Почувствовалось дуновение. Он немного попятился спиной к выходу, когда за стол напротив уселась голубая дымчатая фигура. Вместо ног существо имело подобное вихрю торнадо, что отдавало лёгким ветерком. Само тело начиналось с таза и в целом принадлежало гуманоиду, если не считать тёмно-синего цвета кожи. Облачался хозяин на манер чародея в обтягивающую, короткую мантию, чтобы вихревые ноги не повредили одеянию. Вместо человеческих глаз у него имелись два перепелиных яйца янтарного оттенка, зрачков Кулескор не увидел в принципе. Волосы прятал острый колпак, будто бандит преподавал в университете магии.
– Как тебя зовут? – спросил он неожиданно глухим рыком, словно чужим голосом.
– Кулескор Кортрайну, бедный барон запада, – гость не поклонился, понимая, что здесь это не в почёте.
– Дарос'эре'Крахара, для подчинённых – лорд Дара. Как ты понимаешь, я джинн. Что привело тебя сюда?
Кулес, переглядываясь с телохранителями позади, рассказал о произошедших событиях. Поведал об исчезновении магистра, о том, что церковь намеревается устроить масштабные чистки, а сегодняшние вспышки – это репетиция грядущих событий и желание ослабить дворян до наступления боевых действий. Помянул барон и о том, что сейчас дворяне в лице управляющих в совместном ведении ордена Мучеников и маркиза Оденны городом вынуждены сотрудничать с теневой властью. Джинн безэмоционально слушал. Лишь при упоминании сотрудничества между государством и бандитами янтарь его глаз блеснул чем-то недобрым. На начинающуюся в стране смуту ему было плевать.
– Люди лиги Тейбара действительно мародёрили на месте столкновения вашей братии с церковниками, – проговорил лорд-бандит, скрестив рукава на груди. – И там на них напала партия новых священников.
– Что произошло с телами? Мы не нашли могильников поблизости, сначала подумали, что местные осмелились похоронить…
– Ожили. Ваши рыцари ожили и набросились на тейбарцев. Мародёры искали спасения в Морайсне, клялись, чтобы мы уговорили бурмистра и орден закрыть ворота, не впускать в город никого. Но город не умеет жить на самообеспечении, голод быстро пополнит гончий лист на человеческие душонки. Не говоря о том, что активных хозяйств всё меньше и меньше. Думаю, церковники воскресили убитых.
– Чушь… – помотал головой собеседник. – Во-первых, воскрешать умеют считанные единицы священнослужителей высокого ранга. Во-вторых, с момента побоища прошло почти три недели. Чары воскрешения, какими владеют архангелы юга, действуют только несколько часов с момента гибели…
– Говорю, как мне передали.
– Гхм… – замялся чужак. – Ожившие погнались за мародёрами?
– Нет. Рыцари преследовали до тракта, затем пропали. Сами мародёры так перепугались, что дали дёру далеко на восток. А воскрешённые рыцари, Кулескор… Впечатление, что их собирают. От вашего ордена и дворян откалывают кусочки и лепят огромного уродливого голема. Как в той фантастической книге про злобного мага, что собирал голема, но ему не хватало божественного сердца.
– Ты говоришь так спокойно, Дара. Тебя не волнует, что сейчас Морайсне находится под защитой орденских мечей, а завтра сюда придут фанатики и выжгут клейма на твоих людях и тебе?
– Деньги меняют хозяина, – джинн продолжал выражать спокойствие, словно масштабные смуты в конфедерации происходят каждый год. – Мне не о чём беспокоиться. Ты видишь в них еретиков, ибо, судя по анху на твоей кирасе, верующий. Возможно, глубоко верующий.
– А для тебя это деловые партнёры… – процедил сквозь зубы Кулес.
– Наша история о том, как одни фанатики столкнулись с другими из-за разных позиций на то, где должна лежать церковная утварь на алтаре, – вожак начинал действовать на нервы своей невозмутимостью. – Но те, кто управляет вашими ниточками, имеют абсолютно трезвые взгляды на жизнь. Просто, как бы тебе сказать, уважаемый орденский воин… начинается передел сфер влияния.
– Чушь полная… из-за денег баловство с оккультизмом и прочими чудовищными течениями? Мы получили информацию, что король-изгнанник с юга нашёл пристанище в столице. Сейчас он начал насаждать свои порядки и творить чёрную магию. В темницах Наркивьи держали… Гхм-гхм, держат вероотступников-чародеев с мутантами – результатом опытов над людьми. Мы столкнулись с ними. Существа эти больше напоминают животных.
– Слышал что-то. Однако, орденский воин, скажу: деньги стерпят всё, даже время.
Какое-то время молчали. Кулескор сдерживался от прочтения молитвы ни к месту. Хозяин видел, как гостя что-то терзает. Но выражением гуманоидного лица джинн выражал абсолютное безразличие, хотя и не стремился прогонять. Безразличие возмущало чужака. Он обратил гневный взор на Дару и выпалил:
– Ты настоящий джинн, верно?
– Настолько, насколько мне позволяет Вари – богиня магии, таинств и всемирной энергии.
– И желания исполняешь?
– Только в том случае, если моя судьба подчинена воле хозяина, – Дара словно начал что-то понимать, потому в его пальцах появились искры.
– Три желания в обмен на твою свободу, верно? – спросил переговорщик. Джинн медленно кивнул, опасно заискрился янтарь. – Почему же власти не схватили тебя до сих пор и не заставили выполнять их желания? Орденские рыцари, конечно, несколько лет найти не могут, но бурмистр и высшие дворяне наверняка знают о вас и общаются с вами довольно долго.
– Это не так работает, – Кулес понадеялся на лучшее, но голубокожий говорил серьёзно, не привирая. – Желания можно выполнять только тому, в чьей власти находится лампа. Моя лампа всегда при мне. Как и у моих сородичей, которые живут в Акадар Фрадуре. Мы – наёмники и свободные создания, если тебя интересует.
– Никогда бы не подумал, что джинн, существо иного толка, может являться главарём одного из крупнейших преступных синдикатов всего юга конфедерации. Ради чего?
– Ради порядка, отличимого от того, что творите вы, люди, – холодно ответил собеседник. – Если бы представители моего вида правили вашими епископствами и феодами, никакой смуты бы не произошло. В крайнем случае – мы, джинны, бились бы между собой, словно гладиаторы на арене. Но кровопролитных походов бы история не запомнила. И да, я не вожак бандитов. Скорее настоятель преступной веры. Ведь, как и всякая религия, деньги заслуживают проповедников?
– Золото безмолвно, – покрутил головой чужак, – бездушно. Ради чего вешать на свою шею такое ярмо, что не даст тебе ни идеи, ни смысла жизни?
– Лучше сразу знать, что бог никогда не ответит тебе. Чем однажды помолиться высшим силам, а в момент тяжёлого испытания убедиться: ты им не нужен. Молчание, орденский воин. Молчание присуще им. Может, не существует иных высших сил, кроме тех, которые человек придумал себе сам? Или придуманных его испорченной психикой?
Слова Дары заставили Кулескора задуматься. Рыцарское благородство, казалось, пошатнулось на какой-момент. Но комтур не доверил бы такую ответственную роль слабому человеку. Знал Кулес физиологию джиннов и иных чудесных созданий, хотя именно джинна видел впервые в жизни. Знал и то, что джинн – физическое существо, которое можно связать. Знал, что при кажущемся могуществе эти создания очень хрупкие.
Бомбочка разбилась о лицо готового к бою Дары – чары из синих ладоней пролетели мимо Кулескора. Он ловко перескочил через стол и навалился всем весом на хозяина. Вихрь начал опасно обволакивать чужака; барон почувствовал, как его тело пропитывают волны тока. Удар латной перчаткой в синее лицо. Ещё и ещё. Из разбитого носа джинна потекла сапфирового тона кровь. Он откашлялся и размяк, но отбросил противника разрядом молнии – барон едва не стукнулся головой о люстру и приземлился на один из стеллажей с приказом:
– Парни, закрыть дверь!
Рыцари забаррикадировались. Шум бандиты поднять не успели, не ожидая дерзости всего от трёх человек. Однако из-за столов неведомо откуда появились телохранители – четверо набросились на рыцарей, пятый попытался с помощью посоха подстрелить барона. Он перескочил на соседнюю полку, ушёл с линии огня и раскачал стеллаж под ногами. Началось обрушение, прямо в сторону дерущихся.
