И он снова пытается убить меня — только на этот раз, нет принца, готового спасти меня.

Узнавание щекочет уголки моего сознания, когда я изучаю плоскую поверхность скул и бровей убийцы. Меня не покидает ощущение, что я его где-то видела. Но это невозможно; мы никогда не встречались. Я даже не знаю его имени. Тем не менее, ощущение непоколебимо. Неужели я обидела этого человека? Поэтому он разрушил мой мир?

Теперь, когда я знаю, кто убийца, меня мучает вопрос: почему?

В голове всплывает информация Хамиша, и я понимаю, что из всех шести торговцев моя связь с этим человеком самая тесная.

Я спасла его дочь, Кару, когда она упала с Ясельной скалы. И, тем не менее, он хочет убить меня…

Я не смею пошевелить ни единым мускулом, когда он бесшумно скользит мимо меня. Спасает только то, что он смотрит вниз, пролетая мимо моего уступа.

Он делает ещё два круга, опускаясь ниже.

И потом я теряю его из виду.

Проходит много времени, прежде чем я разгибаюсь из скрюченного положения и осмеливаюсь выглянуть из своего укрытия. Кровь приливает к ногам, а руки пронзает боль, когда я припоминаю повреждения, причинённые моими отчаянными попытками ухватиться за острый как бритва камень. Ещё одна рана в моём постоянно растущем списке.

Хотя бы нет сломанных костей. Или пропарывающего меня меча. И хотя бы у меня осталась жизнь. Чернокрылого Флаера не видно. Будет ли он держаться где-то поблизости, чтобы посмотреть, не выползу ли я из укрытия?

Холодный ужас охватывает меня, когда я осознаю ещё одну истину. Зачем убийце оставаться? Его работа в любом случае будет выполнена. У меня нет Флаера. Он должен знать, что если я не упала замертво, то буду мертва в считанные часы.

Время, на то, чтобы меня нашли есть, только до момента пока дым не развеется по Оскале!

У меня нет воды, я выпила всё после предыдущей тренировки, думая, что пополню запасы в пещере. Нет возможности сделать защиту от дыма. Стоя, я осматриваю огромное пространство перед собой. Это повторяющаяся череда одного и того же: скалы, утёсы, пещеры, и ничего. Никакой жизни. Никаких растений. Никакой пищи. Никакой воды.

Сейчас ранний полдень. Достаточно скоро начнёт собираться дым.

Я осторожно поворачиваюсь и изучаю стену позади себя. Становится очевидно: мне не удастся выбраться из неприятностей. Поверхность надо мной и по сторонам вертикальная и острая. Неудивительно, что мне было трудно замедлить свой спуск.

Мне требуется двадцать минут, чтобы признать, что я не могу выбраться из этой ситуации. Я сажусь на уступ и подтягиваю ноги к груди, ожидая в обреченной агонии.

Впервые после Купола я должна полагаться на кого-то другого в спасении своей жизни.

ГЛАВА 9

Просидев час, я начинаю периодически звать.

Через два часа я кричу каждую минуту.

Через два с половиной часа я кричу, пока не теряю голос.

И через три часа я снова исследую стену позади себя, отчаянно ища какой-нибудь способ добраться до вершины. Никто не найдёт меня на подножье острова в труднодоступном районе Оскалы.

Неужели всё? Неужели я пережила ямы, Купол, Ире и Элиту только для того, чтобы умереть здесь? Такая жестокость понравилась бы моей матери. Я кашляю три раза, прежде чем понимаю, что начал подниматься дым.

Он будет медленно душить меня, пока я не умру. Джован никогда не узнает, что меня постигло. Возможно, даже моё тело никогда не найдут. Я проклинаю то, как повела себя сегодня утром, когда притворилась, что врезалась в скалу.

Я прикрываю рот туникой, осознавая, что это мало поможет. Это не останавливает кашель, который постепенно становится всё более частым и продолжительным. Я вдыхаю дым. Скоро станет слишком поздно.

У меня жжёт горло и щиплет глаза, когда я начинаю видеть физические свидетельства изменений в воздухе Оскалы.

Дым влияет на мой разум; клянусь, я почти слышу шум воздуха, когда собираются клубы дыма.

Мои глаза начинают закрываться. Осталось недолго. Эта смерть будет безболезненной. Я встряхиваюсь, пытаясь сопротивляться воздействию дыма. Из последних сил я кричу так громко, как только может позволить моё пересохшее горло. Я лежу на спине, обессиленная, и продолжаю кричать, с каждым разом всё тише.

В этот раз, когда глаза начинают закрываться, я позволяю им.

— Олина!

Я поворачиваю голову на шум.

— Олина! Уиллоу!

Мои веки раскрываются, и от дыма струятся слёзы.

— Олина!

Кто-то здесь. Кто-то нашёл меня!

Я кричу. По крайней мере, собираюсь. Выходит ужасный, бессловесный стон. Несмотря на то, что в этот момент я ненавижу Оскалу каждой частичкой своей души, я всегда ценила то, как звук эхом разносится по островам.

Я снова создаю шум.

Затем надо мной раздаются взмахи крыльев Флаера. Тут недостаточно места, чтобы кто-то мог приземлиться.

— Чёрт, Олина, куда ты ранена?

Хамиш?

Я с трудом открываю глаза. Меня охватывает очередной приступ кашля. Хамиш, балансируя на Флаере, срывает защиту от дыма со своего рта. Мокрый материал бьёт меня по лицу. Следующий вдох я делаю через мокрую ткань, втягивая воздух с трудом, но с блаженным отсутствием дыма.

— Мне нужно подняться на вершину и выяснить, как тебя вытащить, — Хамиш торопиться, откашливаясь. — Не двигайся. Я вернусь.

Я, может, и сомневалась в способности Хамиша справиться с моим жизненным багажом. Но я никогда не сомневалась в нём относительно остального. Дыша через ткань в течение следующих нескольких минут, я начинаю чувствовать, как обостряется мой ум. Достаточно, чтобы понять, как трудно будет спасти меня из этого положения. Завязав ткань на затылке, я заставляю себя встать на колени.

Через дым я не могу видеть дальше, чем на пару метров.

Звук крыльев предупреждает меня о возвращении Хамиша. Он сделал ещё одну защиту от дыма. С неё капает вода. Он умело двигает Флаер назад и вперёд, чтобы сохранить положение. Он осматривает крошечный уступ и качает головой. Хамиш никак не может приземлиться здесь с Флаером.

— Вряд ли у нас есть другой способ сделать это, кроме как, чтобы ты держалась за меня, — его слова глухо звучат сквозь ткань.

Я киваю и встаю на нетвердые ноги, опираясь на скалу. Когда я поднимаюсь, меня настигает головокружение, и я прижимаюсь к стене, умоляя своё тело не терять сознание. В кои-то веки оно слушается.

С закрытыми глазами я жду, когда чернота отступит.

Хамиш видит, что я готова.

— Я постараюсь подлететь к тебе как можно прямее. Держись за меня. До вершины около пятидесяти метров. Ты сможешь? Ты сильно ранена?

Я устало улыбаюсь и чувствую, как с ткани в рот стекает вода. Я держала Соула со сломанным запястьем и вывихнутым плечом. Возможно, потому что вокруг моей руки была обмотана верёвка, но я всё равно это сделала.

Я справлюсь и с этим. Я ставлю себе мысленную цель: пятьдесят метров.

Хамиш очень медленно подводит Флаер ближе, а я приближаюсь к краю. В его зелёных глазах отражается яростная решимость, и какая-то далёкая часть меня благоговеет перед его мастерством.

— Вот так, — он хрипит сквозь стиснутые зубы. — Я не могу подлететь ближе.

Он достаточно близко, чтобы я смогла протянуть руку и схватить его. Моя очередь.

Я наклоняюсь и обхватываю его шею окровавленными руками, мои ноги по-прежнему на уступе позади меня.

— Готов? — я едва узнаю хриплый звук, раздающийся из моего рта.

Я достаточно хорошо знакома с устройством Флаера, чтобы понять, что ему нужно будет компенсировать мой вес, когда я оторвусь от уступа и потяну его вперёд. Он кивает головой, нахмурив брови.

Я считаю.

— На счёт три. Раз. Два.

В тот момент, когда я произношу «три», отталкиваюсь от уступа и наваливаюсь на него. Мои руки напрягаются, когда я поднимаю ноги, чтобы обхватить его талию.

Флаер накреняется вперёд, несмотря на попытки Хамиша отпрянуть назад. Я крепко зажмуриваю глаза, ожидая, что сейчас врежусь в скалу.