— Мерлин, но что насчёт наших встреч здесь? — похолодев, спрашивает она.

Малфой, дрогнув, отвечает безжизненным голосом:

— Если Снейп мёртв, то дом достался мне.

Он обводит блуждающим взглядом комнату, ни на чём конкретно не фокусируясь. Он растерян, и его побелевшие губы слегка подрагивают.

Гермиона застывает рядом, смотря на него снизу вверх.

Ей так жаль, что сводит в животе. Она почти физически ощущает отчаяние Малфоя, и ей хочется избавить его от этого. Ей хочется помочь. Ей хочется спасти.

Потому что он заслужил, даже если сам не верит в это.

Они молчат так долго, что начинает звенеть в ушах, и Гермиона чувствует, как тягостная нервозность охватывает её из-за непонимания, что делать дальше. Она размышляет о Снейпе, о его судьбе и о том, будет ли схожая судьба у Малфоя…

Он вдруг нарушает тишину, и его голос звучит неожиданно громко, слова проникают прямо под кожу:

— Ну что ж… Теперь я один.

Гермиона вздрагивает от того, как обречённо это звучит. Она понимает, что он имеет в виду не только то, что остался единственным шпионом.

Снейп в своей манере защищал и оберегал Малфоя. Он дал ему дом, в котором можно было чувствовать себя безопасно, он лечил и обучал его. Он был его наставником.

А теперь Малфой остался один меж двух миров, вынужденный защищать себя сам. Возможно, кроме его матери, о Драко вообще никто больше не переживает.

Его матери и самой Гермионы.

Она долго всматривается в его лицо и наконец опускается рядом и протягивает руку, обхватывая его ладонь. Она тёплая и едва заметно подрагивает. Гермиона переплетает свои пальцы с его. Он удивлённо смотрит на неё, но не отстраняется.

Гермиона вспоминает фразу Снейпа о том, что Орден перестаёт быть благороден, когда человек больше не приносит пользу. Эти слова возмутили её, потому что она… Она не такая. И она не бросит Драко Малфоя.

Ни теперь, ни когда-либо ещё.

— Не говори так, Драко, — медленно, но твёрдо произносит Гермиона, смотря ему в глаза. — Ты не одинок. У тебя есть я, и я знаю, что ты не плохой человек, — уголки её губ слегка приподнимаются, и она горячо добавляет: — И я буду бороться за тебя.

Он ничего не отвечает, лишь смотрит на неё проникновенным взглядом, в котором плещется столько эмоций, что Гермиона на мгновение теряется, а затем принимает всю неизбежность того, что последует дальше.

Драко Малфой тянется к ней и целует.

Это касание… уже привычно.

Гермиона глубоко втягивает воздух через нос и чувствует, как Малфой сдавливает её пальцы, пытаясь то ли удержать, то ли сразу притянуть ближе. Но в этот раз она первой движется навстречу: Гермиона укладывает свободную ладонь ему на щёку, поглаживая большим пальцем скулу, и легко задевает нос своим, пока отвечает на такой отчаянный, но необходимый поцелуй.

Малфой вздрагивает всем телом и порывисто обнимает её свободной рукой за плечи, слегка наваливаясь и прижимая к подлокотнику. Он худой, жилистый и очень тёплый, а его губы движутся в том ритме, который заставляет терять голову.

Гермиона чувствует, как разум постепенно начинает очищаться от всех мыслей и переживаний.

Ей нужно это.

Этот запал, и тепло, и голодная настойчивость.

Его рука выпускает её ладонь и следует выше, оглаживает предплечье, что пробуждает воспоминания о том, как буквально день назад он лечил её руку, а после переходит на талию. Гермиона вздрагивает, когда улавливает прикосновения к коже, пока его пальцы скользят вдоль кромки футболки.

Её сердце пропускает удар.

Малфой терзает, дразнит её губы, распаляя всё больше каждым касанием, но, когда Гермиона ловит себя на том, что стискивает пальцы, путаясь в его волосах, он вдруг отстраняется. Гермиона разочарованно вздыхает.

— Что?.. — пытается спросить она.

Он целует её в щёку, скользит носом вдоль скулы, касается губами виска и…

— Останови меня, — тихий шёпот обжигает ухо.

Прикрыв глаза, Гермиона судорожно втягивает воздух и замирает.

Ох, игнорируй это.

Малфой покрывает горячими влажными поцелуями её шею и вдруг утыкается лбом в плечо, продолжая сдавливать руками её дрожащее тело. Гермиона растерянно моргает, и от знакомого аромата голова слегка начинает кружиться.

Она делает ещё один глубокий вдох, но это лишь мешает, когда запах, дурманя, полностью затапливает лёгкие.

Мягко, невесомо Гермиона поглаживает Малфоя по спине, а второй рукой почти с материнской нежностью проводит по волосам. Ощущение тепла и твёрдости чужого тела так близко пьянит, и Гермиона знает, что не сможет найти силы, чтобы отстраниться.

Его дыхание вновь касается кожи, слова скользят по шее:

— Останови меня, Грейнджер.

Она действительно должна его остановить, он прав.

Он так чертовски прав.

Но они оба согласились, что Гермиона порой нарушает правила.

Она сжимает его плечо и ногтями царапает кожу головы, чувствуя, как он крепче стискивает её в объятиях. Гермиона не часто оказывается в ситуации, когда совершенно не знает, что делать дальше, но сейчас поцелуй уже вышиб из головы все хоть сколько-нибудь связные мысли, и каждый вдох Малфоя, который она ощущает всем телом, лишь ухудшает ситуацию.

Малфой вдруг поднимает голову и смотрит на неё в упор; серые глаза блестят почти болезненно.

Гермиона пытается что-то придумать, решить, сделать выбор, понять хоть что-нибудь. В голове вновь проносится так много. Так много лишнего.

Драко Малфой… привлекает её. Ей нравится, как он целует её, как его руки ощущаются на её теле, как его дыхание смешивается с её собственным.

Ей приятно и, честно говоря, хочется больше. Она уж точно не думает о том, чтобы остановить его прямо сейчас.

В конце концов, Гермиона может прервать его в любой момент.

Просто позже.

На мгновение она прикрывает веки, а затем снова смотрит на него уверенно и стойко.

Гермиона не знает: это он видит немой ответ в её глазах и подаётся вперёд или всё-таки она сама первой тянется к нему, сталкиваясь губами, зубами и сплетаясь языками. Замершие руки Малфоя оживают, одна скользит под футболку, обжигая обнажённую кожу спины, а вторая обхватывает её шею.

Всё так, как и до этого, когда он целовал её, но всё-таки немного иначе.

В прошлые разы его напор сбивал её с ног, но на этот раз он не спешит. Его движения неторопливы, будто он даёт ей возможность прекратить происходящее. Но эмоций не меньше. Гермиона с нетерпением ожидает каждого следующего касания.

Он гладит её плечи, вновь соскальзывает по руке, потом проводит по рёбрам вверх. Он не озвучивает вопросы, но её тело, её движения, её вздохи всё равно дают все ответы.

Малфой снова отстраняется.

Это похоже на игру. Гермиона никогда не знает, каким будет его следующий ход, что он предпримет дальше, как распалит её ещё больше. Она думает об этом, пока пользуется возможностью отдышаться, глубоко втягивая воздух.

Перемена положения позволяет ей наконец дотронуться до него самой. Гермиона сжимает плечи, проводит по его рукам, гладит спину и вновь возвращается к волосам, слегка оттягивая назад, когда он вдруг наклоняется к ней.

Малфой целует её кожу вдоль кромки майки, и Гермиона ловит себя на мысли, что этот предмет одежды совершенно лишний в этой ситуации. И сама же краснеет от этого. А Малфой, будто понимая, о чём она думает, вдруг ладонью ведёт по шее и плечам, а после мучительно медленно обводит пальцами очертания её груди, и дыхание Гермионы сбивается.

Она чувствует, как всё внутри переворачивается.

Пока Малфой ласкал её, Гермионе казалось, что она вот-вот снова почувствует тот укол в груди, страх и панику, но теперь лишь приятное волнение и незнакомое доселе вожделение затапливают её.

Она всё ещё может его остановить, но снова решает, что сделает это позже.

Если потребуется.

Несколько раз моргнув, Гермиона поднимает голову и натыкается на его взгляд. Он будто бы ждёт её реакции. Она хмурится и проводит рукой от его шеи до бедра. И он, видимо, получив, что хотел, вновь вовлекает её в страстный поцелуй, а ладонью, Мерлин, обхватывает её грудь.