— Да я вас… — раздалось сзади.

Короткостриженный качок вытащил из-под грязного пиджака, на котором был след от ботинка, короткий автомат, мини-узи. Но стрелять не стал, только замер, испуганно дыша.

— Знаешь, что? — на ухо ему прошептал Слава, прижимая к его голове Кольт, который отобрал на улице. — Я полгода никого из ваших не мочил. И вот смотрю я на вас, и так руки чешутся.

Браток бросил автомат и поднял руки. Кто-то стонал, кто-то плевался кровью. За оружием никто не лез, почти у каждого следы побоев. На второй раунд их не хватало.

Дверь распахнулась. Вошёл Женя в грязном пиджаке, с покрасневшим носом, ссадиной на скуле и опухающим ухом. Он сел рядом с Черномором, который внимательно и с удивлением смотрел на вошедшего, и взял его бокал с вином. Сделал глоток и сразу выплюнул.

— Я думал, сок это! — возмутился Женя. — Нос-то не чует запахов, хлебанул этой гадости. Тьфу ты, блин!

— Ты кто? — Черномор посмотрел в открытые двери, и то, что он там увидел, ему не понравилось. Наглое выражение с морды стремительно уходило.

— Женя. А ты кто?

— Черномор.

— И где твои тридцать три богатыря, дядька? Быки-то твои быстро слились чё-то, кхе! А зовут-то как тебя? — Женя фамильярно обнял его за плечи. — Не погремуху свою давай, а имя.

— Сеня его зовут, — в зал заглянул лысеющий пожилой телохранитель Вишневских, прикладывающий ко лбу запотевшую бутылку водки. — Вижу, запугать он вас не смог. Хотя явно пытался.

Черномор что-то пробурчал, даже не делая попыток скинуть руку. Он будто даже становился меньше, а веко больше не дрожало.

— Семён, что ли? — спросил Женя, хмуря брови. — Сёма?

— Арсений, — Черномор мрачнел с каждой секундой.

— Вот что скажу, Арсений, — я обошёл стол и сел от него с другой стороны. — Тебя я услышал, и не только я. А теперь обсудим наши требования.

Новозаводск, этим утром

Серый Лэнд Крузер ехал в сторону железнодорожного вокзала. За рулём сидел Макар, насвистывая какую-то мелодию, Студент расселся на переднем сидении, задумчиво глядя в окно.

— Не знал, что у него есть брат, — сказал Ваня.

— Двоюродный, — объяснил Макар и в очередной раз скривился, как часто бывало, когда он говорил. — Почти одногодки. Но пока Иваныч был примерным комсомольцем и спортсменом, Витька в 89-м собрал дворовых пацанов и организовал банду.

— Даже не слышал, — Студент нахмурил брови.

— Ну, после того как их закрыли, рухнул Союз, и всем уже не до них было. Да и мелкая это была банда. Воровали колбасу на мясокомбинате, посылки с почты, пытались наехать на кооперативщика, но тут-то и просчитались, милиция всех взяла. Дали срок в 90-м.

— Прям первая братва, ха, — Студент усмехнулся.

— Своего рода. Крюков с ним всегда общался хорошо, и на зоне не забыл, подогревал. И вот, Витёк домотал свой срок и вышел по УДО.

— И что теперь будет? — Студент захлопнул книжку и убрал в карман. — Раз он откинулся, Иваныч теперь его в дело возьмёт? Не зря же он сам мне звонил, просьбу озвучил, чтобы я лично встретил.

— Посмотрим, — Макар пожал плечами. — У Иваныча в следующем году большие планы.

— Ты-то откуда знаешь?

— Заметил, — он прикурил себе, а лицо сморщилось на мгновение. — Я много чего замечаю, и видно, что ему хочется повыше забраться.

— А куда ещё выше-то? В губеры или Госдуму? Ха, ну чё, пусть пробует.

— Может, и туда, — Макар замедлился, объезжая большую яму на дороге. — Туда так просто не пройти, но до выборов времени полно. И повезло, что он с наркотой почти никак не связан. Может продать избирателю, что у себя в городе он все эти точки раздавил и теперь везде сможет, если власть дадут.

— Хм… ну, у нас Сазон же раньше барыжил, и Монгол. А сейчас, кто с бывшего мясокомбината, этим живут.

— Ну, значит, ты понимаешь, что будет дальше, Ваня.

— Мочить их будут?

— Возможно. Тут я уже не скажу.

Макар остановил Крузака рядом со зданием вокзала. Мог бы заехать вообще на перрон, но Студент не любил такие дешёвые понты, и сам однажды предъявил наглому пацану с бригады, который чуть не раздавил там кого-то.

Поезд уже прибывал. Виктор Крюков приехал в обычном плацкарте. Худой мужчина с отросшей за время путешествия щетиной, одетый в дешёвую чёрную куртку, вылез из вагона и осторожно спустился по ступенькам, потому что перрона с этой стороны вокзала вообще не было, только камни под ногами. Выглядел он старше, чем двоюродный брат, но ненамного.

— Витя Крюков? — спросил Студент. — Тут Игорь Иваныч встретить тебя просил, увезти в гостиницу.

— Сам не приехал? — Виктор Крюков посмотрел усталым взглядом.

— Он ещё в Чите, ему некогда.

Тут Студент подумал, что Иваныч сам мог встретить двоюродного брата в Чите, но не стал. Впрочем, это не дело депутату Законодательного собрания области у всех на виду встречаться с бывшим зеком.

— Он вечером будет в Новозаводске, — продолжил Студент. — Увидитесь с ним.

Виктор ничего не сказал. Бывшие зеки, только что освободившиеся, обычно молчаливые и будто заторможенные. Привыкли тщательно следить за словами, чтобы не сказать ничего лишнего.

Встреть его, Ваня, говорил Крюков, устрой на первое время, чтобы все документы закрыл. А потом, как менты отстанут, надо будет дать ему точку, чтобы кормился с неё. А пока у бывшего зека, который был на воле в последний раз, когда страна была совсем другой, хватает проблем, которые нужно решить.

— Ну что, Витя? — Студент усмехнулся и показал, куда идти. — Нас ждут большие планы, да?

— А это как получится, — пробурчал Виктор, закидывая сумку на плечо.

Новозаводск, вечер

Вечером Студент увёз Витю Крюкова в ресторан Сапфир, снятый сегодня для торжества. Не по поводу освобождения Виктора, а из-за удачного контракта с китайцами, который принёс пивзаводу много прибыли.

Недавний зек сидел в сторонке, косясь на почти раздетых девушек, которых сегодня набился полный зал, а пивзаводская братва сегодня гуляла. Было жарко, на всю громкость включили Ивана Кучина, «В таверне», следом Михаила Круга, «Что ж ты, фраер, сдал назад». Потом, уже в пятый раз за вечер, гоняли «Братва, не стреляйте друг в друга».

Под потолком висел шар светомузыки, который мало что освещал внизу, из-за чего лица сидевших за дальними столами почти не видно, да и сигаретный дым мешал смотреть. То и дело загоралась вспышка, это между столами бегал фотограф, снимая всех на память. Оператор записывал гулянку на видеокамеру, уделяя особенно внимание ещё полным столам с заграничным алкоголем, дорогими закусками и горячими блюдами. Среди тарелок и целых батарей бутылок был целый поросёнок и две запечённых целиком щуки, которых привезли только сегодня утром. Их съесть ещё не успели.

Тут и прежние бригадиры: Душман, Прапор, Шаман, Студент. Нет Старого, он куда-то сорвался ещё днём, и не вернулся. В стороне сидят новые бригадиры, поднявшиеся этой осенью: Большой, Филипп и Вовка Рязань. Студент поздоровался со всеми новичками за руку и вернулся за свой стол, за которым сидел Виктор Крюков.

Бывший зек ел мало, и не пил вообще. Только слушал, как за соседним столом Душман травил анекдоты, держа в руке рюмку с водкой.

— Зек с зоны откинулся, в кафе пришёл, — Душман уже раскраснелся от выпитого. — К нему официантка подходит, такая говорит, что желаете? А зек ей отвечает — чаёк принеси, но какой сама себе бы сделала.

При этом он скользнул ехидным взглядом по Вите Крюкову.

— Официантка на кухню пришла, — продолжал Душман с лёгкой улыбкой. — И у повара спрашивает, что ей делать. Повар в зал посмотрел, говорит, а, ясно мол, это зек. Чифиря ему заварим. Заварил чифирь, самый крепкий, официантка приносит заказ. Зек такой отпил…

Душман в этот момент хлебнул из рюмки и поморщился, а потом закончил анекдот:

— Отпил, очень внимательно смотрит на официантку и говорит: вот это тебя по жизни помотало, дочка.