– Нет, благодарю вас… не сегодня. Боюсь, что мне пора уходить.

– Подождите, подождите, – захрипел Гюс и, переваливаясь, вышел из ванной. – Вы не все еще осмотрели.

– Дом старый, не правда ли? – спросил Харлей.

– Центральная часть дома, – ответил толстяк, – построена лет двести пятьдесят назад. Позднее были сделаны пристройки. То крыло, где мы сейчас находимся, новое. Я сам его пристроил. Этот дом я купил у одной женщины – мисс Марты Треллис, вернее, у ее опекунов, или как они там называются… Она – буйная помешанная и помещена в лечебницу для умалишенных. Дом принадлежал еще предкам мисс Треллис. Она – старая дева. Здесь, в этом доме, она и сошла с ума. Ей являлись привидения… Должно быть, одиночество на нее подействовало…

– А вы никогда не видели здесь привидений?

– Нет… не видел. Я бы не прочь был завести в гостинице хорошее привидение… Это действует возбуждающе. Я было подумывал об этом, но слишком много возни.

«Сейчас я поведу вас вниз, но раньше посмотрите на этот чуланчик… – Он открыл дверь… – При каждом номере имеются два таких чуланчика в шесть квадратных футов. Свету здесь так же много, как и в комнате… А вот еще одна моя выдумка. Нет ничего неприятнее, как наклоняться и разыскивать башмаки, валяющиеся на полу в чулане. Я приспособил для них козлы в фут вышиной; на эти козлы вы можете класть запасную обувь.

«Обратите внимание на крючки; это мое изобретение. Как вам известно, костюмы часто срываются с обычных крючков, но мои крючки защелкиваются. Я взял патент. И ваш пиджак никогда не валяется на полу.

«В каждой комнате есть календарь и письменный стол…»

Толстяк указал на большой, вместительный стол с многочисленными ящиками.

– Это вам не какой-нибудь хрупкий столик, на котором едва может уместиться лист бумаги. Он с силой ударил по столу своим тяжелым кулаком.

– У меня мебель солидная, прочная. А вот туалетный стол и бюро для леди и шифоньерка для ее супруга.

Он выдвинул ящик бюро.

– Сделано по особому заказу. Взгляните! Я сам все придумал. Вот отделение для перчаток-как раз подходит по величине. А здесь должны лежать носовые платки. Этот ящик предназначается для драгоценностей, колец и часов.

Толстяк восхищался своими хитроумными выдумками, словно ребенок, показывающий свои игрушки.

– Затем нужно было осмотреть библиотеку, бильярдную и столовую.

– Покажите ему нашу справочную доску. Гюс, – посоветовал Майкл. – Это вы здорово придумали.

Гюс, переваливаясь, вышел в вестибюль и указал на доску, висевшую на стене.

– Здесь, с правой стороны мы отмечаем все, что необходимо знать нашим гостям, а слева записаны имена всех проживающих в доме. Как только кто-нибудь приезжает в гостиницу, мы заносим его фамилию на эту доску, номер комнаты, которую он занимает, и город откуда приехал. Вот гость, проживающий здесь дольше всех, усмехнувшись, сказал толстяк, указывая на верхний край доски.

Харлей прочел: «Майкл Уэбб… М-с Майкль Уэбб (Эдит)…, Томми Уэбб… Из Нью-Йорка.

– У нас такое правило, продолжал Гюс: – гости между собой разговаривают, не будучи друг другу представлены. Им не приходится разузнавать имена и фамилии-достаточно взглянуть на эту доску… А вот библиотека.

«Сейчас у нас около двух тысяч книг, м-р Харлей, и каждую неделю мы покупаем десять книг – не больше, не меньше».

– Гюс придумал превосходный способ выбирать те десять книг, какие он каждую неделю покупает, – сказал Майкл. – Гости голосуют за ту книгу, какую хотят прочесть. Каждый пишет на листке названия книг и подписывает свою фамилию. Затем опускает листок в этот ящик на стене. В понедельник утром мы вынимаем листки, и десять книг, получившие большинство голосов, выписываются немедленно.

– Это очень забавно, вставил Гюс.

– Выписываются только новые книги? – осведомился Харлей.

– Нет, вы можете выписать все, что вам угодно, – пояснил Майкл. – В прошлом месяце я всех уговаривал голосовать за Рейнака «Краткая история христианства и Стекеля «Странности поведения». Эти книги я читал, но, мне кажется, они должны быть в библиотеке.

«Соберите голоса, и я куплю», – сказал владелец гостиницы. – Мне все равно. А вот что вас заинтересует, м-р Харлей: обратите внимание, что в этой комнате, битком набитой книгами, – и он указал на заставленные книгами полки, – нет библиотекаря. Постоянно жильцы приносят сюда книги и берут новые. Если бы мы не следовали определенной системе, здесь был бы устрашающий беспорядок. Чтобы найти какую-нибудь книгу, пришлось бы все перерывать.

«Я разработал любопытную систему… Как видите, все полки разбиты на отделения. Всего здесь сорок отделений. Обратите внимание, что над каждым отделением висит на стене раскрашенная карточка. Здесь справа вы видите на карточке зеленую и белую полосу. Эти цвета означают американскую историю, и под цветными полосками так и написано: «История Америки». На каждой книге, находящейся в этом отделении, вы видите наклейку с зеленой и белой полосами. Эти наклейки сделаны по заказу. Прочтя книгу, вы помещаете ее в соответствующее отделение, руководствуясь цветом наклейки… Вот здесь у нас американские романы-цвета зеленый и красный, здесь английские романы – цвета голубой, белый и café-au-lait. Поняли мою мысль?»

– Конечно, понял, – сказал Харлей, – Это очень остроумно.

– Гм… не знаю. Во всяком случае система простая. Избавляет от хлопот. По утрам горничные обходят весь дом, собирают книги и ставят на место. Им не нужно соображать, к какому отделу относится книга. Они смотрят на наклейку.

– Как-то в прошлом году, – вмешался Майкл, мы все голосовали за книгу: «Ешь, и все-таки похудеешь!» Мы хотели, чтобы Гюс ее прочел и воспользовался указаниями, но боюсь, что он ее не читал.

– Конечно, не читал, – отозвался Гюс. – Господи боже мой, зачем мне худеть? Пожалуй, мой вес чуть-чуть больше нормального. Двести семьдесят пять фунтов – вот, когда я себя прекрасно чувствую. Несколько лет назад я спустил до двухсот шестидесяти, и все время ощущал слабость… А вот наша столовая…

«На стол мы обращаем большое внимание… И повар у нас прекрасный, можете мне поверить. Каждый день у нас подается, по крайней мере, одно новое блюдо. Это совсем несложно. Сезон продолжается сто пятьдесят дней, а повар заранее придумывает сто пятьдесят различных блюд.

Майкл снова вмешался в разговор.

– Гюс, расскажите ему о списке нелюбимых блюд.

Повернувшись к Харлею, он добавил:

– Этой гостиницей я интересуюсь не меньше, чем сам Гюс.

– Видите ли, – начал Гюс, – все это очень просто. Очень многие не едят тех или иных кушаний. Когда приезжает новый посетитель, мы посылаем к нему в номер карточку, на которой он записывает названия всех своих нелюбимых блюд. Этот список заносится в большую таблицу, которая вставлена в раму и висит в кухне. Наверху столбца написана фамилия гостя, а дальше следует перечисление нелюбимых им кушаний. Так, например, некоторые не едят баранины, и в те дни, когда у нас готовят баранину, им подают что-нибудь другое… Удобно, неправда ли? Харлей согласился с этим, а затем объявил, что ему пора идти. Дело Вильяма Брилля, о котором он не забывал во время осмотра дома, постепенно вытеснило все прочие мысли.

– Если я сейчас не уйду, я могу опоздать к шестичасовому поезду, идущему в Нью-Йорк.

– Если хотите, я пойду с вами к м-с Брилль, – вызвался Майкл, – и покажу вам дорогу.

– Благодарю вас, я буду очень рад.

Хозяин гостиницы был явно разочарован и обижен.

– Как, вы не хотите осмотреть цветники, площадку для тенниса, бассейн? – воскликнул он. – А театр? Да, мы устроили прекрасный театр в риге… Настоящая сцена, опускающийся занавес, кулисы – все, как следует… Многие из наших гостей проявляют драматический талант, иногда у нас останавливаются настоящие актеры….

– Знаете ли, что я вам скажу, Гюс? – перебил Харлей. – Мне бы хотелось здесь пожить. Нельзя ли мне приехать к вам как-нибудь в конце недели? Вы меня примете?