Он слизнул кровь с разбитой губы.
— Дверь — это зеркало? — спросила Джуди, понадеявшись, что к собеседнику вернулась способность более-менее складно излагать свои мысли. А, значит, можно продолжить допрос, раз он вдруг сделался таким разговорчивым.
— То самое зеркало? Куда оно ведет?
Она ощутимо сдала позиции под напором обрушенного на нее потока сознания. После удара пистолет все еще был направлен в сторону, и Джуди зря не придала этому особого значения.
Натан воспользовался ее замешательством и завладел ситуацией. Он крепко припечатал руки девушки к дивану по обе стороны от себя.
Джуд оказалась в очень неудобном положении, вынужденная балансировать на подогнутых ногах, чтобы не свалиться ему на колени. Разглядывая татуировку и отметив мускулы на руках двойника, она явно их недооценивала. Хватка у мужчины была стальная, хотя держал он ее жестко, но довольно аккуратно. Едва ли он ставил перед собой цель причинить ей боль и наставить синяков. Унизить — вполне возможно.
— В чем твоя проблема, Джудс? — спросил Натан.
Он снова звучал уверенно и насмешливо, и не верилось, что мгновением назад двойник срывающимся голосом произносил бессмысленную чепуху.
— Чего ты добиваешься? — продолжал он.
— Отпусти меня, — потребовала девушка, но вышло как-то неуверенно.
— О, не так быстро, — рассмеялся Натан, — в эту игру можно играть вдвоем. Ты сама явилась среди ночи, надо думать, ради приключений. Вместо того, чтобы вдоволь поплакать об Итане Уокере в своей одинокой квартирке или уболтать вшивого амиго вытрахать из тебя всю дурь. Зачем ты ездила в Салем, Джудс? Что ты рассчитывала там найти? Эту бешеную тварь — Лорну? Или, если ты не будешь изредка приносить гиацинты на могилку, то забудешь, почему должна быть королевой драмы?
Королева драмы! — сердито повторила про себя Джуди. Почему-то из всего сказанного, не менее оскорбительного, эти слова задели ее больше всего. Как он вообще посмел обесценивать ее скорбь от утраты?
— С чего ты взял, что знаешь меня достаточно, чтобы судить? — огрызнулась девушка и дернулась в попытке вырваться, но безуспешно.
Натан отодвинул пистолет подальше и переплел их пальцы.
Джуд отметила, что его руки перестали быть неестественно холодными. Дыхание, слишком близкое к ее лицу, тоже потеплело. Она ненавидела себя за это, но ее телу пришлись по вкусу такие перемены, как и неловкое, щекотливое положение.
Только тьма из его глаз никуда не делась и зловеще вилась кольцами, словно древний змей, прячущийся в глухих недрах земли.
Земли, сожравшей пустой гроб. Его гроб. Он же был пустым, так?
Да разве его спросишь!
— Я знаю тебя слишком хорошо, — заверил Натан, — именно ты задала мне систему координат.
Джуд обязана была уточнить, как это понимать, но не могла унять охватившую ее дрожь.
Сердце суматошно билось о клетку ребер, отдавая в голову; а слух застилал шум вскипевшей крови. Где-то на задворках сознания навязчивый голосок Габриэллы с удовольствием повторял: «Я же говорила, я предупреждала тебя!»
— Ты даже не представляешь себе, что натворила. Какую кашу ты заварила, какие у этого будут последствия, — продолжал Натан, презрительно сощурившись, — глупая, безответственная девчонка. Омерзительно быть с тобой связанным. Но для таких, как я — это единственная возможность удержаться.
Джуди так рассердилась из-за очередной уничижительной характеристики, что чуть не пропустила мимо ушей интересную фразу.
«Для таких, как я».
Она пообещала себе обдумать это потом, когда ей удастся выбраться из нелепой ситуации, в которую она угодила из-за своей самонадеянности. После того, как она хоть немного отстоит свою честь.
Не проглатывать же все эти оскорбления!
— Таких, как ты, абьюзер чертов? — передразнила Джуд, гордо задрав подбородок, — ведешь себя по-мудачески, чтобы убедить меня в том, что ты не Итан? Это жалко.
— Твое нежелание признать очевидное — вот, что жалко, — возразил мужчина, и продолжил с деланной заботой в голосе, — я не Итан. Ты, должно быть, совсем отчаялась за годы своих влажных фантазий. Не поверишь, но я не такой злодей, как тебе кажется, и готов протянуть руку помощи. Раз уж эта рука выглядит, как надо. Ты же этого хочешь? За этим пришла?
— Что? О чем ты, черт возьми? — заверещала Джуди.
Она прекрасно понимала, к чему все идет, но гнев и отвращение смешались с трепетом. Телом, изголодавшимся по ласке, всецело завладел азарт предвкушения. Оно давно предало хозяйку и согласилось — и со всеми доводами Габриэллы, и с Натаном, обличившим и вытащившим на свет слабость Джуд.
Но для чего это вдруг понадобилось двойнику? Должна же быть какая-то цель, кроме желания унизить?
Натан дернул ее на себя, и девушке ничего не оставалось, кроме как оседлать его бедра в поисках хоть какой-то опоры. Она слишком устала балансировать на полусогнутых ногах, и все равно не смогла бы дальше сохранять равновесие.
Джуд хотелось размять затекшие кисти, но куда больше — надавать двойнику новых пощечин или вцепиться в волосы от злости. Она бы так и поступила, если бы не почувствовала на своей пояснице тепло ладони, поглаживающей сквозь ткань рубашки. Осторожная ласка обезоружила ее.
Девушке пришлось закрыть глаза и глубоко вдохнуть, повторяя себе наставления Сэнди.
Если злишься, дыши. Если очень расстроена, дыши. Если вот-вот потеряешь голову, дыши. Попробуй, может быть, поможет не наделать глупостей.
Но разве не за этим она примчалась в особняк на Мэгэзин Стрит?
Наделать глупостей.
Джуди зачем-то принялась вспоминать, когда была ее последняя встреча с мужчиной, закончившаяся хоть сколько-то продуктивно, и пришла к неутешительным выводам. Вроде как, это случилось на какой-то там Хэллоуин, но уточнить год оказалось слишком уж затруднительно. То ли на последнем курсе магистратуры, то ли уже в Новом Орлеане, в первое время после переезда.
В любом случае, это даже не тянуло на полноценную интрижку, скорее являясь поучительной историей о вреде чрезмерного употребления алкоголя. Незнакомец в костюме Бэтмена, подцепленный на вечеринке, едва смог справиться со шнуровкой ее корсета, долго путался в фатиновой юбке и финишировал, толком не успев начать. Это сомнительное приключение принесло Джуд лишь отвращение к себе, пустоту в груди и жестокое похмелье с утра.
Вот она и решила, что лучше быть одной, чем так низко падать.
Джуди искала что-то большее, то, что никто не торопился ей предложить. Конечно, Габи было ее не понять — мулатку вполне устраивали поверхностные, краткосрочные романы. Она не поливала слезами свои гиацинты. Каждый март, на протяжении десяти лет.
Но Габс и не бросалась на бедного Рикардо в самолете, пытаясь забыться.
Габриэлла права. Джуди давно пора было повзрослеть и распрощаться со своими иллюзиями.
Даже если для этого придется отдаться человеку, предпочитавшему насиловать ее мозг, а не тело. Быть соблазненной извращенной, жуткой версией того, кто некогда был воплощением светлой и чистой, вечной любви.
Что еще провокация Натана, как не хитроумный способ втоптать презренную девчонку в грязь? Ткнуть ее носом в то, что все ее благие порывы, ее самозабвенная преданность покойнику — лишь плод простых и низменных устремлений?
Но Джуд глубоко заблуждалась, рассчитывая, что легко получит в копилку новый повод для ненависти к себе. Двойник не спешил.
Она медленно открыла глаза и обнаружила, что Натан придирчиво вглядывается в ее лицо, словно увидел ее впервые в жизни и открыл для себя в ее чертах массу нового.
По крайней мере, принуждать Джуди никто не собирался.
Натан ждал ее решения, почти благородно предоставляя девушке право выбора и возможность одуматься. Отступить и уйти, забыть дорогу в несуществующий дом. Сделать вид, что всего этого попросту не было. Разговора у камина. Его пальцев, очерчивающих ее позвоночник через хлопок рубашки.
Джуд уже все решила. Она хотела быть растоптанной.