На пороге возникла Виэлла. Иней приодел её в густую шубу, оторочил голову ледяной короной. На белом, без признаков румянца, лице ярко сияли парой голубых топазов глаза. Она гордо приподняла подбородок, обратив искристый взгляд к небу. А затем наморщила нос:
– А-а-апчхи!.. – звонкий звук развеял торжественное великолепие момента. Теперь на пороге землянки пыталась прочихаться хорошо знакомая девушка двадцати лет в вязаной розовой шапке с пушистым помпоном. – Апх-хе! Чхи! Эса, ты чего лежи… и… И-ичха!..
– Скользковато, – отозвалась я, с кряхтением пытаясь собрать окоченевшие конечности в кучку. И варежку, варежку натянуть! – И холодно…
– Согласна, – Вил протянула руку, помогая подняться, – сейчас привал устроим.
…На этот раз магичка добавила в набитые снегом кружки по капле какой-то настойки. Зашипело, затем забулькало, и вот уже внутри исходит паром что-то травяное, ядрёное даже на запах.
– Супер-пойло на борцовом корне! Лютый энергетик, отогревает моментом! До печенок пробирает, правда? – болтала она, смешно вытягивая трубочкой губы, чтобы глотнуть ещё чуть-чуть. А я молча кивала, отогревая руки о кружку и невзначай наблюдала за подругой из-под ресниц. Румяные щёки, обыкновенные серо-голубые глаза. Как будто и не стояла она передо мной зимней королевой…
– Вил, что произошло?
Та осеклась на полуслове. Помолчала:
– Золяна ушла с миром.
Я повернула голову, пытаясь рассмотреть за рядом деревьев поляну, а затем зло отхлебнула сразу половину:
– А какого лешего ты пошла к ней?! Мало того, что нас занесло в логово к сильной ведьме, так она еще и при смерти была? Мы с тобой эти дни мёрзли – это ведь она силу свою уже не контролировала! Нам стоило ноги уносить, что есть мочи, а ты…
– Её отпустила. Она просила дар принять, – Виэлла отвела взгляд, но голос звучал твердо.
– И ты согласилась?.. – картинка начала проясняться, и в груди, несмотря на согревающую настойку, похолодело. – Да ты что…
Магичка резко выпрямилась, уставившись прямо на меня горящим решимостью взглядом:
– Да, я согласилась! Приняла её дар! Чтобы Золяна спокойно умерла наконец-то, а не мучилась ещё неделю, превратясь в итоге в банши!
Пришёл мой черёд помолчать. Безусловно, лёгкий переход за грань лучше, чем появление злобной и до крайности опасной нежити, но…
– Так и тебя потом это же ждёт, – мотнула я головой в сторону опустевшей землянки.
– Решу проблемы по мере их поступления, – сухо ответила Вил, демонстративно сосредотачиваясь на напитке.
Сверху неожиданно раздалась трель из уханий и щелчков, и на ближайший низкий сук приземлился голубой филин, ещё одно наследие покойной ведьмы. Он встряхнулся и переступил пару раз, а потом распахнул широкие мягкие крылья, пристально уставившись на Виэллу. У неё вид стал по-детски восторженный:
– Ух ты, у меня настоящий ведьминский фамилиар! Потомственный, десятой кладки! Обещает помогать и наставлять!
– Что ж, вляпываться – так по полной, – проворчала я, протирая кружку снегом и засовывая в мешок. – Пойдем, что ли…
Подруга кивнула, торопливо собралась и, вскинув на плечи рюкзак, призывно вытянула руку. Филин немедленно перелетел туда, побалансировал расправленными крыльями, а затем, когда Вил так и не смогла удержать его, насмешливо ухнул и полетел неподалеку параллельно. Я криво усмехнулась: чувство юмора у птички точно присутствует.
До самого вечера филин мягко и бесшумно сопровождал нас, чуть обгоняя, иногда поджидая на деревьях, и изредка рыская вправо-влево. Виэлла с энтузиазмом чесала за ним следом, а я размеренно скользила замыкающей, отмечая про себя на удивление неплохой путь: и продираться через кустарник почти не приходилось, и валежник не мешал, и глубоких ям, занесенных снегом, не попадалось. За предыдущие дни несколько раз чуть лыжи не переломали, а тут вон как все гладенько. Где-то на закате, когда пора было уже присмотреть место для ночевки , филин круто повернул влево и нырнул к земле, скрываясь за оплывшим снежным бугром. За ним цепочкой потянулись мы, неожиданно скатившись в ложбину под огромным выворотнем, принятым мною за холмик.
– Видишь, как приятно иметь помощника? – спросила магичка, когда мы прикончили кашу и теперь грызли сухари под горячий чай. Обсуждать птицу нам никто не мешал, в том числе и сам филин, улетевший самостоятельно добывать себе пропитание. – Первый раз в таком хорошем месте ночуем!
Погода к ночи начала меняться, трескучий мороз отступил, а сырой южный ветер нагнал низкие облака. Слабо заметенная снегом, укрытая с трех сторон ложбина, не занятая при этом никаким медведем, спасала от ветра и редких колючих снежинок, а магическое пламя, на этот раз – практически бесцветное и маленькое, в горсти поместится, натопило укромный уголок до такой степени, что я, поколебавшись, расстегнула ворот куртки. Подруга замерзнуть или подхватить простуду вообще не боялась, распахнув верхнюю одежду едва ли не настежь.
– Признаю, смышленая птичка, – от ужина и размаривающего тепла я заметно подобрела. Приняла в нашу маленькую группу нового члена и почти смирилась с выбором Вил. – Кличку уже выбрала?
– Фамильяр – тоже личность, так что достоин полноценного имени. Которым он мне пытался представиться, но сделать это человеческими-то словами неспособен! – Вил утомленно вздохнула. Видимо, обсуждение было жарким и долгим… – Мы сошлись на том, что теперь он станет отзываться на Инея. А может быть, даже и на Иню.
Я усмехнулась, представив возмущение птицы.
– А! Что ты там упоминала про его помощь и наставления?
С ответом Виэлла повременила, приканчивая очередной сухарь и кружку чая. Залпом, хотя только что лично плеснула туда крутого кипятка. Я подозрительно пригубила из своей кружки: жидкости в ней убавилось на треть, но она все ещё оставалась достаточно обжигающей.
– Должно быть, настоящая ведьма в наставницах – это круто, – мечтательно заметила тем временем Вил, – никто тебе не покажет столько применений дара в разных ситуациях, со всеми тонкостями и подводными камнями… Но раз уж так сложилось, что учителя мне не отыскать, пусть будет фамильяр. Он хоть что-то да узнал, помогая предыдущей хозяйке.
– И филин тебе будет лекции читать?
– Ага, держи карман шире, – теперь голос магички звучал раздосадовано, – это ж не магия, чтобы тебе и теория, и практика, логически, со схемами и причинно-следственными связями. И Иней птица. Общается мыслеобразами, и они… не то чтобы совсем непонятны, но настолько специфические, что с ними ещё разбираться и разбираться. За полдня нашего общения я поняла только то, что отношения с прежней хозяйкой были нормальные. Ну или как-то так, Иней её вспоминает в позитивном ключе, причем параллельно возникают образы неба, деревьев и вообще не пойми чего. Хорошо хоть сейчас на охоту полетел, а то я бы не выдержала, и без того голова кругом идет.
Я слегка озадачилась. Мне за весь день и рот-то открыть не довелось, а подруга жалуется, что болтала не затыкаясь. Телепатически.
– А что, попросить его помолчать не получается? С людьми в принципе прокатывает, даже с болтушками вроде тех близняшек из галантерейной лавки. Ну, да, разные слова нужны, кому вежливые, а кому и не очень…
Виэлла отставила опустевшую кружку в сторону, устроилась поудобнее, вытянув ноги в сторону защищенного легким силовым полем входа в нашу берлогу и наколдовав себе под шею призрачный подголовник. Я осталась сидеть, опираясь спиной на промерзшую землю пополам с корнями.
– Связь мага с другим мыслящим существом, человеком или фамильяром, осуществляется либо традиционными методами – звуками и движениями, либо телепатически. Последний, естественно, наиболее эффективен, ну ты Рамшора не раз слышала…
