно легче будет.

— Жениха что ль собралась искать?

Витка аж подскочила от такого предположения.

— Я замуж не пойду! Ни за кого! Я буду дядьке помогать, накоплю денег и свой гостевой двор открою! И буду жить сама по себе! Никто мне не указ! Я сама другим указывать буду! Еще не каждого ночевать пущу: мало ли проходимцев и лгунов! Вот как жених этот! Пусть докажут мне, что честные люди!

Дарья покачала головой. Конопатка, воодушевленная придуманными перспективами, подробно описывала свое прекрасное житье-бытье в роли хозяйки постоялого двора.

— А хочешь, я тебя к себе заберу? Будешь мне помогать. А Семена мы к писарю в ученики отдадим!

— Витка-Витка, ты еще совсем ребенок.

Гостья замолчала. Перестала размахивать руками, села на прежнее место, аккуратно расправив подол.

— Не веришь?

— В добрые намеренья — верю. Да только знаешь, жизнь она такая…другая. Не сказка. И чужим людям, извини, веры у меня нет.