Игорь Лавров проснулся среди ночи от ощущения безотчетной тревоги. Какое-то время он лежал с закрытыми глазами, пытаясь понять, что его разбудило. Словно что-то невидимое бесшумно витало в воздухе, мешая заснуть, настораживая, беспокоя.

Он натянул почти невесомое одеяло до подбородка и попытался заснуть. Однако сон совершенно прошел. Лавров понял, что больше не заснет, потому что тревожное нечто, ворвавшееся в его сон, по-прежнему витало в темноте, словно предупреждая о неведомой опасности.

– Чушь какая-то, – пробормотал он. – Тоже космонавт называется, – и вдруг понял, что его разбудила тишина.

Игорь хорошо помнил гнетущее ощущение давящего безмолвия, которое испытал в сурдокамере, готовясь к полету на Ио. Сейчас вокруг царила такая же тишина, оглушающая до звона в ушах, лихорадящая, тревожно кричащая прямо внутрь черепной коробки: “Опасность! Опасность!”.

Он открыл глаза и сразу увидел неяркие красноватые вспышки.

Комната, которую он занимал, была не очень велика – примерно десять квадратных метров. Откидная койка, два легких кресла, письменный стол с книжной полкой да стенной шкаф – вот и все, что находилось в ней, если не считать овального экрана видеофона да большого циферблата часов над ним. Только они да еще несколько контрольных приборов под экраном позволяли догадаться, что это не скромный номер гостиницы, а одно из помещений исследовательской станции на Ио – первой луне Юпитера. Сейчас один из этих приборов ритмично мигал, и на его стекле вспыхивала надпись, от которой у Лаврова пробежал мороз по коже: “Разгерметизация станции”.

Он невольно посмотрел на дверь. Он знал, что все двери станции герметичны, однако мысль о том, что сейчас за нею Царит космическая пустота, а товарищи, возможно, уже мертвы, показалась ему дикой.

Конец ознакомительного фрагмента. Полный текст доступен на www.litres.ru