Встречам с отцом Ваня всегда радовался и в общении с ним чувствовал себя гораздо свободнее, чем с матерью, поэтому и вывалил ему почти всё, что случилось тут с ним за время учёбы. Видать накопилось, а поделиться было не с кем, вот и прорвало. Так и общались они до темна. А ещё папа дал сыну несколько дельных советов по обращению с девушками и купил ему второй телефон с симкой, чтобы общаться, не тревожа попусту маму.

— Только ты ей случайно с этого номера не позвони! — предупредил Ваня-старший.

— Не боись! Нас Соловей Одихмантич уже учит организации конспиративной связи, так что не проколюсь!

На том и расстались.

С приходом октября стало заметно холоднее, летняя зелень сменилась яростным золотом осени. Студенты первокурсники постепенно обрастали знакомствами среди своих старших коллег, а также здоровым молодым мясцом — сказывались индивидуальные диеты от бабы Яги и нехилые тренировки, на которых их гонял Илья Иванович Карачаров (такова оказалась настоящая фамилия легендарного Муромца, происходившего из хоть и мелкого, но древнего боярского рода, владевшего знаменитым селом ещё задолго до прихода Рюрика). Подошёл и момент сдачи первых зачётов по физре, по поводу чего первокурсники собрались на местном стадионе.

Илья Иванович уже был там и разминался. С бревном. Небольшим. Метра два длиной и сантиметров сорок в диаметре. Прокрутил его пару раз на плечах, присел и пошёл к ученикам в присядку, метров десять. Подойдя поближе легко вскочил, подбросил бревно и со словами: «Михалыч! Лови!» бросил его Мише потапову. Тот бревно поймал на согнутые руки, аки красну девицу, отступил на шаг, чуть присел, но устоял.

— Растёшь, Михалыч! — радостно похвалил его муромец, но тут же предупредил: — Ты только с другими так не шути, а то зашибёшь ненароком. Ладно, приступим!

И приступили. В принципе иерархии в разных дисциплинах физкультуры уже определились и сегодняшняя формальная сдача зачётов — кстати, не всех за раз, ибо попробуй сдать стометровку сразу после подтягивания! — ничего особо не меняла. Миша был лидером во всех силовых упражнениях и его путь дальнейшего развития как богатыря уже чётко определился, даже перстень его стал железным, а печатка — рубиновой. Однако он, вполне естественно, несколько отставал в легкоатлетических дисциплинах, особенно там, где требовалась быстрота. Ваня преуспел во всём, где требовалась выносливость, что не удивительно: всё лето ходил пешком на многие километры, то по лесам, то из Задела до Соловьёво с его ближайшими к даче магазинами. Целенаправленные тренировки вывели эту базу на должный уровень. Глеб, наоборот, отличился во всём, где требовалась быстрота. А вот с Ромой получилось странно: обладая фигурой Апполона и богатым опытом во всяческих тренажёрных залах, более-менее значимых результатов он не достиг ни в чём, по всем дисциплинам перебиваясь между «хорошо» и «удовлетворительно». Однако же именно это вызвало у Муромца поток искренней похвалы:

— Истинно гармоничное развитие! Не гонись за чем-то одним, продолжай в том же духе! — говорил он каждый раз, когда Рома показывал очередной второй или третий результат.

Среди девушек иерархия установилась более чёткая: лучшие результаты во всём показывала Илне. Ну оно и понятно, чукотская шаманка, родилась в стойбище, бегала на перегонки с оленятами, как выучилась ходить — помогала взрослым по хозяйству: носила, таскала, запрягала и так далее. В спину ей дышала мавка и как это у неё получалось не понимал никто, кроме Яги. Но Яга ни с кем не делилась своим знанием. Это очень заедало Свету, которая почитала себя очень спортивной: как же! Первый дан по дзю-дзюцу! А тут такой облом, только третья! В хвосте плелись Надя и Маша. Надя, как девушка деревенская, во всех дисциплинах была чуть лучше, а городская Маша — чуть хуже. Но это уже, по большому счёту, мелочи.

Когда все своё отбегали и отпрыгали, Илья Иванович подвёл итог:

— Все вы у меня молодцы! За месяц очень хорошо развились, поэтому общефизическую подготовку теперь самостоятельно. Теперь будет фехтование с Кощеем, а рукопашку у вас будет вести Света. Ты как, созвонилась с учителем?

— Да, — бодро ответила Света, — сенсей похвалил даже, прислал кое-что по методике.

— Вот и отлично. Согласуй с Полоцким когда занятия, что для них надо и приступайте. А ты, Михалыч, остаёшься в моей группе.

На том и расстались.

Дальше поток событий вдруг резко иссяк. Ваня перезванивался время от времени с отцом, ходил на лекции и семинары, осваивал науки и магию. Любимыми его предметами стали медитации, которые вёл индийский йогин Магасидха Махешвара и, как ни странно, фехтование под руководством Кощея Бессмертного. Ещё более странным было то, что подбирая оружие Кощей предложил не отличавшемуся большой физической силой Ване довольно тяжёлый полуторный меч. И, что совсем удивительно, Ваня с этой железякой очень неплохо обращался.

Ближе к концу месяца раздался телефонный звонок. Посмотрев на номер Ваня скривился, но и не ответить было бы невежливо, поэтому он снял трубку и, может и резче, чем следовало:

— Да, ба?

— А вот и не ба! — радостно ответил телефон фединым голосом. — Ты чего не заходишь? Совсем друга забыл?

Вот это было не справедливо! К нему только последние выходные не забегали, о чём было договорено. Да и тоже, нельзя же каждое воскресенье из Соловьёво в Задел мотаться? Пока Ваня думал, что бы такое ответить, водяной, не меняя тона, заявил:

— Короче, в ближайшие выходные заходи, а то я уже своих в спячку готовлю, так до весны и не свидимся.

— А, ну если так, обязательно! — ответил Ваня и принялся уточнять, что ему прихватить. Заказ, как обычно, состоял из некоторого количества канцелярских принадлежностей (Федя учился весьма прилежно) и сколько-то бижутерии для русалок.

И только закончив разговор Ваня понял, что уходить в спячку водяным как-то рано, а значит друг нарыл что-то важное, чем хочет поделиться. Естественно, в воскресенье он завалился к Феде со всем своим гаремом. И приветствовал водяного вопросом:

— Ну, признавайся, что тебе глубинными течениями вынесло?

— Ты не поверишь! Именно вынесло и именно из глубин! Короче так: на поверхности наши ничего толком не знают. Разве что помнят, как время от времени что-то нехорошее выходит с больших глубин… короче, твоя Василиса тебе уже всё рассказала как это выглядит. Но тут мне набулькали, что меня хочет видеть Водяной Дед. Да, да, вот так, с большой буквы. Самый старый из тех, что появляется наверху. А он реально старый! Он ещё последние ледники помнит!

— Ничего себе! — не выдержал Ваня. Девушки предпочли внимать молча.

— Вот-вот! Тут выплыли вопросы протокола. Я же водяной князь, значит тут шишка, но без году неделя, а Дед — старый и в большом авторитете. Но ладно, я всё утряс, бочонок с мёдом откопал, поляну на Щучихе накрыл. И выплыл, значит, ко мне, ты не поверишь! Настоящий ихтиостег! Весь зелёный, в чешуе, башка плоская, глаза на выкате, хвост как у сома, лапы перепончатые, торчат в разные стороны, только чтоб тину разгребать, а как насчёт по земле ползать — сомневаюсь!

Федя перевёл дух и рассмеялся:

— Лапы-то у него перепончатые и в стороны торчат, но как бочонок с мёдом увидел, сел на пень ровно, на свой хвост, жбан в лапах держал крепко и ни капли мёда не пролил, всё в себя!

— Вот ведь! — не выдержала мавка, — И эти тоже пьянствуют!

— Э! Не наезжай! — возмутился Федя. — Мы, водяные, только мёд пьём, и только по особым случаям! А вот лешие это да! Они и водку и самогон хлещут. А если кто местный к ним забредёт, так там и недельный запой могут устроить. Так что ты, Ваня, правильно сделал, что к лешим не пошёл. Тебя б уже споили.

— Ладно, учту, — кивнул Ваня, — ты давай дальше рассказывай.

— Значит поведал мне этот дед сказку, которая ходит у местных водяных уже давно…

— Давно это?… — уточнила Света.

— Когда он ещё головастиком плавал, эту сказку уже рассказывали. Говорит слух этот идёт с таких глубин, куда он заплывать не может. Говорят, что на самой большой глубине есть большая пещера, по слухам получается где-то с километр, дно у неё уже гранит. И ещё говорят, что глубже этого места до самых Уральских гор не найти. Там, на дне этой пещеры есть озеро. То-есть на дне вода, а сверху — воздух. Вода эта идёт снизу, из гранитного основания, есть там трещины, потому вода горячая и ядовитая. И воздух тоже ядовитый… Ну тут я не знаю, Дед-то холоднокровный, ему и тридцать градусов — кипяток…