– Очень польщён, Астерий! Польщён, что ты готов оказать мне такое доверие. Теперь я ещё глубже осознаю, что ты не только великий маг, но и человек с большой душой. Увы, я мелок перед тобой. Мелок в своих слишком низких желаниях, но я постараюсь не обмануть твоё доверие. Обещаю, насколько смогу, я постараюсь сдерживать Талию от дурных устремлений. Буду сдерживать в её астральном баловстве. Обещаю, буду настаивать, чтобы она не забывала об отце и не реже, чем в два дня сообщала ему о состоянии своих дел, – заверил Родерик. – Обещаю, что я приложу усилия, чтобы не разочаровать тебя и сделать так, чтобы Талии со мной было достаточно безопасно. Насколько это возможно при её несдержанном характере.

– Уж постарайся, – сказал я, принимая его обещания и понимая, что такое решение вопроса Родерика лучшее, из возможных. Даже если какой-то хитростью удалось бы вернуть баронессу домой, вряд ли она усидит под надзором Евклида Ивановича долго. Она вкусила свободу, приправленную дурными деньгами и теперь её очень трудно остановить, пока со временем она сама не поймет в чём истинные ценности этого мира или не набьёт болезненных шишек из-за неумных поступков. – Теперь слушай меня ещё внимательнее, – беззвучно обратился я к Родерику и начал рассказывать хитрости удержания энергетических тел вне влияния потока перерождения. Я акцентировал внимание мага на ощущениях и мыслях, которые рождает в нём поток перерождений. Вместе мы выявили наиболее уязвимые точки в его ментальном теле, и я подсказал как снизить их значимость и в перспективе вообще отвязать от потока перерождений. В заключении дал ему ментальное упражнение, которым пользовался сам.

Талия увидела, когда я открыл глаза и тут же сказала:

– Бл*дь, сколько ждать?! Хотела тебя уже облить горяченьким, – она держала в правой руке чашку с кофе. – Минут двадцать как стоим на площадке, вас ждём! Твоя девушка от скуки выпила две чашки кофе, – слова «твоя девушка», баронесса произнесла конечно же с заметной подковыркой. – Княгиня, наверное, теперь слишком перевозбужденная. Аккуратнее теперь с ней.

– А твой парень за это время получил кое-что очень ценное – то самое, что хотел, но при важном условии, касающемся тебя, – сказал я, замечая, что на столе напротив княгини действительно стояло две пустых чашечки. – Ты, Талия, если желаешь, чтобы Родерик остался возле тебя, тоже обязана очень постараться. Условия такие: поступайте так, чтобы не доставлять другим людям беды своими поступками. И каждые два дня вы, ваше высочество, должны отправлять отцу сообщение, чтобы унять его волнения. Всё это подробно тебе расскажет сам Родерик.

– Елецкий! С каждым днём ты становишься всё большей занудой! Откуда в тебе столько говна?! Аид дери, и с этим человеком я ещё недавно трахалась?! Какая я была дура! – баронесса с искренним недоумением посмотрела на Ковалевскую, словно та должна была дать ей ответ или оказать поддержку. Ольга одарила её лишь улыбкой, и Талия продолжила, повернувшись ко мне: – Знаешь, Елецкий, я очень рада, что не ты мой парень. Жесть жестяная как рада! Одного не понимаю, почему раньше ты мне казался нормальным. А насчёт Родерика вообще успокойся – я с ним как-нибудь сама разберусь, – Талия, возмущенная моей в общем-то безобидной речью, взяла со стола коробочку с «Никольскими», достала сигарету и прикурила.

– На этом мы с вами и распрощаемся, – решил я, вставая с дивана и протянул руку Ольге Борисовне.

– Спасибо тебе, Астерий! – беззвучно поблагодарил меня Родерик, когда мы вчетвером вышли на посадочную площадку Золотого Шпиля. – Клянусь, ты – великий маг!

Солнце уже близилось к горизонту. Его красноватые лучи огнём горели на боках виман, стоявших полукругом, ярко сияли на западной грани башни. Изящный мост соединявший Золотой Шпиль и Хрустальную Иглу – вторую Демидовскую башню – сверкал над нашими головами на огромной высоте. Отсюда открывался великолепный вид на западную часть Басманного, на Багряный Дворец и Кремль. Но этот вид должен стать ещё великолепнее, когда мы поднимемся в ресторан «Золотые Небеса», а пока нам следовало прогуляться по магазинам нижнего яруса, присмотреть мне кое-что из одежды, а главное – купить Ольге туфли. Право, сколько может она ждать этого!

У портала в саму башню мы распрощались с Родериком и Талией, и я, признаться, вздохнул с облегчением.

– Благодарю за терпение, – сказал я Ковалевской, когда мы вошли в просторный холл.

– Да, это было непросто, особенно после её последней речи. Но зато сколько впечатлений от твоей госпожи Евстафьевой. Принцесса теперь как-никак, – Ольга заулыбалась, доставая из сумочки дворянский жетон и протягивая его подъехавшему роботу-охраннику. – А трахаться это как бы дрыгаться, да, Елецкий? Какие интересные словесные находки у твоей подруги.

– Оль, мы с ней друзья с детства. Ну ты знаешь. Да, было у меня с ней немножко этакого, – признал я. – Не сердись, хорошо?

– Как много интересного я о тебе узнаю каждый раз, – Ковалевская ждала, когда робот вернет ее жетон. – Ты весь состоишь из загадок, жаль, что не все разгадки приятны.

– Ваше сиятельство, прошу… – после чуть затянувшейся проверки, робот протянул жетон княгине, держа его тонкими стальными пальцами. – Очаровательно выглядите! Неземной блеск! – пропел он, подмигнув желтым глазом, в котором светился кристалл реута.

Я вручил свой жетон и, поглядывая на сияющую от комплиментов княгиню, спросил:

– Какой интеллектуальный модуль у этого обольстителя? – зная, что Ковалевская разбирается в интеллектуальных системах лучше меня и сейчас подходящий случай, чтобы увести разговор подальше от Талии Евклидовны.

– Модуле «Сирин Е12» на основе мозга полосатого мангуста. Больше ста десяти миллионов нейронов, практически все задействованы. Серия «Сирин» – это серьёзный успех компании «Био-Логика», – ответила Ольга, словно перед глазами у неё был не сверкающий металлом механизм, а фрагмент научно-популярной статьи.

– Ваше сиятельство, ваш ум так же блистателен, как и красота! – выпалил охранник, прижав на секунду к груди мой жетон. И тут же переключил внимание на меня:

– Ах, ваше сиятельство! Нижайше кланяюсь! – он отвесил весьма изящный для робота поклон. – Извините за задержку! Залюбовался вашей спутницей! Счастливейший вы человек!

Ольга рассмеялась – угодничество этого забавного творения «Био-Логики» подняло ей настроение. Я забрал жетон, и мы пошли дальше, спустились на скоростном подъемнике до десятого уровня и оказались в торговых рядах, опоясывавших несколько ярусов Золотого Шпиля.

– У вас дома есть робот? – полюбопытствовал я у Ковалевской.

– У нас их четыре. Первого папа купил ещё до моего рождения, лет двадцать назад. Так что я росла окруженная заботой не только моей семьи и двух няней, но и роботов, – она остановилась, разглядывая витрину «Романский Ларец».

Из дверей вышел какой-то франт с красивой молодой брюнеткой, и я на миг залюбовался ей.

– Елецкий, почему твой взгляд сразу цепляется за девушек, – княгиня не выразила недовольство, скорее это был вопрос без эмоций. – Заметь, я не пыталась разглядывать её кавалера. Хотя он изысканно одет, и неплох собой. Но мне он не интересен.

– Ревнуешь? – я взял её под руку. – Скажи: «да» – мне будет приятно.

– Хотя мне хочется сделать тебе иной раз приятно, но нет. Я должна ревновать из-за таких мелочей? Успокойся, граф, и лучше смотри не на проходящих мимо дам, а на витрины, выбирая себе одежду. Да, кстати, нам вниз, – княгиня потянула меня к самодвижущейся эстакаде, уходящей вниз.

Туфли Ольги мы купили довольно быстро, изящные, на тонких каблучках, мягкие какой-то известной ей новомодной мануфактуры. А вот чтобы приодеть меня, пришлось потратить около часа. И дело вовсе не в моей привередливости, а излишней капризности княгини. Она заставила перемерять меня кучу вещей и, пользуясь моим относительным безразличием к одежде, выбрала многое на свой вкус. Когда мы подошли к прилавку, чтобы расплатиться там уже лежало более десятка пакетов и коробок, отобранных нами вещей. В них было упаковано два костюма, несколько рубашек, превосходный анатолийский сюртук и две пары джан, ещё что-то и еще – сейчас уже не припомню. Ковалевская вытащила из своей сумочки две пятисотки и неожиданно настояла, что заплатит сама.