— Тимофей я, дух дома. Наконец-то хозяйка пришла! Вот домашние-то все обрадуются! Ты, хозяйка, ежели что надо, позови меня тихонько, я и приду. Меня никто больше не видит, только истинные хозяева. Поэтому ты и слышишь меня, и видишь. Хозяйка ты, м-да, истинная. Пойду-ка, всех обрадую.

И старичок исчез. Надо же, дух дома мне показался. Он как дедушка Кузьма, выходит. Ну и замечательно! Можно закругляться и идти в столовую.

Когда я поднялась, Глава странно посмотрел на меня и спросил, с кем я говорила, если с ним, то он отвлёкся и не услышал вопроса. Я улыбнулась и сказала, что это неважно, мы можем идти в столовую, а то уже долго гуляем… А дом мне нравится, интересно, где будет моя комната? Я не допускала и мысли, что меня не возьмут под опеку. Ведь тогда этой семье придётся съезжать, дом-то мой… А так всем хорошо, и они живут дальше, и хозяйка пристроена.

За обеденным столом мы сидели втроём: чета Светел и я. Блюда были вкусными, я похвалила повара. Отметила, что тут тоже нет сахара, сладость блюдам придают при помощи мёда. Наконец обед закончился, Глава предложил пройти в маленькую гостиную и поговорить. В уютной гостиной присели на диванчик и кресло, Глава посмотрел на жену и сказал:

— Мы с Лилеей решили взять тебя под нашу опеку. С нашей стороны будет лишь одно условие: мы все будем продолжать жить в этом доме до достижения тобой 14 вёсен. Называть нас можешь дядя Милан и тётя Лилея, это как-то больше по-домашнему, чем господин и госпожа. Какие условия будут с твоей стороны?

— Самое главное условие — не ограничивать мою свободу действий и передвижения ничем, я могу приходить и уходить, когда захочу и куда захочу.

Мне нужна моя комната и мой кабинет, просторный и пустой, рядом с комнатой, в них я могу переделывать и переставлять всё так, как мне нравится…

Всем без исключения будет запрещено заходить в кабинет. Разрешение будет только у меня и ещё двух девушек, которых я найду себе сама. Им я буду платить жалование из своих денег, но жить и питаться они будут со всеми слугами.

Думаю, что по всем остальным вопросам будем разговаривать на семейном совете.

— Из своих денег? Но опека предполагает, что опекун выделяет средства опекаемому…

— У меня, до того, как я стала наследницей отца, была другая жизнь и другое имя. Я не буду переписывать договора на новое имя. Поэтому у меня будут свои деньги. И это тоже будет моим условием.

— Но ты же ещё совсем маленькая, какие договора?

— Тётушка Лилея, я не маленький ребёнок, и очень прошу ко мне не относиться, как к маленькому ребёнку. Надеюсь, Вы знаете, кто такие рогайны, маг, в одиночку сумевший справиться с армией рогайнов, не может считаться ребёнком. Надеюсь, мы закрыли этот вопрос. И, по выделению средств опекаемому — не дайте мне даже допустить мысль о том, что вы хотите контролировать мои расходы. Это будет явным нарушением условия о свободе действий.

— Девочка, милая, ты так странно выражаешь свои мысли, не всякий взрослый сможет тебя понять…

— Хорошо, я напишу свои условия на бумаге. И отныне я буду решать все свои вопросы лично с Вами, господин Глава. Простите, дядюшка Милан. Это тоже будет записано в условиях. Ваше условие принято, до достижения мной 14 вёсен, вы вольны распоряжаться в доме так же, как и раньше. Кроме моих двух комнат.

— Как мы будем тебя называть?

— Ясна. Мне нравится это имя, его мне дала тётушка Славна, когда меня нашли в лесу. А когда будете меня официально представлять, то называйте графиня Алёна Клён.

— Пойдём, Ясна, выберешь себе комнаты.

— Да, пойдёмте. И, тётушка Лилея, не обижайтесь на меня, вам ведь тоже не доставит удовольствия, если с Вами будут обращаться, как с маленькой девочкой, ровесницей вашему сыну? Просто представьте, что я взрослый маг, только маленького роста. Тогда мы поладим. Хорошо?

— Я постараюсь.

Алёна. Комната для дочки

Мы поднялись на второй этаж, но мне не нравились те комнаты, которые там были, пока пусть будет так, как есть, а как я стану полноценной хозяйкой — всё тут переделаю по-своему! Не нашла ничего, что бы мне понравилось. Пошли на третий этаж. Меня потянуло к оранжерее… Пойдём, раз ноги сами несут, прислушаемся к телу. Ноги принесли меня к двери рядом с оранжереей. Я попросила её открыть, почему-то она была закрыта. Оказалось, что её никто не может открыть, она закрыта магией. Интересно. Попробую приложить к двери ладошку. Внутри что-то щёлкнуло и дверь открылась! Я осторожно зашла внутрь, за мной шёл изумленный маг. Это была девичья комната, вернее, моя комната! Всё, как мне нравится, и цвета, и расположение мебели! Эту комнату отец приготовил для меня. Значит, он любил меня и хотел, чтобы мы были вместе. Но почему-то не мог вернуться к нам, и к себе забрать не смог… Великая тайна отца, смогу ли я её разгадать?

— Это моя комната. Отец её приготовил для меня. Он ждал меня.

В боковой стене были две двери, я заглянула внутрь — ООО!!! Унитаз с бачком! Откуда они тут? Неужели у отца тоже была магия эфира? Вряд ли в этом мире есть технологии, чтобы вылепить такую штуку и покрыть её такой белоснежный глазурью… Осмотрела его со всех сторон: откуда приходит вода, и куда уходит? Неужели развеивается, как в моем пространственном кармане? Вспомнила комнаты второго этажа под этой — нет, там нет ни труб для слива, ни вообще дверей в этих стенах… А кстати, куда гости ходят в уборную?

Потом спрошу. Посмотреть, что находится за второй дверью… Ванная комната! Большая ванна посреди просторной комнаты! Душевая лейка прикреплена к краю ванны, можно взять в руку и пользоваться, вода уходит в слив, полочки, шкафчики, зеркала, всё для девочки, всё для дочки, для меня… На глаза навернулись слёзы, отвернулась, вышла из комнаты в коридор, подождала, пока выйдет Милан и закрыла дверь. Это моя комната, и никому нет в неё доступа, это отлично! До конца коридора больше дверей по этой стороне не было. А напротив? Дверь наискосок от моей комнаты, что здесь?

— А тут что?

— Это учебный класс, но им пока не пользуемся, нет столько детей, да и далеко он.

Вошла — просторно! Можно поставить два длинных стола и всё, что мне понадобится. Мне нравится. Забираю!

— Я беру эту комнату. Нужно из неё вынести всё, что пригодится для других комнат, хлам можете оставить. В это крыло пусть никто не ходит, и не пытается тут распоряжаться, и тогда мы будем жить в мире и спокойствии.

Когда вы оформите документы на опеку? От меня что-то нужно, кроме условий?

— Нет, мы сейчас вернёмся в Управу и оформим документы. Доверенность на управление твоими финансами в твоём случае выдаёт город, то есть я. Да, парадокс. Но отчёт я буду каждый месяц тебе предоставлять. Я вижу, что ты знаешь, о чём там пойдёт речь.

— Да. И обсуждать, как использовать земли поместья мы тоже будем вместе. Я должна всё знать и видеть весь круговорот финансов на моих землях. У поместья был управляющий? Чем занимались на землях отца? Какие там были производства?

— Столько вопросов! Лучше все это обсудить в Управе, поедем туда?

— Да. Можете выходить, я Вас догоню.

Я отстала от Милана и тихонько сказала:

— Дедушка Тимофей, не пускай никого в мою комнату, так же, как раньше. А в комнате напротив пусть унесут всё крепкое и нужное, а хлам пусть останется, и тоже закрой дверь, чтобы никто не мог зайти. Хорошо? Это будет моё место. В остальном же доме до моих 14 вёсен пусть всё остаётся так, как было при тётушке Лилее до меня. А если есть ещё закрытые комнаты, покажешь мне потом, когда я перееду сюда жить?

— Хорошо, хозяйка.

— Вот и ладушки, я поехала в Управу.

В Управе Милан составил три экземпляра договора опеки, для меня, для опекунов и для Управы. В моих условиях были, кроме свободы действий и передвижения, неприкосновенности моих двух комнат и решения всех вопросов только с опекуном Миланом ещё обязательное участие в финансовых вопросах наследства, невмешательство опекунов в мои договора на имя Ясны и перевод всех банковских счетов с имени отца на моё имя и их неприкосновенность до моих 14 вёсен, как и счетов, уже открытых на моё имя, если таковые имеются. Подписали условия. Потом он составил доверенность от своего лица, как Главы, себе же, как опекуну, на управление финансами моего наследства до моих 14 вёсен с передачей мне всех прав в день 14 вёсен. С обязательством не уменьшить сумму за оставшееся время и вернуть мне ту же сумму или увеличенную за время опекунства.