Нацепив черные перья, они посмеялись маскараду и принялись перепрыгивать с одной кроны на другую, подобно белкам-летягам. Страховку сплели из оставшихся паучицыных нитей, на случай, если кто-то упадет. И мысленно возблагодарили земные тренировки в уменьшенной гравитации.

Отталкивание, прыжок, приземление. Внезапно, без ветра, затрещали ветки слева. Лау Пинь скомандовал остановиться и замахал остальным. Фред все равно полез в ту сторону, вооружившись камерой. Долгие секунды ожидания. Тананарив нацелила на трещавшие ветки лазерник, переведя его в режим низкой мощности.

Ветки обламывались и падали, громко ударяясь о крону и ствол.

А ветки ли?

– Древесный осьминог? – предположил Лау Пинь. – Клянусь, реально похоже на осьминога.

– Пара змей совокупляется? – сказала Майра.

– Тогда уж целая стая, – протянула Бет.

Фред воспроизвел записанный коммуникатором видеоролик в замедленном повторе.

– Змеи с двумя или тремя хвостами, – сообщил он. – Очень странно! – Он предъявил спутникам комм. – Видите? Вот эти хвосты… оснащены чем-то вроде пальцев или когтей. Вот, они ими цепляются за нижние ветви.

Все прислушались к исходившему снизу треску.

– Может, спуститься и посмотреть? – предложил Лау Пинь.

Фред немедленно начал спускаться.

– Фред! – позвала Бет. – Нам надо идти.

– Я кое-что вижу.

– Они могут быть ядовитыми!

Фред не ответил. Майра снимала его на камеру, пока он не исчез в листве.

Спустя пару минут Фред вернулся, размахивая предметом длиною с подушку, но в форме сосиски.

– Змеи это уронили, – пояснил он. – Гляньте: оно шириной с их тела и такой же формы, тридцать сантиметров в обхвате. Есть пристежки. И еще!..

– Не надо вскрывать! – крикнул Лау Пинь.

Тр-р-р-р-рип.

– Застежка-липучка, – констатировал Фред.

Бет потянулась к мешочку и заглянула. Кусок красного мяса в тканевой обертке. Нож с рукояткой замысловатой формы. Какое-то устройство с кнопкой. Фонарик? Комм? То и другое? Попробовать?

– Люди, ну пойдем же, – просительно позвала Тананарив. Бет согласилась. Они возобновили перелеты с дерева на дерево. Фред отвоевал себе сосискообразный мешочек и бережно пристегнул к бедру.

– Ну а что такого случится, если мы покинем лес? – протестовал Лау Пинь. Они отдыхали на раскидистых листьях шириной с главную палубу «Искательницы солнц».

Бет не нашла что ответить. За пределами леса их может ждать вертикальный ландшафт, где не по чему будет карабкаться. С другой стороны, зелень вроде бы тянулась так же далеко, как и странная цепь точек – полусфер разных цветов и размеров. Они решили, что целесообразнее переместиться поближе к маячившим вдалеке постройкам.

Теперь раскидистые деревья встречались реже. Растительность приникала к почве. Крупные птицы сторонились людей. Та трапеза может нам выйти боком, подумала Бет, слушая урчание в животе.

Они пробрались сквозь низкий колючий кустарник и взялись за бинокли. И тут же застыли на месте. Между построек бродили Птицы размером с типичных Астрономов. Рядом с поселком росли деревья, и там вились уже знакомые черные птицы с желтым оперением.

Люди подбирались к зданиям медленно, методично. Им негде было укрыться, даже в тени, а небеса здесь казались горячее. Первый купол имел сферическую форму и высотой был с десятиэтажный дом. Он высился среди джунглей на единственной мощной опоре. Его окружали тростники и папоротники вроде тех, какие Птиценарод употреблял в пищу.

Бет осторожно наблюдала, как далекие фигуры, привычно покачиваясь, блуждают от купола к куполу, вертят длинными узкими шеями, удерживая головы в относительном равновесии, как не лишенными изящества движениями поднимаются и ступают их длинные ноги. Перемещаясь от космопорта, Астрономы посещали это место в последнюю очередь. Вероятно, путь этот выполнял функции паломничества, а ряды куполов были его кульминацией, последним уроком, какой надлежало выучить перед отправлением в бескрайние сады наслаждений.

Они крались вперед, стараясь не шуметь. Воздух был напоен ароматами. Бет вслушивалась, не раздастся ли подозрительный шум. Не раздавался.

Что же это за сфера? Она внимательно рассматривала сооружение. На поверхности виднелись коричневые пятна, иногда забрызганные белым, каждую сферу окружал темно-синий контур. Почти как…

– Это глобус, – прошептала Тананарив. – Это карта мира.

– Черт побери, так и есть! Этот сад… здесь устроена галерея планет?!

Бет вглядывалась в окутанные дымкой сферы. Да. Тот же цветовой мотив – континенты и моря. Но сферы показались ей сравнительно маленькими. Ни одна не достигала размера вагончика маглевки или даже крупной особи Птиценарода.

Тананарив поинтересовалась:

– Ты думаешь, эта сфера – глобус их родного мира?

– Или мира, который они недавно исследовали. Мимо которого пролетали.

– Они направляются в ту же сторону, что и мы. А вдруг это Глория? С такого расстояния их огромные телескопы вполне могли различить отдельные континенты. А вот глянь на второй такой же крупный шар, вон там, в конце нашей цепи.

Бет поглядела: отсюда он казался едва различимой точкой.

– Легко предположить, что одна из этих сфер изображает их родной мир, а другая – цель путешествия. Да, вполне возможно, что исходный мир отмечен особо. – Астрономам могли быть известны глорианские континенты, а может, это просто какая-то планета, картографированная через большие телескопы при пролете через очередную систему. В конце концов, если на планете ничего интересного, там и высаживаться не стоит.

– Да что там такое? – шепнул Лау Пинь. Девушки поделились с ним своей идеей. Бет оглядела сферу, стала обходить ее против часовой стрелки. Остальные двинулись за ней, перемещаясь неправильными скачками, приникая к земле.

Да, это карта планеты. Ледовых шапок не видно, где же полюса?.. Глобус вращался недостаточно быстро, чтобы она могла это определить. А может, и вообще не вращался, просто покоился на единственной оси. Океаны – синие пятна, красно-коричневые – очевидно, суша. Континенты теснятся друг к другу, белые полосы отмечают цепи заснеженных пиков. Мир был картографирован в довольно схематичной манере, стилизован: например, континенты и острова выглядят сверкающими драгоценностями, без темных ландшафтных пятен, синие полупрозрачные океаны занимают три четверти поверхности планеты, зато там ясно показаны глубокие моря, зоны субдукции и срединно-океанические хребты. Внимательно вглядевшись, можно было различить скользящие в глубинах тени. Живые существа величиной с горы?

Стало понятно, что глобус вращается, но очень медленно.

– Кто-то идет, – шепнула Тананарив.

Фред запрыгнул на поддерживавшую глобус опору, подтянулся вверх, оглядел ряды.

– Угу.

К землянам двигались несколько птичьих фигур.

– Прячемся, – сказал Лау Пинь.

– Внутри, – добавил Фред, указывая рукой.

– Единственный вход, насколько я погляжу, в том месте, где этот дрын соединяется с глобусом, – сказал Лау Пинь и удалился.

– Постойте, там тоже что-то движется, – нерешительно начала Бет. – Не стоит затевать драку.

– Я присмотрелась, – сказала Майра. – Там голограммы. Какие-то картинки.

– Их показывают аудитории?

– Не знаю. Никого больше не заметила.

Лау Пинь махнул рукой, и женщины осторожно прокрались к нему.

В нормальной гравитации поддерживавшая десятиэтажный глобус тонкая металлическая колонна непременно сломалась бы. Внутрь вела винтовая лестница – ступени узкие у оси, несколько футов шириной у стен. Много места, ничего не скажешь. Наверное, экспозиция сооружалась в расчете на разные виды, а не только на Птиценарод.

В огромном лестничном колодце они были надежно укрыты от чужих глаз. Тананарив предложила тут и остаться, но не стала особенно настаивать.

Наверху наверняка чудеса.

Они вошли. Вооруженные всем, что у них было.

Основное пространство оказалось даже вместительнее: до потолка не меньше десяти метров. Как в музее. Экспонаты стояли сами по себе или парили на тонких подвесных нитях, с трудом видимых глазу Бет. Создавалось впечатление, что размещены они тематически[35]. По окружности огромного сферического зала бежала зеленая керамопластовая рампа.