— Это никто не запрещал. — Обиженно заявил Эйт.

— Да, запрещать использовать его слабости к рыбаке или охоте запрещать не буду. — Согласился я.

Я дружески опустил руку на плечо Эйта.

— Мне нравится твое рвение. Оно еще пригодиться… Все, на сегодня все! — Объявил я. — Я внезапно обнаружил, что у нас с Юркой зачет по актерскому мастерству. И поэтому для нас нет сейчас ничего более важнее учебы! Эйт, продолжай доставать информацию. Нам нужно знать, куда мы можем ударить!

— «Внезапно обнаружил»! — Передразнил Эйт. — Я в ваши Тени несколько сообщений об этом зачете отправил.

В виртуальном пространстве нашего общения я пририсовал жалобным файлам Эйта зубы и морды и те сразу ожили и залаяли.

— Очень смешно. — В конец обиделся Эйт.

— Что смешного? — спросила Вика, она не находилась в нашей общей сети.

Глава 15

Ионов.

Преподавателем актерского мастерства у нас была Ирина Львовна. Я уже бывал у нее на занятиях пару раз.

Мы вообще-то много пропускали. Но зачеты пропускать было нельзя.

Пока мы обсуждали наши учебные роли, Юрка вдруг уставился на меня. Я прекрасно знал, что это не значило ничего хорошего. Моя персона явно должна участвовать в его идее.

Установилась нездоровая тишина.

— Ты чего?

— А давай ты ее разыграешь!

— Почему я?

— А тебе сейчас очень полезно скрываться. — Ого, с ним не поспоришь. — Мы нарядим тебя в дядьку под полтинник, будешь олигархом. Никто тебя не узнает.

Неужто я надеялся, что меня не будут искать в Академии? Конечно будут. А Юрка придумал, как их обмануть. Скроем мою личность гримом. Потому что я слишком известен в узких кругах.

Я попытался продумать роль. И почувствовал свой близкий провал. Станиславский заранее говорил «Не верю». Я уже почувствовал, что у меня задрожали ноги. Скоро все поймут, что я поддельный, что на самом деле я никогда не учился актерскому мастерству. Интересно, на работе я жестко контролировал все процессы в организации, увольняя, делая выговоры, нанимая новых людей, а тут я слова сказать не мог.

А Юрка довольно улыбался в предвкушении зрелища. Я ему погрозил кулаком.

Грим мне сделали наши гримерши, утащив со съемочной площадки. Юрка договорился. Грим на обычного человека «налазит» плохо, со мной же все оказалось гораздо проще.

Я был еще молодой и красивый, кхе, кхе… мне нужно было добавить 20 лет, при этом чтобы пластика оставалась «живой». У меня лицо худое, поэтому без силиконовых накладок никак. И как только силиконовая маска, сделанная специально для меня, коснулась моего лица, я вдруг вспомнил, что я забыл. Ну да — это такой же контакт с моим телом, как пальцев со стеклом, а это значит, что я могу присвоить эту маску своему телу как и раньше встраивался при контакте с любыми предметами, проникая в их атомарный состав. У меня перед глазами возникла схема маски и ее состав. Внедрение моих клеток произошло мгновенно. Я понимал, что грим — это не мое тело, но управлять им я мог так, как если бы он был моим телом. Гримершам пришлось добивать общий вид дополнительными фрагментами силикона, но меня это не волновало — хоть одна маска, хоть 30 кусков, я всеми смогу безупречно управлять.

Грим, если его применяют в обычном порядке, выглядит немного искусственно. Но когда я его освоил, он стал естественного цвета кожи, податливым, прям живым, что и отличить никто бы не смог.

Это что же? Мой грим будет настолько идеальным, что меня никто не раскусит!

Когда работа была закончена я требовательно осмотрел себя в зеркале, и проверил, как оно все выглядит. На меня смотрел незнакомый мужчина лет 50, солидный и даже привлекательный.

— Не понимаю как, но грим вам подошел настолько точно, что он как живой.

Я кивнул, учась делать движения снисходительно, как это делают все боссы. Моему новому виду так было к лицу.

— Теперь давайте, сделайте меня толстым, девчонки!

Они как настоящие творцы (или творицы) этого просто жаждали! А я подумал, что даже смогу имитировать пот при быстрой ходьбе.

И вот значит явился в Академию олигарх — то есть значит я.

Трудно представить, что я испытывал. Я ведь еще недавно учился в угрюмом университете, доказывал формулы и решал задачи. Как от меня можно было требовать актерской игры?

Я стал придумывать среднестатистического олигарха, понял, что нужна характерность и жирная краска. При этом быть собой. Иначе не поверит. Для этого нужно изменить внешнюю часть сознания. Я это могу — только для повадок, повседневных привычек, для манеры говорить. Ну и конечно нужна новая философия. Философия превосходства, тоже внешняя, для краски, не более. Я теперь совсем другой человек. Вуаля. Отныне все люди для меня — расходный материал для моего восхождения наверх и моего обогащения… Но человеческое во мне должно что-то остаться. Что? Девчонки! Какие девчонки! Мне 50 с лишним! Женщины! Все, ок, закрепили.

И все же. Я за эти минуты, похоже, пережил все, что нужно было, чтобы стать профессиональным актером. Я всегда к своим появлениям на публике готовился заранее, ощущая ужас, ужас мне очень сильно помогал если при умелом использовании можно было перевести сознание на требуемый уровень. Я ведь был самокопателем и самобичевателем, поэтому ужас появлялся всегда, когда нужно было что-то сделать ответственное, прилюдно. Он научил меня направлять страх в нужное русло, использовать его для перестроения мыслей, чтобы новые мысли были для меня естественны. Не у всех есть фобии, у Юрки например было по-другому от природы. Хотя, как я знал, он тоже пользовался этой технологией для того, чтобы, например, соврать. Ну или скажем мягче — приукрасить. Когда обещал своим клиентам-актерам золотые горы. Он хоть и имел нерефлексивное сознание, эта технология работы с внешним сознанием очень пригодилась. Мы оба могли ею пользоваться в силу того, что мы в некоторое время стали… другими, несколько отличными от человека.

Все эти уголки моей души для настройки открывались мне не сразу. Ведь среднестатистический человек их как правило не замечает, он погружен в масс-культ, который выжигает любое внимание к себе. Но с освоением своего нового бытия я стал открывать бесконечные тонкости в своей ментальной жизни. Как ни странно этот процесс начался с управления устройства-интерфейса вшитого в кепку, созданного Дэном. Уже даже для этого требовались более глубокие душевные силы, нежели мы обычно используем.

Теперь вот я научился изменять внешнее сознание. Да, для меня теперь важны хрустальные стаканы, рестораны, женщины, деньги, моя (несуществующая) торговая сеть и возможность провести свое время разнуздано.

Как ни странно, но у входа не скрываясь тусовались серьезные дяди, явно присланные на дежурство, чтобы поймать меня. Я пригляделся к ним. За плечами у обоих — явная армейка, выполнение приказов, но и расслабон во все остальное время…

— А внутрь что ли не пускают? — подколол я подойдя к ним.

Один из них показал бутылку пива и уверил меня:

— А мы прямо здесь репетируем…

Юрка прошел с помощью студентов, которые удачно перекрывали его, пока наши соглядатаи продолжали лениться за бутылочкой пива. Возможно, это у него суперспособность — прятаться за другими. Худой и юркий, он это может…

Я подошел в конце зачета. Ворвался в аудиторию прямо на середине чьего-то ответа и деловито принялся осматривать высокий потолок. Я заговорил громко, как будто обращался с кем-то за дверью.

— Да ну, это здание вызывает у меня мысли о классике. Может быть даже о Греции. У них, знаешь, такие фронтоны, там такие статуи…

Я надеялся, что слова «такие» передают весь контраст внутреннего впечатления олигарха за счет выделения интонации. «Такиииие»… Вроде получалось…

— Что вы там увидели? — опомнилась Ирина Львовна. — Уважаемый, вы разве не знаете, что у нас зачет? Вы нам мешаете.

— Простите меня великодушно, — я опустил глаза и сыграл приятное удивление. Женщина должна понять, что я ее оценил высоко. Я заметил румянец. Сработало. — Хочу вот купить это здание, никогда не знаешь, когда что пригодиться… У меня в хозяйстве, поверьте ничего не пропадает…