– Без рук. В глаза смотри, – звучит холодный приказ, и я повинуюсь.

Вскинув глаза на Демьяна, я вижу, что как это ни странно он смотрит на меня с теплом. И до меня доходит, что он прекрасно понимает, что меня заводит подчинение.

Нет, что-то вроде жесткого доминирования – это для меня слишком, но демонстрирующий свою власть самец заставляет мою дырочку намокать.

И сейчас я отчетливо осознаю, что Демьян воспользуется всеми доступными ему инструментами, чтобы я превратилась в послушную исполнительницу его воли.

Позволив мне языком ощупать едва помещающийся во рту член и слизнуть солоноватую капельку эякулята, Демьян отбирает инициативу. Положив руку мне на макушку, пользует мой ротик.

Толстый и гладкий, он скользит по языку, упирается за щеку.

– Рыжая, я думал не дождусь уже. Блядь, охуенно, – хрипит Демьян, когда я подчиняясь непонятным инстинктам начинаю работать языком, поглаживая им выступающее на органе вены и стимулируя уздечку. – Золотко, расслабь горлышко.

Я не понимаю, о чем он, но когда Демьян задвигает почти двадцать сантиметров по самые яйца, я давлюсь и только стискиваю плотнее головку.

– Хрен тебе, Женя, я так быстро не сдамся. Я сказал, расслабь горло.

Я слушаюсь, стараюсь дышать носом, приноравливаюсь к скольжению поршня в глотке, ухватившись за бедра Демьяна. Самое удивительное, что у меня между ног разгорается пожар.

– Умница. Хорошая девочка. Хорошие и послушные девочки кончают лучше всех, – хвалит меня Демьян, вызывая смущение, круто замешанное на желании. Его мошонка мягко шлепает меня по подбородку, а я представляю, как яйца ударяются о половые губы.

Вдоволь насладившись моим покорным ртом, Демьян покидает горло и кончает мне на язык, заливая его горько-сладкой спермой.

Глядя ему в глаза, я глотаю семя.

Но если я думала, что он удовлетворился минетом, то ошибаюсь.

Демьян мягко толкает меня на спину и, навалившись, тискает, сминает довольную этим грудь и жарко меня целует, покусывая натруженные губы. Оглушенная произошедшим и напором Демьяна, я не сразу чувствую, как он расстегивает молнию на моих джинсах. Зато когда сильные пальцы добираются до киски, я ощущаю сразу.

Игнорируя клитор, два пальца без прелюдий погружаются в меня.

– Блядь, ты мокрая. Кто-то шлюшка, которая завелась от минета, – шепчет мне на ухо Демьян, продолжая разминать мою дырочку. – Грязная девчонка с мокрой щелкой. Ты меня хочешь.

В моей тесноте оказывается уже три пальца, заставляя меня стонать.

Чуть-чуть меня растянув, Демьян дразнит покрытый смазкой клитор и, добившись того, что меня начинает потряхивать, покидает пылающую промежность.

Перевернув меня на живот, он стягивает с меня джинсы, и я чувствую холодок на влажных складочках.

– В коленно-локтевую, – командует Демьян.

И дрожа я оттопыриваю беззащитную попку.

– Красавица, – отвешивает мне комплимент мучитель, проводя кончиками пальцем по промежности, а затем отвешивает увесистый шлепок. – Столько времени потеряли.

И новый шлепок, уже немного болезненный.

– Таким горячим девочкам запрещено ласкать себя. Ты меня поняла?

В меня снова проникают пальцы.

– Я спрашиваю, ты поняла? Не слышу ответа, – и он надавливает на стеночки согнутыми пальцами.

– Да, – всхлипываю я.

– Хорошо.

Он творит что-то невыносимое. Продолжая левой рукой ласкать ягодицы и поглаживать испугано сжимающееся колечко ануса, правой он терзает мою текущую киску. Растягивая тугой вход, Демьян то нежно гладит переднюю стеночку, то жестко трахает, нажимая на сладкое местечко. Влагалище все плотнее обхватывает его пальцы.

– Ведьма рыжая. Знаешь, что раньше делали с такими как ты?

– Ах… – я уже не могу поддерживать беседу. Не выдерживая сладость ласк, я самовольно опускаюсь с локтей грудью на кожаный диванчик, еще больше открываясь и подставляя свою пещерку.

За что и получаю еще один шлепок, он обжигает уже поротую кожу, но у меня лишь выделяется больше смазки.

Демьян на минуту сиротит мою растревоженную дырочку. Я слышу, что он снимает остатки одежды. Вернувшись ко мне, он наматывает мои длинные волосы на кулак, заставляя выгибаться еще сильнее, и приставляет член к набухшим половым губам.

Водит по ним, дразня меня.

– Был такой анекдот. «– Сжечь ведьму! – Но святой отец, она такая красивая! – Ну ладно. А потом сжечь!»

И Демьян медленно заполняет меня собой.

У меня вырывается протяжный стон. Только сейчас я сопоставляю, что раз член Демьяна у меня еле умещался во рту, то для моей неизбалованной киски это станет большим испытанием.

Серьезным.

Очень толстым.

Демьян отвоевывает каждый миллиметр с трудом.

Втискивается в нежную мякоть, заворачивая с собой малые губки.

Меня словно током бьет через каждую секунду, вдоль позвоночника пробегают огненные искры, растянутое отверстие пылает, а в глубине естества становится все тяжелее. Рука сама тянется приласкать пульсирующий клитор.

– Не смей, – приказывает Демьян, заметивший мой порыв.

И я от безысходности начинаю посасывать большой палец.

– Ах ты кошка, – шипит Демьян и, не выдержав, одним толчком осваивает целину, заставляя меня вскрикнуть. – Пиздец, золотко. Это пиздец.

Абсолютно с ним согласна.

Киска жадно дрожит, заглотив предложенное ей богатство, и обхватывает ствол плотно, как перчатка. Насаженная на дубину Демьяна, я чувствую, как меня опять накрывает темной густой волной. Жар заливает промежность, растекаясь по венам.

Не двигаясь во мне, Демьян склоняется над моей спиной и покрывает влажными поцелуями кошачье местечко между лопаток.

– Какая голодная девочка. Кто же знал, что такая узкая. Прости, Женя Котикова, – винится он, отпуская мои волосы.

О чем он? У меня перед глазами все плывет. Все мое существо напряжено в ожидании продолжения.

Демьян стискивает мою попку, медленно выходит из меня почти до конца, размазывая смазку из киски по члену. Еще одно мучительно медленное погружение, и я тайком покручиваю соски, которым очень не хватает внимания.

Но все бунтарство вылетает у меня из головы, когда Демьян принимается за меня всерьез. Мощные жесткие толчки на всю длину буравят меня, сминая нежную плоть, растягивают податливые стеночки, вторгаются до самой трепещущей сути.

Каждый удар отзывается у меня под сердцем, а внизу живота разворачивается обжигающая спираль, превращающаяся в огненный водоворот, затягивающий в себя остатки стыда и приличий, превращающий меня в течную самку.

Жесткие шлепки по многострадальной попке приходятся в самый раз, помогая хоть чуть-чуть расслабить сжимающуюся киску.

Бесстыдно хлюпающую киску.

Жадную до конкретного члена, долбящего ее в беспощадном ритме.

Хриплые вздохи, звонкие удары бедер о мои ягодицы, скабрезные комплименты от Демьяна, все это отходит на второй план.

Мне хочется заплакать, когда меня уже подобравшуюся к вершине, переворачивают на бок.

– Нет, золотко. Я буду смотреть, как ты кончаешь, – уведомляют меня, в качестве утешения поглаживая налившуюся грудь.

Слегка пощипав мои натертые складочки, Демьян закидывает мою верхнюю ногу себе на плечо и снова погружается в растраханную дырочку.

Теперь не только он может наслаждаться моим лицом, искаженным страстью, я тоже вижу, как он берет меня. Толстое, блестящее от моих соков основание члена, мелькающее между бедер, вызывает у меня трепет.

И головка теперь достает глубже.

А Демьян по-прежнему трахает жестко, ударяя в сердцевину и натирая губки. Голод. Во мне поднимается чудовищный голод. Я думала, что я хотела Демьяна до этого, когда он терзал пальцами мою киску, но нет.

Сейчас с меня слетают остатки цивилизации. Я рабыня того, что он со мной делает. Все, что я о себе думала, неправда.

Продолжая любоваться моей агонией, Демьян начинает изводить меня ласками клитора. Как назло, именно горошинку он поглаживает нежно.