Поэтому с Анатолия, при содействии Давыдычева, я лишь вытребовал виру в два миллиона. Глупо надеяться, что на этом все кончено. Но хотя бы Анатолий удержит сыновей от новых глупых действий, типа найма бандюганов. Атака будет похитрее. Скорее всего, ударит по нашим объектам. Местному заводу или ресторану в Москве. Зависит от того, что они хотят забрать у нас. Может, подстроят несчастный случай. Может, устроят налет банд. Дворяне – люди мстительные, обид не прощают. Даже заслуженных. Но время на передышку есть. Как минимум неделя. Думаю, даже месяц. Не рискнет Свиридов вызывать подозрений Давыдычева.

– Удачи, Сеня, – отрывает меня от мыслей Тимофей, усмехнувшись. – Трость не забудь, «Липранди».

Упс, а я уже чуть без нее не вышел. Дурацкая палка. Точно спалюсь. Не сегодня, так завтра. Надо заранее подготовить объяснение.

Шагая по парковке между дорогих сверкающих авто, не забываю постукивать тростью. Надеюсь, хотя бы на день меня хватит. Несмотря на то, что я приехал пораньше, двор школы заполнен народом. Школьные друзья собираются и двигаются смеющимися компаниями. Большинство учащихся – дворяне, но есть и стипендиаты-простолюдины. В российских элитных учебных заведениях последним нововведением стало бесплатно принимать отличников-простолюдинов. Началось это веяние с какого-то московского лицея.

– Ухх, какой красавчик! -доносится до моего чуткого слуха восхищенный шепот девчонки из моего класса. – Девочки, в чьем он классе, признавайтесь?

Еще позавчера эта милашка смотрела на Арсения как… да как на калеку. А сейчас даже не узнала однокашника, память девичья. Всего-то день не было на занятиях, хы.

– Его сегодня перевели, точно, – отвечает ей подруга. – Раньше никогда не видела.

– Да, такого сложно не заметить, – поддакивает третья. – Интересно, почему он с тростью?

– Понятно, что для импозантности. Сейчас в Европе все так ходят. Видимо, мальчик из столицы.

Я оборачиваюсь к шушукающимся гимназисткам. Они сразу затихают, пока мой равнодушный взгляд скользит по курносому лицу одноклассницы:

– Здравствуй, Люба.

Пару секунд она обомлевает. Затем в ее глазах вспыхивает огонь узнавания и безмерного удивления:

– А-арсений?!!!

– Он, – коротко киваю остальным девушкам. – Сударыни.

Разворачиваюсь и ухожу.

Подружки Любови аж пищат от восторга:

– Любка-а-а-а! Так вы знакомы?! А чего молчала-то?

Курносая же опускает смущенный взгляд и ничего не говорит.

Чуть ускоряю шаг, чтобы больше не слышать девичьи сплетни. У крыльца, среди стройных аристократов, бросается в глаза широкоплечий паренек. Подходя к нему сзади, не сразу узнаю Степку Сидорова, своего одноклассника и любителя рыбалки. На Щучьем озере это он вызвал мне в подмогу Тимофея.

– Привет, рыбак. Как дела? – хлопаю по спине единственного школьного друга Арсения. – А чего на крыльце стоим? Давай внутрь.

– Э-м-м, простите, мы знакомы… Арсений, барин? – округляет он глаза. – Что с тобой случилось? Волосы и глаза другие, да и сам, будто светишься.

– Домашние тоже удивились. Доктор сказал, это побочка в ответ на изменение микроклимата в организме, – улыбаюсь. – Можешь поздравить – я пробудил «колодцы».

– Поздравляю! – искренне говорит друг.

– Спасибо!

Наш класс располагается на втором этаже. Мы со Степаном приходим первыми. До урока еще десять минут, на улице солнечно и хорошо. Логично, что подростки предпочитают провести время до уроков на улице. Я же и так привлек к себе много внимания. Достаточно. Будем постепенно вливаться в жизнь школы. Если вообще это понадобится.

До конца средней школы осталось ровно три месяца. Затем я буду поступать в Москву. Так что моя задача в этом заведении – по возможности, незаметно доучиться, чтобы двигаться дальше по жизненному пути аристократа. Параллельно постараюсь вникнуть в энергокарту Земли. Загадка купола от жар-эфира остается неразрешенной.

Эти мысли проносятся, пока я раскладываю портфель на своей парте.

В класс входит девушка с зелёными глазами и короткой русой косой. Вблизи Алеся Борова еще красивее, чем на аватарке соцсети. Сквозь длинную юбку выступают крепкие бедра, а индикатором ее приближения является грудь, несущаяся впереди девушки. Двоечка с половиной, на автомате отмечаю. Рядом с ней – с Алесей, а не с ее грудью – держится рыжая девушка, талия не столь точеная, как у Алеси, та же грудь заметно меньше, но вот в спортивности бедер и ягодиц даже превосходит подругу. Ирина Груздева, член клуба по турнирной войстезе.

Мда, я, конечно, не эксперт, но разве у школьной формы должен быть настолько откровенный дизайн? Открытых участков нет, спасибо хоть на этом, и все равно можно разглядеть каждую, выступающую сквозь ткань, выпуклость. Праздник гормонов какой-то.

Алеся уверенной походкой шагает между рядами парт и останавливается напротив меня. Я продолжаю доставать из портфеля тетради и учебник по физики, она у нас сегодня первая. Мое лицо опущено, челка закрывает глаза.

– Извини, ты новенький? Переведенный? – не дождавшись ответа, Алеся заявляет. – Это место занято.

– Ага, – соглашаюсь, не поднимая взгляда. – Мной.

– Нет, – хмурится девушка. – Это место Арсения Беркутова.

Я поднимаю лицо:

– А я разве спорю? – усмехаюсь.

Глаза Алеси превратились в два прозрачных блюдца, ее рыжая подруга поднимает брови.

– Арсений?! – восклицает Алеся. – Свароже, я тебя даже не узнала?! Почему ты вдруг стал таким крас…

– Кхе-кхе, – Ирина вовремя спасает подругу от необдуманных слов.

– …Другим, – краснеет Алеся, отведя взгляд, и тут же робко глянув на меня. – Совсем другим.

– Пробудились «колодцы», – пожимаю правым плечом. – Организм активировал скрытые резервы и перестроился.

– Не слышала о таких последствиях «пробуждения», – вставляет Ирина, тоже смотря на меня. Похоже, сегодня я весь день буду служить музейным экспонатом.

Мне тон девицы совсем не понравился.

– Позвони доктору своего рода, – я посмотрел сверху вниз, как любил делать на вечерах аристократов Постимпериуса. – Он тебя просветит о метаболизме жива-юзеров.

Девушка сглатывает и отворачивается. Больше не спорит, слишком занята, пытаясь справиться с непонятным волнением, забравшимся под кожу.

– Так-так, одноножка ничему не учится, – раздается от двери. – Опять мутишь с чужими девушками, ничтожество?

Ничтожество. Как отвратительно звучит. Меня еще никто так не называл. Даже враги. Даже Жаворонок Бемижар. Потому что мятежный Префект знал, насколько я страшен в гневе.

Вдох-выдох, Фалгор. Посмотри на этого наглеца и улыбнись. Приветливо улыбнись. Так, чтобы паршивец себе в штаны наложил кирпичную кладку.

Конечно, с наездом прикатил Корсов Миша. Тот самый горе-пловец, друг младшего из братьев Свиридовых. Похоже, мало озерной водицы хлебнул. Кстати, самого Вити поблизости нет. Наверное, все еще наказан. Но и без него народу хватает. Миша приволок с собою трех подпевал.

К сожалению, не успеваю ответить сопляку. Алеся насупливает тонкие брови:

– Корсов, протри глаза. Здесь только я с Ирой, и мы обе – свободные девушки.

– Витя тебе в любви признавался, – не соглашается с барышней Корсов.

– И я его посла…отказала я твоему Свиридову, – фыркает девушка.

– Витя другое мне говорил, – не соглашается школотрон. – Ты дала ему надежду.

Алеся упирает руки в бока. Начинается обмен мнениями по этой, несомненно, очень важной теме. К полемике подключается Ирина, да и подпевалы поддакивают Корсову. Молчим только мы со Степкой.

– Вот нельзя так, Борова. Не по-дворянски.

– Слушай, Корсов. А лезть не в свое дело по-дворянски, да?

Мне хочется закатить глаза. Куда я попал? Детский сад, подгузник под скафандром.

Моя ладонь взметается вверх, и все замолкают. Я улыбаюсь девушкам.

– Алеся Прохоровна, Ирина Кузьминична, не нужно тратить слова. У сударя явно претензия не к вам, – обращаю взгляд янтарных глаз на Корсова. – Так?