9. Биополе всегда получает энергию из космоса.
10. Биополе — это двухслойная полевая структура, которая находится внутри и снаружи материального тела. Биополе содержит информацию о физическом состоянии тела человека, отражает его эмоции, мысли, чувства и устремления разума. Эта информация может быть отображена графически на фотографии биополя и использована для дальнейшей диагностики.
11. Биополе человека или энергетический каркас — это комплекс электрического, магнитного, гравитационного, ядерного, слабого и неизвестных современной науке взаимодействий. Поля проникают во все твердые, жидкие и газообразные частицы физического тела, обволакивают каждую частицу материи и представляют собой полевое образование нашего тела.
12. Лептонное поле — наименее изученная часть биополя, но и самая значимая из всех, отвечает за процессы мышления, обеспечивает прием и передачу информации. Характерной особенностью лептонного поля является возможность мгновенной передачи информации на расстоянии.
13. Биополе — это живая разновидность «плазмоидного» вещества».
— Пожалуй, что чертовой дюжины хватит. Я даже не буду ничего комментировать. Но если ты не устал, то могу еще порассуждать.
— Все это звучало солидно, но такое впечатление, что за красивыми и умными словами скрывалась пустота. А можно связать биополе с тем, что мы уже знаем?
— Из известных полей только электромагнитное может претендовать на роль биополя. Самая интересная составляющая этого поля — это переменное поле, возникающее из-за электрических токов в нашем мозге. Но эти поля очень слабы, как я уже писал. И они еще убывают, как квадрат расстояния от источника. Для передачи мыслей и прочих интересных эффектов они мало годятся. И я не понимаю, как мозг другого человека может улавливать такие слабые поля.
Я думал о резонансных явлениях. Представьте, что один человек начинает многократно повторять одну мысль или представлять какой-то образ. Тогда его мозг будет непрерывно посылать однотипные сигналы. Эти сигналы уже можно «накопить» и выделить из шума. Так, кстати, работают в исследованиях с использованием ФТ. Но механизмы приема сигналов другим человеком для меня непонятны, хотя мы уже много что понимаем в работе мозга.
Конечно, если человек болен, то его слабое излучение будет другим. Это обнаружили еще в Институте радиотехники и электроники. Но лечить надо не излучение, а источник этого излучения, т. е. человека, а не его поле или ауру. Если предположить, что наш организм окружен некой «астральной» материей, то тут наука бессильна. Это уже вопрос веры в эту материю, и тут надо просто уважительно относиться к чувствам людей, которые в это верят. Лишь бы они не тратили деньги на лечение своих биополей и вовремя обращались к врачам, если возникнет проблема.
— Кстати, надо также уважительно относиться к чувствам людей, которые в это не верят.
— Ну, это уже из области фантастики. Давай лучше вернемся к людям, которые живут не в свое время.
Не в своем времени
— Мне нравятся люди, живущие не в своем времени. В прошлом или в будущем — неважно. С ними интересно, они другие. Вот кто-то остался в 20-м веке. Он, конечно, пользуется мобильным телефоном, интернетом и томографом, но его мысли в годах, когда поездки за туманом не казались смешными. Романтики становится меньше, что бы кто ни говорил. Разве что, когда батарейка у телефона разрядится. Сейчас искать Полярную звезду или чертить карандашом маршрут на бумажной карте — это как в открытом море вспоминать, на какой стороне дерева растет мох.
— Есть такие, кто не любит, например, фотошоп. Зачем его любить? Наклони голову и горизонт будет завален, как на фото. Что-то засвечено, что-то темное? Посмотри на солнце, а потом на лес — картинка в глазах будет, как в телефоне. Чья-то нога вылезла на снимке? А в жизни была эта нога — зачем ее убирать?
— Ты еще вспомни о тех, кто ненавидит осваивать новые функции телефона, современного телевизора, автомобиля. Телефон — чтобы звонить. Телевизор? Нажал кнопку и только каналы успевай переключать. Автомобиль? Зачем 40 кнопок на руле? Руль, чтобы его крутить. И точка. Но это не те, кто живет не в своем времени. Лень учить новое — это было во все века. Помнишь классическое: зачем учить географию, если есть извозчик?
— Ты считаешь, что сейчас романтики стало меньше? Что гаджеты ее победили? Хочешь побрюзжать?
— Хочу. Захочешь сплавиться на плоту по опасным порогам красавицы Катуни, включаешь компьютер, а тебе предлагают такой сплав по 200 рублей за час удовольствия. Не надо собирать снаряжение, рассчитывать запас продуктов. Взял фотоаппарат, сошел с поезда, а дальше за все уплачено. Все меньше романтики в науке. Гранты, конференции в красивых городах, выбивание денег на оборудование и реактивы — какая тут романтика?
Осталась любовь. Но уже без бумажных писем, без бережно хранимых мутных фотографий, без ночных телефонов-автоматов, без переживаний, где твоя любимая. Нажал кнопку, спросил «ты где?» и можно спокойно жить дальше. А если что-то пошло не так, заходишь на сайт знакомств и через час уже новая любовь. Пусть на пару дней, но зато бурная, веселая, помогающая забыть старые переживания.
— Темп жизни такой. Много доступной информации, у всех машины, везде скорости, нет дефицита, почти все проблемы можно решить, используя смартфон. А любовь осталась. И ревность, и бессонные ночи. Нет мутных карточек, нет ночных неработающих телефонов автоматов — и слава Богу! Зато можно перед сном поболтать с любимой, глядя ей в глаза. И включенная на телефоне геолокация позволит найти ее, если она заблудилась в ночи. И нет несостоявшихся свиданий, как в песне:
Я ходил! И я ходила!
Я вас ждал! И я ждала!
Я был зол! И я сердилась!
Я ушел! И я ушла!
Мы были оба.
Я у аптеки!
А я в кино искала вас!
Так, значит, завтра
На том же месте, в тот же час!
— Да… но я все же не об этом. Геолокация, видеосвязь… Кто же против.
— Ты о таких говорил, что «он вдруг понял, что его прошлое стало его будущим»?
— Нет, это о людях что-то переживших, что-то яркое, что больше не повторится, что определило их дальнейшую судьбу. Давай я расскажу историю, может станет понятнее.
Понедельник начинается в понедельник
Москва, Ленинский проспект, академический институт, морозный январь.
— Андрей, привет!
С трудом узнал. Десять лет почти убили человека. Нет, конечно, он ходит, улыбается, одет прилично, но глаза мертвы. Смотрит сквозь меня, глаза прозрачные, хочется их спрятать за темными очками.
— Привет, ты все бегаешь?
— Ага, остановиться не могу. Как вы тут? Понедельник еще начинается в субботу?
— Ты еще царя-батюшку вспомни. Понедельник начинается в понедельник в одиннадцать часов. Вторник тоже начинается во вторник. И тоже в одиннадцать.
— Про знакомых спрашивать не буду.
— Правильно, иных уж нет, остальные далече. Хотя… Видишь окно, вон то, венецианское? Там Илья, теоретик. Сейчас его нет, но мысленно он за тем окном, на нас смотрит. Хочешь о науке поговорить — зайди к Алексу. Он на вахте, не будешь надоедать — поговорит. А я домой, буду грант писать. Дома лучше. Тепло, холодильник опять же рядом.
Корпус, где работал Алекс, трехэтажный, свежая побелка, вход с колоннами, как в домах культуры. В вестибюле свежий рыжий линолеум, у входной двери мокрая тряпка. Долго вытираю ноги, подхожу к вахтерше, которая неодобрительно смотрит на мои мокрые следы.
