В этот миг по спине Акаста пробежал холодок. У Дексия имелся весомый повод ненавидеть его отца! Будет чудом, если удастся уйти из дворца без оскорблений или побоев.

— Ты ведь знал, что Кимона в армии Агамемнона между собой звали Неукротимым?

— Нет, господин, — тихо ответил Акаст, подняв голову. К его удивлению, на лице Дексия не было злобы или насмешки. — Чем он заслужил такое прозвище?

— Он наводил страх на врагов, налетал на них бурей. В бою Кимон не ведал поражений и яростно бился до победного; казалось, ничто не могло причинить ему вред. В тот злополучный день, как мне рассказывали, Агамемнон терпел неудачу за неудачей, микенской армии приходилось отступать от троянских стен, чтобы не понести чрезмерных потерь. Проиграть битву еще не значит проиграть войну, но в самом разгаре боя об этом сложно помнить. Возможно, Неукротимый пришел в ярость даже от самой мысли о поражении, либо переоценил свои силы… Но Кимон рискнул, сделал ставку на встречную атаку — и потерял все, в том числе собственную жизнь. Хоть он и пожертвовал головой, однако до самого конца пытался что-то изменить. Не могу назвать его смерть позорной! И уж точно не назову Кимона предателем. Он совершил ошибку, один лишь раз ослушавшись царя… И дорого за нее заплатил.

Акаст слушал затаив дыхание. Но тут Дексий прервался и задумчиво почесал кончик носа:

— Мы сильно отвлеклись. Расскажи лучше, что ты умеешь делать.

— М-могу работать с деревом, — к горлу Акаста предательски подкатил комок; ему, «сыну изменника», прежде не доводилось слышать добрых слов про отца от кого-либо в Микенах. — Я плотник, подмастерье… — невпопад пролепетал он, совсем упав духом.

Вряд ли такая фраза послужила бы хорошей рекомендацией.

— Нам ведь нужны гребцы, — мягко заметил Дексий, и в его голосе впервые за долгое время прозвучало сочувствие.

И тогда Акаст не выдержал. Раз за разом сбиваясь и вытирая грязной рукой непрошеные слезы, он рассказал Дексию, что значила для него эта работа — единственный способ подняться со дна нищеты. Он боялся, что его вот-вот остановят и вышвырнут… но этого не произошло. Выпалив все как на духу, Акаст замолчал и окончательно растерялся. Казалось, он проявил невиданную в этих стенах дерзость… Дексий некоторое время о чем-то размышлял. А затем коротко бросил:

— Иди со мной. Пусть кое-кто другой решит, как следует с тобой поступить.

Они прошли по богато украшенному коридору в просторный зал. В его дальнем конце стоял красивый темноволосый юноша, на вид — сверстник Акаста, но крепче сложенный. Дексий велел Акасту ждать у дверей, а сам подошел к богато одетому юноше и тихо, почти шепотом, о чем-то с ним переговорил.

Закончив разговор, Дексий кивнул Акасту, приглашая присоединиться. Тот неловко приблизился и лишь тогда понял, что перед ним стоял старший сын владычицы Клитемнестры.

Это повергло Акаста в трепет. Ошибки быть не могло: ему не раз случалось видеть, как царевич Орест покупает всякие дорогие вещи на микенском рынке. Первым порывом было упасть на колени… и ноги в самом деле подогнулись.

— Перестань. Не подобает потомку славного воина падать ниц, словно рабу. Вежливого поклона достаточно, — подняв взгляд, Акаст увидел улыбку на лице царевича. — Итак, перескажи мне все, что ранее говорил Дексу. Почему хочешь устроиться на мой корабль, что умеешь делать?.. Не спеши — я тебя выслушаю.

Акаст еще раз, но уже лучше владея собой, поведал свою историю. Когда он закончил, Орест одобрительно кивнул:

— Ты правильно поступил, что пришел сюда. Я всегда считал, что у человека должен быть в жизни хоть один шанс на улыбку богов… Тебе повезло, Акаст! Да и нам тоже: иметь на корабле плотника весьма полезно. А гребному делу научиться успеешь — было бы желание.

Акаст не мог поверить своему счастью. Он не ослышался?.. Неужели он вырвется из нищей лачуги? Увидит море?..

— Ступай к своему другу. Скажи, что он хлопотал не зря и тебя берут в команду. Через несколько дней мы отправляемся в Пилос — там и начнется наше плавание. Вот мой указ: когда прибудете в город, наймите лодку и пусть твой приятель поучит тебя работе с веслом и парусом!

Посерьезнев, Орест добавил:

— И не вздумай расслабляться. Дексий отправится с нами в качестве командира гребцов. Уж он-то проследит за твоим обучением… На этом все, Акаст, сын Кимона! Твои черные дни окончены, но постарайся не упустить своей удачи.

Акаст низко склонился перед царевичем. Происходящее казалось удивительным сном.

Теперь он стоял на палубе «Мелеагра», наблюдая за Орестом и дожидаясь времени, чтобы сменить Гиласа на скамье гребцов… Акаста переполняли эмоции из-за самых простых вещей, его радовали и плеск волн, разбивающихся о нос судна, и безоблачное небо, и удивительно ароматный воздух. Он доселе и не знал подобного счастья! Не мешала даже боль в ладонях: хотя они и были загрубевшими от плотницкой работы, Акаст все равно натирал их веслами. А ведь Гилас перед плаванием советовал обмотать руки кусками ткани — его совету определенно стоило последовать.

Несколько морских птиц, пронзительно крича, парили над кораблем. Акаст, щурясь, следил за их полетом.

«Наверное, хорошо быть птицей, не знать ни забот, ни печали… Знай летай себе и подставляй спину солнцу! Да и с едой проблем нет…».

Мечтательно глядя в небо, он совершенно отвлекся от того, что происходило на море. Но внезапный шум и крики привлекли внимание Акаста. Он перегнулся через борт — синева сверкала и вспенивалась. Изогнутые, грациозные силуэты один за другим выпрыгивали из воды.

— Дельфины! — указав на них рукой, Дексий засмеялся от удовольствия.

Это действительно были они — спутники морских богов, прекрасные создания, некогда подарившие обличье великому Посейдону. Резвясь и играя, дельфины преследовали главный корабль. Они с легкостью обходили его то слева, то справа, развивая удивительную скорость. Серебристо-серые бока искрились на солнце, а хвосты с силой били по воде.

— Нам сопутствует удача! — заявил кто-то из гребцов, и остальные поддержали его одобрительными возгласами.

Люди с удвоенным старанием налегли на весла. «Мелеагр», «Арктос» и «Эвриал» направлялись к острову Порфирус.

Глава 8

Корабли вошли в залив на закате. Вечер был спокойным, легкий ветерок время от времени играл с морской гладью, а заходящее солнце до последнего одаривало своим теплом скалы и укромные пляжи Порфируса, в народе Пурпурного острова.

Безмолвие вечернего берега прервалось, когда моряки высадились на мелководье и принялись подтягивать суда к белоснежному песчаному берегу. Изредка кто-то бранился, поскользнувшись на водорослях, обильно растущих в прибрежной воде. Люди на кораблях тоже не бездельничали — собирали оружие и готовились к высадке в полном снаряжении.

— Вот уж не думаю, что нам грозит хоть какая-то опасность, — покачал головой Орест, глядя, как гребцы разбирают доспехи, лежащие в носовой части «Мелеагра». — Мы же на земле, подчиняющейся микенцам. Нас должна ожидать добрая встреча. К чему столько предосторожностей, Декс? Я бы сказал, это граничит с грубостью по отношению к местному владыке.

— Опасность здесь ни при чем, это в первую очередь вопрос дисциплины, — Дексий с осуждением покосился на царевича. — Команда всегда должна быть готова к неожиданностям. Я не предлагаю греметь оружием перед лицом здешнего царя, но в дальнейшем не стоит попусту ожидать теплого приема. Простая осторожность однажды может спасти нам жизни.

— Твои слова скучнее наставлений дряхлого старца! — Орест закатил глаза, однако все же посерьезнел: — Впрочем, ты прав, как и всегда. Не буду вмешиваться в твою работу. Делай, что считаешь нужным, — на тебя в таких вещах можно положиться. Ну а я, пожалуй…

Орест посмотрел в сторону, где команда «Арктоса» старалась втащить грузный, неповоротливый корабль на берег. Моряки с «Мелеагра» и «Эвриала», более легких и проворных судов, дружелюбно смеялись над товарищами.