С этими словами отец опустил локти на стол, и его жена последовала его примеру. Девочка подняла голову — оба родителя пристально смотрели на неё, в их глазах читался упрек. Девочка прекрасно знала причину их недовольства — традиция чтения молитвы перед едой всегда строго соблюдалась в их семье, и любому, кто пытался нарушить это правило, приходилось несладко.

Малышка до сих пор помнила, как однажды давным-давно, когда ей было всего пять лет, за ужином она капризно сказала своему отцу, что якобы забыла слова благодати — так сильно ей хотелось есть в тот июньский день. Она совсем не ожидала, что после этих её слов лицо папы нальется кровью и исказится в страшной гримасе. Тогда ещё пятилетняя девочка сделала вид, что его гнев прошел мимо её внимания и приступила было к тому, чтобы съесть печеную картошку, но бедняжке так и не удалось поужинать, потому что в следующую секунду отец встал со своего места и, громко топая ногами, подошел к дочери и с силой выдвинул стул, на котором она сидела. За этим, конечно, последовали её недовольные крики, сопровождаемые слезами, на которые отец ответил только яростным «Будешь спать без ужина!», после чего приказал жене отвести их дочку в спальню, на что та согласилась без лишних слов, что девочка расценила как предательство.

И с тех пор каждый раз, когда перед едой отец говорил, что им нужно прочитать молитву, эта сцена прокручивалась в её голове — и ей казалось, что она снова слышит собственный плач, видит перекошенное от гнева лицо отца и совершенно спокойное и безразличное лицо матери... Растерявшись, девочка дернулась всем своим маленьким телом и заморгала.

— Простите, — тихо прошептала она.

Затем, собравшись с духом, она бросила взгляд в окно, за которым всё еще светило сентябрьское солнце. Яркий свет ударил ей в глаза и ослепил на короткое мгновение, но это не помешало ей поднять руки из-под стола и упереть локти в белую скатерть. Во время этого действия рукава её кардигана слегка опустились вниз, открывая взору окружающих бледную кожу её нежных предплечий. Если бы солнце в тот момент не светило так ярко, то это, вероятно, прошло бы мимо внимания её родителей, но они не могли не заметить, как солнечные блики падали на её нежные руки.

Чтобы не смущать дочь, отец тут же отвел взгляд и уставился в свою тарелку. Мать, напротив, не выдержала и украдкой взглянула на маленькую девочку, которая тем временем сложила хрупкие ручки перед своим чистым личиком, словно пытаясь скрыть охвативший ее стыд. На самом деле она просто приступила к чтению благодати, чем успокоила своего папу, который из уважения к традициям не решался нарушить молчание в данную минуту, хотя до этого момента в его глазах было отчетливо видно легкое раздражение, вызванное её медлительностью и неторопливостью.

Девочка закрыла веки, и вид ярко освещенной столовой мгновенно сменился полной темнотой. На несколько мгновений ей показалось, что она перенеслась в бескрайнюю пустоту, но тихий шепот родителей, которые уже начали произносить слова благодати, вернул ей чувство реальности происходящего. Глубоко вздохнув, девочка сосредоточилась на приятном тепле своих ладоней и, стараясь не повышать голоса, начала тихо читать молитву так, как она её запомнила.

— Приди, Господи Иисусе... — прошептала она первые слова благодати, произнося их немного медленнее, чем обычно, чтобы случайно не совершить ошибку.

Однако, читая молитву, у неё в мыслях было совершенно другое — девочка представила, что видит перед собой дядю Джо, печально смотрящего на неё откуда-то из темноты. Его сомкнутые губы, казалось, задавали ей какой-то вопрос, и она догадалась, о чем он хотел спросить её — она даже давала себе отчет в том, что чувствовала то, что он переживал сейчас, и прекрасно представляла, какая отчаянная боль терзает душу дяди Джо.

«Как поживаешь?», обратилась она к нему. «Я знаю, что ты страдаешь, и мне самой ничуть не лучше. Я понимаю, что отныне мы никогда не будем вместе. Но всё же скажи мне, где ты сейчас?». Увы, ответа не последовало — её взрослый друг только глубоко дышал сквозь стиснутые зубы, крепко прижимая к груди засохший от времени букет георгин — цветов, которые девочка любила заочно, но никогда не держала в руках.

— ...будь нашим гостем... — тем временем девочка не забывала читать молитву, сидя за обеденным столом со своими родителями.

«Молчанием делу не поможешь», — продолжила она мысленный диалог со своим другом. «Пожалуйста, пойми, как мне тяжело, когда я не понимаю, что на самом деле с тобой происходит... Ты не мертв, я уверена — ты был где-то изолирован из-за меня, потому что я нарушила правила этого мира... Я хочу точно знать, куда тебя заточили». Джо по-прежнему молчал, но девочка увидела, как после её слов его уголки рта печально опустились вниз, а по его небритой щеке скатилась крохотная мужская слеза.

-..и да будут дары Твои... — маленькая девочка продолжала читать молитву, чувствуя сухость на губах. Кроме того, она почувствовала на своем лице чей-то взгляд, который внимательно всматривался в неё, но она не придала этому значения, потому что чтение благодати требовало полной концентрации.

«Это нехороший ход с твоей стороны», — с некоторым упреком обратилась она к Джо. «Ты исчез настолько внезапно, что я даже не успела смириться с мыслью, что теперь мне придется жить без твоих рассказов, советов и понимания. Жаль, что я так и не узнала, что именно стало причиной твоего исчезновения. Мне что-то подсказывает, что во всем виноваты глупые взрослые — это они сделали из тебя злодея, даже толком не разобравшись в том, кто ты есть на самом деле... Или, может быть, они поняли, насколько ничтожны их знания по сравнению с твоими, после чего решили избавиться от тебя». После этих слов девочка увидела, как Джо вытер слезы свободной рукой и слабо улыбнулся ей, слегка кивнул в ответ — видимо, ему нравилось то, что она говорила, но по-прежнему с его губ не сорвалось ни единого слова.

— ...да будут благословенны мы. Аминь, — читая последние слова благодати, девочка не спешила открывать глаза — ей хотелось еще немного поговорить с Джо, пускай даже только в своем воображении.

«Ах, дядя Джо, — в отчаянии взмолилась она, — «скажи мне, ради Бога, почему жизнь заставила меня пойти вдоль Спирали Судьбы? Что я тебе сделала, почему ты оставил меня совсем одну, не сказав ни единого слова на прощание? Почему ты заставляешь меня мучиться в неведении касательно твоего настоящего местонахождения? Если бы ты сказал мне, где ты, я бы в ту же секунду успокоила свое сердце и примирилась с твоей потерей».

Дядя Джо продолжал стоять на своем месте, и ветер трепал его растрепанные волосы. Девочка заметила, как в ответ на её слова на его лице появилось виноватое выражение, которое могло означать, что он переживает внутреннюю борьбу — уступать мольбам юной подруги или нет. «Скажи мне, где ты сейчас, пожалуйста!», — жалобно попросила она. И вдруг Джо размахнулся и со всей силы швырнул в её сторону букет георгин, который до этого держал в левой руке. Девочка протянула свои руки вперед, чтобы поймать цветы, но в следующую секунду почувствовала на своем плече чью-то руку...

Это не было ментальным ощущением — кто-то действительно взял её за плечо. Девочка с некоторым трудом открыла глаза — она все еще сидела за обеденным столом, на котором стояли тарелки с разнообразной едой, чайник и несколько чашек. Медленно повернув голову в ту сторону, откуда пришло ощущение прикосновения, она увидела, что её мать стоит прямо перед её стулом. Маленькая девочка сразу заметила, что лицо женщины было бледным, а в глазах стояли слезы.