С продвижением вражеских войск в глубь советской территории немецкая разведка перешла к упрощенным методам работы и стала активно использовать в качестве агентов попавших в плен военнослужащих частей Красной армии, изменников Родины, перешедших на сторону врага, «враждебный элемент» из населения местностей, временно занятых противником, а в некоторых случаях и подростков. Подобного рода агентура в начальный период войны получала поверхностную подготовку и собирала сведения преимущественно в интересах военного командования тактического уровня.
Аналогичная картина в целом складывалась и на западном направлении. В докладной записке особого отдела НКВД Западного фронта от 30 декабря 1941 г. № 70991‑сч командующему фронтом Г.К. Жукову и члену Военного совета фронта Н.А. Булганину были приведены данные о результатах работы особых отделов фронта за период с 22 июня по 28 декабря 1941 г. Всего были арестованы и разоблачены 505 агентов немецкой разведки, из них: завербованных до войны – 4, переброшенных через фронт из числа военнопленных – 380, жителей временно занятых противником районов – 76, жителей прифронтовой полосы – 43, внедренной в штабы войсковых соединений агентуры – 2. Особый отдел фронта сделал вывод о том, что немецкая разведка в условиях военной обстановки осуществляет массовую вербовку агентуры, особенно из числа военнопленных и добровольно перешедших на сторону врага. Особенно интересовало германскую разведку московское направление, куда забрасывалась основная масса завербованной агентуры.
Следует оговориться, что при оценке количественных показателей деятельности органов военной контрразведки в 1941–1942 гг. необходимо учитывать их относительную достоверность. В тяжелейших условиях первого периода войны, не владея в полной мере информацией о тактике противника, оперативные и следственные подразделения военной контрразведки и территориальных органов безопасности в ряде случаев допускали ошибки, которые трагически сказывались на судьбах конкретных людей. Среди руководства и оперативного состава порой складывалось искаженное либо преувеличенное представление о реальной направленности разведывательно-подрывной деятельности вражеских спецслужб.
После начала наступления под Москвой в конце 1941 – начале 1942 г. были приняты меры по упорядочению фильтрационной работы органов военной контрразведки. Особыми отделами НКВД на освобожденной частями Красной армии территории было обнаружено значительное количество бывших советских военнопленных и лиц, находившихся в окружении противника. По мнению Л.П. Берии, эту категорию лиц необходимо было тщательно проверять и выявлять среди них «изменников Родины, шпионов и дезертиров». Об этом 25 декабря 1941 г. он написал И.В. Сталину, предложив создать специальные лагеря НКВД.
27 декабря было принято постановление ГКО, которым Наркомат обороны обязывался создать сборно-пересыльные пункты (СПП) для помещения в них бывших военнослужащих Красной армии, находившихся в плену и окружении противника, обнаруживаемых в освобожденных местностях. В этот же день был отдан приказ наркома обороны И.В. Сталина № 0521 о формировании армейских СПП (один на армию) и фронтовых проверочно-фильтрационных пунктов (ФПФП), специальных лагерей для проверки военнослужащих, освободившихся из плена. Их число не было постоянным и колебалось в зависимости от обстановки на фронтах.
28 декабря 1941 г. появился приказ НКВД СССР, которым было поручено заместителям наркома внутренних дел СССР В.В. Чернышеву и И.А. Серову в трехдневный срок организовать специальные лагеря НКВД: Грязовецкий (Вологодская область), Южский (Ивановская область), Тамбовский (Тамбовская область), Новоаннинский (Сталинградская область). В последующем было создано еще шесть лагерей. В эти лагеря направлялись все военнослужащие, задержанные на освобожденной от противника территории для первичной проверки. В ходе фильтрации осуществлялся личный досмотр и бралось письменное объяснение об обстоятельствах пребывания в плену. Завершалась проверка во фронтовых фильтрационных лагерях и спецлагерях НКВД и сборно-пересыльных пунктах. На 29 января 1942 г. в спецлагерях НКВД содержались 32 147 бывших военнослужащих Красной армии и Военно-морского флота, ранее находившихся в плену и окружении противника. Спустя месяц, по состоянию на 23 февраля 1942 г., всего были освобождены из плена и собраны из находившихся в окружении лиц уже 128 132 человека.
В ходе наступления под Москвой в начале 1942 г. части Красной армии освободили ряд городов и районов, где в течение нескольких месяцев хозяйничали фашистские оккупанты. Первыми в освобожденные населенные пункты вместе с боевыми подразделениями вступали органы военной контрразведки. В отсутствие других правоохранительных органов и органов власти военные контрразведчики должны были принимать по горячим следам неотложные меры по задержанию агентуры спецслужб противника, немецко-фашистских пособников, выявлять и изымать оставленную немецкими разведорганами документацию. Таким образом, на период наступления наиболее актуальными задачами для органов военной контрразведки стали задержание на освобожденной территории лиц, активно сотрудничавших с оккупантами, а также борьба с разведывательной деятельностью спецслужб противника непосредственно на линии фронта и в прифронтовой полосе.
18 февраля 1942 г. НКВД СССР издал указание № 64 о задачах и порядке организации оперативно-чекистской работы на освобожденной от немецко-фашистских оккупантов территории СССР. В указании предписывалось немедленно с изгнанием оккупантов восстанавливать в освобожденных районах органы государственной безопасности. Для этого территориальным органам направлять в освобожденные города и районы заранее подготовленные оперативно-чекистские группы НКВД, которые развертывали свою работу по договоренности с особыми отделами НКВД.
Как органы военной контрразведки, так и территориальные органы НКВД начинали свою работу на освобожденной территории с арестов всех выявленных пособников оккупантов, оставленной фашистскими спецслужбами агентуры, диверсантов и террористов. Сотрудники органов военной контрразведки опрашивали местных жителей, заявителей в отношении лиц, оказывавших содействие оккупантам, тщательно изучали захваченные документы немецких учреждений. Особое внимание уделялось выявлению и постановке на учет личного состава немецких разведывательных, контрразведывательных, полицейских и административных органов, их агентуры, в том числе оставленной на освобожденной территории, изменников Родины, участников карательных отрядов, других предателей и пособников, участников созданных оккупантами националистических и различных антисоветских организаций. Перечисленные лица подлежали немедленному аресту.
Весьма внушительным был и перечень лиц, которые хотя и не арестовывались, но подлежали проверке и контролю со стороны органов безопасности. В условиях военного времени и особенно применительно к 1941–1942 гг. в него попали и некоторые категории жителей оккупированной территории, которые с позиций сегодняшнего дня не представляют опасности для государства. В частности, к ним относили владельцев жилых домой, в которых размещались учреждения оккупантов, членов и кандидатов в члены ВКП(б) и ВЛКСМ, прошедших регистрацию у немцев, содержателей притонов и домов терпимости, всех без исключения лиц, служивших в созданных немцами учреждениях и предприятиях и т. п. Подлежали взятию на учет бывшие троцкисты, правые, представители других бывших антисоветских партий, оказавшиеся на оккупированной территории.
Исключения делались для насильственно мобилизованных немцами, а также мелких служащих (истопников, уборщиц, рядовых канцелярских служащих). Последние арестовывались только при наличии конкретных материалов о совершении предательства. Для выявления оставленных немцами агентов, а также складов оружия и боеприпасов военные контрразведчики через местное население устанавливали лиц, которые не являлись жителями данной местности, организовывали тщательный осмотр всех подвальных, чердачных и складских помещений, разрушенных зданий.
