Совсем охренел такие подарки дарить! Да я гладкая, как молодая лань. Придумал, тоже мне. Так, ладно! Проехали.

- А ты?

- А у меня планы, - и скалится гад.

Ага, сейчас. Девки, поди, молодые на уме. Только у меня свои планы. В конце концов, муж ты или где? Да я, может, пятнадцать лет думала, какой ты там… в постели!

- А давай вечер вместе проведем? - и глазами кокетливо стреляю. Ну, или думаю, что кокетливо. Хрен знает, когда я в последний раз это кокетство практиковала. - Тряхнем, так сказать, стариной.

- Натали, ну ты, может, и тряхнешь, а вроде еще не стар, - и грудь, как павлин, вперед раздувает. Мачо, блин!

- Ну да, ну да, - головой мотаю, подтверждаю охотно, что, мол, альфач, спору нет и снова в глаза заглядываю: - Ну, так что?

- Ну, давай, - неуверенно мнется Смирнов. - А чего делать-то будем?

- Ну, как чего? Роллы закажем. Винишком взбодримся. Свечи зажжем. Можем и массаж друг другу сделать. Эротический, - прям интонациями давлю и снова обаяние включаю.

- Свечи? - как-то неуверенно выдыхает Леха и чешет затылок. - Ну, в принципе, можно и свечи.

Все то же 8 марта!

Марафечусь, как для первой брачной ночи. На голове начес делаю и цветы для антуражу вставляю. Глаза стрелками подвожу. Чуть ли не с лупой во все места заглядываю, до которых способна дотянуться, и проверяю отсутствие растительности. Потряхивает знатно. Все-таки за пятнадцать лет, кроме Стаса, и мужиков-то не нюхала.

А я такая ничего! Жопа подтянута, живот впалый, грудь там, где и должна быть. В этой жизни я, по ходу, не забываю себя баловать салонами. Вон и Смирнов заявил, что я себе подтяжку, блин, уже сделала. Ну вот на хрена она мне? Я и так баба — огонь!

Духами обливаюсь, кружевные трусы на задницу козырные напяливаю, аж потею от предвкушения. Правда, грызет слабый червячок, что вроде как живому мужу изменять собралась, но тут же решительно все отметаю. Это параллельная вселенная, где мой муж Леха Смирнов и я какая там «фри». То бишь свободная, как ветер. Даже от кота своего паршивца.

Правда, к ужину, ловлю себя на мысли, что уши забивает непривычная тишина. Руки вроде уже чью-то попочку сладкую хотят вытереть. Да и наполнитель никто не раскидывает.

Так, стоп! А ну, взяла себя в руки, Наташа!

Ну и беру! Заковываю сиськи в кружевной корсет. Сверху развратный халатик. Даже туфельки с меховой опушкой откапываю в своем гардеробе и решительно толкаю туда напедикюренные пальчики.

Красотка! Тарасов бы точно отодрал за первым же поворотом.

Тьфу, твою мать! Я в параллельной вселенной. Тут нет никаких Тарасовых!

Выплываю, яки лебядь в комнату, где Леха уже и свечи зажег, и роллы на столике расставил, и даже вино по бокалам разлил.

- Вау, Натали, - с горящими глазами произносит он. - А ты еще ничего. Можешь поднять флаг на мачте!

В смысле? Не поняла? Может, я чего-то не догоняю? Ладно. Прорвемся!

Подтягиваю корсет повыше, выставляя свои очаровательные, охрененно торчащие сиськи вверх, и снова предпринимаю попытку изогнуться, словно нимфа.

Леха мне бокал протягивает. Принимаю, томно в глаза смотрю. Транслирую полную готовность. А фиг ли не готовность, когда я и выспалась, и от скуки уже кота вспоминаю?

- За нас! - подмигиваю Смирнову и отпиваю из бокала.

В голове сразу какой-то фейерверк случается. Смеюсь легко и халат с плечика игриво скидываю.

- Ох, Натали! - стреляет возбужденно мой явно начинающий возбуждаться параллельный муж и залпом опрокидывает в себя вино.

А глаз у него горит. Вижу, что готов мужик. А еще приставать не собирался. Ха! Да мы, когда выспавшиеся, и не на то способны!

- Ну, давай уже! Возьми меня, Смирнов! - губы страстно облизываю и дергаю поясок на халате.

Леха возбужденно на ноги подпрыгивает. Одним махом рубашку на груди распахивает. Ко мне, словно тайфун подлетает. На диван опрокидывает. Ойкнуть не успеваю, как ноги мои хватает, в страстном жесте дергает в разные стороны и горящим взглядом трусы кружевные прожигает.

Чувствую, и я вроде завожусь уже. Ну, или мне кажется, что завожусь. Не поняла еще. Но порыв Смирнова мне явно льстит. А он склоняется к моему лицу, пыхтит в губы страстно. Потом и вовсе за начес всей пятерней прихватывает и носом в шею утыкается.

- Ой! - задорно взвизгиваю, когда он толкается пахом в мои кружева и сопеть в шею начинает.

Мысленно уже рисую, как он сейчас сорвет с меня одежду, как достанет свой внушительный прибор. Вот уверена, что прибор у него внушительный! И как отлюбит меня страстно за все пятнадцать лет моих «по-быстрому».

Только Леха мои ноги подмышками зажимает и как кобель недоделанный, начинает какие-то фрикции совершать, так и не удосужившись трусы мои, да и корсет сказочный сорвать.

Согнул меня почти пополам, волосы на голове рвет, в шею пыхтит и задницей дергает.

Раз… Два… Тр… Да, твою же мать!

Громкий и слишком довольный стон моего секси муженька оповещает, что он даже до трех считать не научился.

- Детка, какая же ты горячая! - скалится этот скорострел и выпрямляется, демонстрируя, что весь наш половой акт у него в штанах и остался. - Тебе понравилось? - спрашивает с интимными нотками в голосе, а я, если честно, до сих пор охреневаю. Все, что ли?!

- А - а - абалдеть! - все, что удается вытолкнуть.

Лежу на диване с задранными ногами, в туфлях с меховой опушкой и смотрю вслед довольному отчего-то Смирнову. А что, на фиг это было-то?

Все еще 8 марта

Сижу, закутанная в халат и досасываю от тоски бутылку вина. Смирнов, после того, как вернулся из ванной, уставился в телефон и с довольной физиономией с кем-то переписывается.

А Тарасов бы мне нежно спинку помял. Помог бы допить бутылку вина и за второй уже сгонял. Поржали бы, смотря какой-нибудь дурацкий фильм. Да и трусы бы он с меня точно сорвал.

Интересно, а в этой параллели что он делает? Без меня тоскует? А наши дети где? Что с родителями? Куда кот делся?

- Лех, а твой друг Тарасов, кажется. Куда делся? - словно невзначай спрашиваю, размахивая пустым бокалом.

- Стас? - удивляется Смирнов. - Никуда не делся. Живет себе припеваючи. Женился на Катьке из бухгалтерии. Наплодили с ней целый детский сад.

- Чё? - как тушканчик в преддверии песчаной бури вытягиваюсь и на Смирнова смотрю. - Какой еще Катьке? Какой детский сад?

Леха явно моего настроя не улавливает, плечами пожимает и говорит:

- Ну, Катька, симпатичная такая. Я еще за ней ухлестывал, думал, что люблю до потери пульса, но она Стаса выбрала. Четверо детей у них вроде. Кот и еще собаку завели. Представляешь?

- Ага, - конечно, представляю. Как тут не представить?!

Это же мои дети! Мой кот! И мать твою, моя собака, с которой я воздухом должна дышать!

Подрываюсь на диване и несусь в спальню. В глазах троится, но я скидываю халат и напяливаю первый попавшийся под руку спортивный костюм. В пылу сборов наступаю на меховые туфли и матерюсь, как сапожник. Подхватываю одну и как со злости, швырну в стену. Та летит со свистом и виртуозно врезается в нашу со Смирновым семейную фотографию на стене. Аккурат посередине.

Вот там и торчи, сука шерстяная!

Ноги в кроссовки, на плечи куртку и бегом на улицу. Такси останавливаю, просто расставив руки в разные стороны, как звезда, япона мать!

Таксист смотрит на меня, как на полоумную, но не спорит, везет. Пока едем, реву в голос и волосы начесанные рву.

На фига мне этот Леха?

На фига мне эта тишина?

На фига мне жизнь без детей?

Да я даже на кота согласна!

Вою белугой, ерзая по сиденью задницей. Ни хрена в этих кружевных трусах неудобно даже. Всю промежность натерли до кровавых мозолей!

Верните мои хлопковые! Удобные!

Один черт знает как, но таксист меня привозит именно к тому дому, из которого Тарасов вываливает с моими детьми, с новой женой и гребаной собакой. Радуются все. Смеются. Счастливые!