– Конечно, – кивнул Иван Афанасьевич. – Проверьте все, что можно, профессор должен быть полностью здоров, когда проснется.

Он сам удивлялся своему ледяному спокойствию, но так было лучше всего. Удивляться, переживать и даже плакать он станет, когда останется наедине с собой, когда никто этого не увидит. А пока он обязан быть сильным, ведь от него зависят дети, их жизни и их благополучие.

Тем временем две капсулы открылись, в одной из них сел высокий краснокожий гуманоид с сильно выступающими нижними клыками, в котором однозначно угадывался сказочный орк.

А вот во второй… Во второй оказалась красивая, даже очень красивая женщина, при виде которой у директора подкосились ноги. Господи, этого не может быть! Лена, вылитая Лена в молодости! Он с трудом избавился от наваждения, прекрасно понимая, что это не его покойная жена. Эта женщина просто похожа.

– Госпожа Эмрис? – надменным тоном поинтересовалась последняя, выбравшись наружу, своей наготы она ничуть не стеснялась, а фигурой обладала потрясающей, радующей взгляд любого мужчины. – Что происходит? Последнее, что я помню, взрыв… Было объявление о нападении кланов Райторна, но так ли это?..

– Насколько мне известно, именно так, – брезгливо процедила медик, из чего стало ясно, что эти две женщины на ножах. – Согласно записи искина, вас доставили сюда без обеих рук и ноги. И с кучей других ранений, от позвоночника вообще остались одни осколки. Вот только затем станция подверглась смертельной опасности, и весь персонал вместе с учащимися был эвакуирован древней системой. Кроме тех, кто находился в стазисе. Айтос, спасаясь от гибели, увел «Тархи Ла» в блуждающую червоточину. Вот только с того момента прошло шесть миллионов лет. Можете сами запросить дату у искина, если не верите мне.

Леди Хебонель широко распахнула свои красивые зеленые глаза, застонала и села на пол там, где стояла. Некоторое время она раскачивалась, обхватив голову руками и явно пребывая в отчаянии, однако затем взяла себя в руки. Еще немного посидела, размеренно дыша, и встала, воспользовавшись помощью протянувшего ей руку Николая Ивановича.

– Кто эти люди? – надменно спросила она. – И на каком языке мы сейчас говорим? Я его раньше не слышала.

– Язык именуется русским, – насмешливо бросила госпожа Эмрис. – По распоряжению нового директора, Ивана Афанасьевича Нестерова, стоящего перед вами, он с сегодняшнего дня является официальным языком школы. Второй мужчина, помоложе – наш новый капитан, Николай Иванович Сафронов. И прикройте, наконец, срам, сударыня, вы в школе, а не в элитном борделе среди своих любовников.

Медик швырнула стихийнице запаянный пакет с комбинезоном. Та молча поймала его, вскрыла и быстро оделась. После чего вежливо поприветствовала новое начальство, не став прекословить. Видимо ее слишком поразил срок, проведенный в стазисе.

Орк тоже успел одеться, после чего подошел к Николаю Ивановичу и представился:

– Кайе-Орхай, первый помощник главного инженера, господин капитан! К вашим услугам! Я готов приступить к своим обязанностям.

– Очень хорошо, что готовы, – кивнул тот. – Поскольку вы единственный инженер на борту, то становитесь главным инженером.

– Зафиксировано! – провозгласил Айтос. – Это правильное решение, Николай Иванович. Никто лучше Кайе-Орхая не знает станцию. С его помощью восстановление пойдет намного быстрее.

– А правда, что прошло шесть миллионов лет? – поинтересовался урук-хай.

– Правда, – заверил искин. – Станция в страшном состоянии. Я, конечно, сделал, что мог, но возможностей у меня было маловато. Основные ремонтные дроиды в стазис-складе, а добраться до него без капитана и директора я никак не мог. Во время нападения почти все имевшиеся были уничтожены.

– Я нападения не застал, – вздохнул Кайе-Орхай. – Пострадал во время ремонта вспомогательных двигателей, взорвался недавно приобретенный пространственный инжектор, какая-то сволочь заложила в него мину. Похоже его в таком виде и доставили на «Тархи Ла». Думаю, наш снабженец в сговоре с кем-то, без его ведома провернуть такой фокус было невозможно. Найти бы паскуду, я бы ему сердце вырвал за все хорошее…

– Он мертв уже миллионы лет, – с грустным смешком ответил Айтос. – Скидываю тебе на имплант отчет по состоянию станции, как разберешься во всем, связывайся, будем решать, что делать в первую очередь.

– Хорошо, – кивнул инженер.

Госпожа Эмрис тем временем колдовала над капсулой профессора, по поверхности той прокатывались световые волны и потоки различных символов, формируя из себя целые картины. Иван Афанасьевич с любопытством наблюдал за происходящим, понимая, что видит работу профессионала. Очень хорошо, что эта женщина здесь, квалифицированный медик очень пригодится.

– Господин директор! – подошла к нему леди Хебонель. – Прошу срочно запросить у искина медцентра, нет ли скрытых стазис-помещений.

– Зачем? – поинтересовался Иван Афанасьевич.

– Дело в том, что незадолго перед моим ранением были ранены несколько учеников. Их переправили в медцентр и положили в стазис, я это точно знаю. Но детей здесь не вижу! Нужно выяснить, где они.

– Так обратитесь к медику, – с недоумением посмотрел на стихийницу директор. – Это ее епархия.

– Мы с ней в очень плохих отношениях, – вздохнула та. – Не буду скрывать, что большей частью по моей вине, но это не отменяет того факта, что слушать меня она просто не пожелает.

– Понял, – кивнул Иван Афанасьевич и двинулся к госпоже Эмрис, как раз отошедшей от капсулы, снова засветившейся ровным бежевым свечением. – Извините, но леди Хебонель утверждает, что перед ее ранением сюда отправили раненых учеников и положили в стазис. Это значит, что они должны быть где-то здесь.

– Да что может утверждать эта сука! – вспыхнула негодованием медик.

– Стоп! – поднял ладонь директор. – Вы сначала вдумайтесь в смысл слов, не обращая внимания на то, кто их сказал. Речь идет о жизни детей!

– Да что это я… – опомнилась госпожа Эмрис. – Извините. Слишком не люблю… эту. Но дети? Говорите, несколько учеников?

– Да.

– Сейчас запрошу искина.

Примерно через минуту молчания медик тяжело вздохнула и явной неохотой сказала:

– Мне очень не хочется признавать правоту этой дамы, но не признать тоже не могу. Здесь действительно имеется скрытый отсек, в нем сейчас шестеро детей, два мальчика и четыре девочки, возраст от тринадцати до пятнадцати лет. Не знаю, почему мои коллеги решили поместить их туда. Хотя…

– Как вы думаете, детей следует разбудить сейчас? – спросил Иван Афанасьевич.

– Думаю, да, столь долгое нахождение в стазисе никому не идет на пользу, – кивнула госпожа Эмрис. – Судя по отчетам аппаратуры капсул, дети здоровы, проведено полное восстановление. Расовая принадлежность – три человека, аллиара, урук-хай и кайсар.

– Аллиара и кайсар? – приподнял брови директор. – Кто это?

– Аллиара? – на мгновением задумалась медик. – Самое близкое понятие в вашем языке – эльфийка, но эта раса, в отличие от сказочных эльфов, не бессмертна, живет примерно до восьмисот лет. Но столь же красива. Кайсар – гуманоид, кожа коричневая, уши заостренные, небольшие, два ряда зубов, небольшие рога. Все три расы генетически совместимы с людьми.

– Значит, это подвиды людей, – констатировал Иван Афанасьевич.

– Естественно, просто долго жили в других условиях, вот и изменились, – подтвердила госпожа Эмрис. – Общее происхождение большинства рас от Кер'Эб Вр'Ан давно доказано. Хотя это не объясняет появление у моего народа дополнительной пары рук и кое-каких других органов. Видимо, предки увлекались генетическими экспериментами. Но вернемся к делу. Я отдала приказ на закачку детям инфопакета русского языка и их последующее пробуждение. Идемте туда, нельзя, чтобы они никого не увидели, проснувшись. Перепугаются.