В посёлке зимовать остаются немного семей, и с прокладыванием или откапыванием дорог бывают проблемы.

Здесь хорошо жить, если не надо каждый день мотаться в город. Работать на удалёнке, а в доме изолироваться от мира. Наслаждаться этой изоляцией.

Я любила нашу дачу.

Она мне напоминала родительский дом в лучшие мои годы в нём. Когда жив был папа, а весёлая и счастливая мама колдовала на кухне, и жизнь казалась простой и чёткой. Где всё разложено по полочкам, а чувства имеют внятные границы и определения.

Уют больших пространств и природа в шаговой доступности. Белки проказничают по утрам, птицы встречают и провожают солнце. И тишина.

Наполненная жизнью загородная благословенная тишина.

Целительная.

Мне не хватает её в городе.

Здесь, на даче, когда Пётр Васильевич не болел, мы жили подолгу. И этот дом насквозь пропитан нашей с ним неспешной жизнью. С обязательными ужинами вместе и с долгими разговорами обо всём. В год пандемии мы изолировались в этом раю надолго и практически не выезжали.

Лучше бы и не выезжали!

Теперь одной в этом доме мне гулко. Прячется по тёмным углам моя память, набрасывается, встаёт в полный рост, стоит только на минутку чуть пристальнее посмотреть на неё.

– Женя! Ау! Ты ещё с нами? – Лёнька тронул меня за руку.

Я стряхнула оцепенение, с интересом замечая появившиеся на столе тарелки и приборы.

Ярослав показался на пороге с блюдом овощей, и я улыбнулась сыну.

– Спасибо! Что-то я замечталась, – потянулась в кресле, разминая затёкшие ноги.

– Ты изменилась, Жень. Ожила. Такая красивая стала. Больно смотреть. Хочется спрятать тебя ото всех в своём доме и никому не показывать, – задумчиво проговорил Лёнька.

Фыркнула на его внезапный комплимент, отмахиваясь.

Подоспели шашлыки, и беседа затихла сама собой.

Ярослав у меня очень любит мясо. Шашлык, просто очень любит. А, поскольку на даче мы не были всю зиму, то это первый шашлык в году. И что–либо спрашивать сейчас у Славика бесполезно. Он слышит только хруст за ушами.

А вот когда мой сын утолил первый голод, сказала ему про новость с охранником.

– Ма-а-а-ам, ты что? Зачем мне нянька? – ожидаемо воспротивился Ярослав.

– Для моего спокойствия, – ответила я.

– А можно для твоего спокойствия я просто стану осторожней? – фыркнул сын.

– Нет. Ну, пожалуйста, Яр! – перешла я к просьбам.

Ярик засопел, схватился за ещё один кусок мяса, демонстративно не участвуя в разговоре. Отстраняясь от меня и моих просьб. Вроде как он не решает ничего, а я самадурствую.

– Это всего полтора месяца, Ярослав. Не так долго. А потом ты едешь в спортивный лагерь. И я бы полюбовалась на то, как тебе там Александр Петрович попытается нанести вред, – проговорила, под конец фразы откровенно ухмыляясь и с удовлетворением видя, что Ярослав уже согласен.

Выражение его лица изменилось. Стало менее зверское. В сочетании с куском шашлыка на шампуре – бесценно…

– А в июле мы с тобой едем в путешествие! – контрольным броском подсекла я его интерес.

– Ладно. Потерплю месяц. Но, м-а-ам, это же глупость! – согласился мой самостоятельный сын.

Может и глупость. А может и нет.

Вечерело. Из леса тянуло прохладой. Там, под еловыми ветками и в низинах ещё лежал серый ноздреватый снег.

Мы с Ленькой сидели в креслах на веранде и лениво переговаривались. Он рассказывал о своей работе, я жаловалась на свою. Подумывала рассказать ему о встрече с Константином.

Меня разморило под пледом, и ленивая вечерняя истома разливалась, вытесняя суету мыслей.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.