И я ухожу навстречу Сербине – пока она при всех снова не кинулась мне на шею, испортив крутой момент. Аяно разочарованно убирает меч в ножны и не отстает.

– Скоро надерешься еще, с вымесами, – подбадриваю японку.

– Да, – она подступает ближе и берет меня под руку, как дама кавалера. – Тогда давай пройдемся, как гуляющая парочка. Этого у нас еще долго не будет.

Она прижимается грудью к моему плечу, и против такого аргумента мне противопоставить нечего.

У выхода с крикетного поля Сербина все же настигает меня. Американка на ходу расстёгивает балахон и сбрасывает с плеч прямо на землю, оставшись в одной сорочке. Короткая рубашечка едва прикрывает идеальные длинные ноги в белых капроновых чулках и полностью демонстрирует белоснежные крылья за спиной.

Нисколько не смущаясь нарядной японки, держащей меня за руку, пернатая подступает ко мне вплотную и накрывает нас вдвоем куполом из крыльев, обрезая от шума мира. Пушистые перья шлепают Аяно по лицу, отодвигая. Невольно японке приходится отпустить меня.

– Мой рыцарь! – ангелесса впивается в губы и азартно шерудит у меня во рту языком. – Вот твоя награда за победу!

Мягкие пышности Сербины сплющиваются о мою грудь. Она страстно стонет, не разрывая поцелуй. Сердце ее быстро колотится.

Слышу за стеной из перьев, как пыхтит недовольная Аяно.

– Отпусти его, американка! Нам еще спасать семь миллиардов жоп!

Сербина не реагирует. Свистит вынимаемый из ножен острый клинок.

– Сейчас я тебе крылышки то обрежу, чтобы ты, курица, не перелетала за чужие заборы!

Ноль внимания от перантой. Отдалась всецело изучению полости моего рта. А я не то, что даже против такой награды – целоваться Сербинка обучена хорошо, – но боязно за дурочку. Аяно ведь не шутки шутит. Приходится звонко шлепнуть по топорщащимся под сорочкой ягодицам.

– А-у-у-и-у-и! – хватается блондинка обеими руками за попец. – Перун! За что?!

В ее глазках наворачиваются слезы. Зато крылышки опустила, а Аяно, соответственно, разжала пальцы на черной рукояти катаны. Клинок остался в ножнах.

– Раньше тебе вроде нравилось, – делаю удивленное лицо. – Уже нет?

– По-прежнему нравится, – возражает горячо блондинка. – Но может продолжим наедине?

Она бросает косой взгляд Аяно, которая снова невозмутимо взяла меня под руку. Лицо японки становится равнодушным и непроницаемым, на пернатую смотрит, как на диковинную мебель.

– Извини, полковник Кимура верно сказала, – вздыхаю. – Дела зовут.

У Сербины даже крылья опустились.

– Когда же мы снова увидимся? – надувает она щечки.

– Скорее уже после спецоперации в Британии.

– Буду ждать, – заявляет пернатая, и, кивнув ей на прощание, огибаю дивное создание, всё никак не бросающее попытки заполучить сильнейшего демоника в ряды своих постельных рабов.

Едва отхожу, как к Сербине чуть ли не подбегает граф Юрий Долгоногий:

– Леди Гиллер, не будет у вас минутки? Мой сын Дмитрий постоянно о вас говорит после его чудесного излечения вашими стараниями. Дима вас буквально превозносит! Не могли бы вы принять мое приглашение и заглянуть к нам на обед.

– Не могу, – резко холодным голосом отвечает Сербина. – А ваш сын мне уже порядком поднадоел постоянными звонками и любовными письмами. Это совсем неприлично! Прошу займитесь его воспитанием!

– Простите, – растерянно кланяется Юрий, бросаю непонимающий взгляд на оголенные ноги американки. Похоже, у графа когнитивный диссонанс – явно раскрепощенная девушка, с пышными формами, в сорочке, демонстрирующей ее лучшие качества, оскорблена вежливым вниманием наследника одного из влиятельнейших в мире Дома. Но вот такие эти женщины – поди их разбери. Принцу откажут, а за свинопасом гоняться будут.

На парковке провожаю Аяно до черной «Чайки». Рядом с машиной курит японец-водитель. При нашем появлении он спешно бросает сигарету на асфальт и растаптывает ее подошвой.

– Госпожа, – подбежав, японец с поклоном распахивает дверь перед командиром «зорь».

Не обратив на слугу внимания, Аяно задерживается и смотрит на меня с какой-то чувственной болью:

– Всё хорошо? – невольно беспокоюсь.

– Нам, Кимура, иногда снятся вещие сны, – вдруг признается японка. – Особенно перед Шу-бун-но Хай.

Не зря меня этот праздник насторожил. Точно бы там мой чудан не прокатил бы.

– И что же тебе приснилось в этот раз?

Девушка пристально смотрит в мои глаза.

– Что ты, Перун, не вернешься из Британии в Москву.

В ответ наклоняюсь и целую свою японку-предсказательницу в алые уста.

– Правила созданы, чтобы их нарушать. С предсказаниями та же песня. Так что забей и готовь людей к вылету. – Отныне, как и остальные Дома на время операции, Кимура тоже под моим вассалитетом.

– Так точно, – кивает Аяно.

Сам в машине с водителем двигаюсь на запад города. Договорился встретиться с поляницами в кафе, что принадлежит отцу Кали. В том кафе на меня впервые бузила Кали, потом она требовала поединка, а я ее поцеловал и сбежал в больничку. Эх, воспоминания. Тогда еще надеялся, что обошлось и демонов этой реальности нет. Как говорится, не судьба.

Мы паркуемся рядом с лимузином девушек.

– Бес! – радостно встречают меня поляницы, выскакивая из салона. – Тоже только приехали!

Белоснежка первой до меня добегает и, показав язык остальным девушкам, обнимает мою шею. От княжны исходит сладкий запах мармелада. До сих пор старается, жует. Остальные девочки скоро тоже присоединяются к обнимашкам.

– Мы скучали! – потирается щекой об мою щеку Алла. На ее голове, от волнения, распускаются змеи, и гадинки целуют меня в нос и лоб. – Ой, какой ты красивый!

Она с восхищением оглядывает мой дорогой костюм с белоснежным платком в нагрудном кармане.

– Не покидай нас надолго больше! – теребит мой рукав Белоснежка. – Невесты мы или кто?

– А мы медитировали без тебя и теперь лучше контролируем свои фракталы! – хвастается пышногрудая Вика. Кажется, ее грудь стала еще больше. Вот чьим детям точно хватит молока, да еще и мужу останется.

– Ну-ну, пойдемте уже в кафе, – бурчит Кали, ей меньше всех досталось кусочка меня.

Девочки поправили волосы и курточки, и мы двигаемся по тротуару. До яркой вывески кафе где-то триста метров. Нужно только завернуть за супермаркет.

За проулком мы едва не сталкиваемся с тремя кавказцами. Один под два метра ростом, другие двое поменьше, тоже настоящие смуглые «быки». На фоне меня, школьника, пускай жилистого и крепкого, выглядят богатырями. Судя по телосложению явно бойцы. А еще густые черные бороды, сломанные носы и уши дополняют облик бандюганов.

Дети гор не отходят в стороны. Высокий окидывает неприятным взглядом пышную грудь Вики, красноволосая барышня морщится от такой наглости. Лица мужчин изображают похабные улыбки. Алла же обгоняет Вику с Кали, отступает в сторону и проходит мимо кавказцев, показывая девушкам пример, как нужно поступать. Алла – мудрая не по годам барышня и не хочет провоцировать конфликт, особенно зная, что без смертей он не закончится. Остальные поляницы, разочарованно вздохнув, следуют за змееволосой княжной. В боях девчонками руководит Кали. В эстетике, женском стиле, да и в сексе наставляет моих малышек Белоснежка. За правильным питанием и утренними пробежкам следит Вика. Алла же задает общее направление и вовремя охлаждает горячие головы остальных девчонок.

Я же спокойно прохожу между бородатыми здоровяками, когда один из них, с залысиной, гогочет:

– Смотри, Човка, змеи на голове, гы. А в целом ничо, клевая!

– Давай ее себе, а я цапну белую.

Останавливаюсь, а Алла уже обернулась и вернулась.

– Бес, пускай их. Мне не терпится в кафе! – берет княжна меня за руку и тянет за собой. – Кали так круто расписала чизкейки – просто слюнки текут!

– Эй, змееволосая куколка! – кричит кавказец с залысиной. – Да брось ты этого безусого сопляка, пойди к настоящему опытному мужчине, – он почесывает себя по волосам на груди, которые торчат из расстегнутого воротника рубашки. – Видишь, сколько тестостерона, гы?