Так что же такого было в ней такого, что ей вдруг удалось покорить душу этого человека и, без всякого преувеличения, перевернуть его жизнь с ног на голову, заставить его стать совершенно другим? Единственной реальной причиной этого было только то обстоятельство, что её семья жила с ним по соседству, в то время как всё остальное было всего лишь следствием, просто совпадением, как и всё, что было связано с её судьбой. Другого рационального объяснения не было и быть не могло. Удивительно, как мало нужно для того, чтобы за такое короткое время перевернуть душу в человеке...

Сидя на подоконнике, девочка не отрывая глаз смотрела на луну, не до конца осознавая, что её так привлекает в этом ночном светиле. Слегка расправив плечи, она запрокинула голову и посмотрела вверх, отчего её рот непроизвольно приоткрылся и лунный свет упал на её белоснежные зубы, которые совсем чуть-чуть выдавались вперёд.

Казалось, ещё немного, и из её детского ротика вылетит маленькая птичка, которая сорвётся с её тонких губ и взлетит к самому небу. Но, конечно, ничего подобного не произошло, зато мысли девочки приняли другое направление — перед ее внутренним взором замелькали обрывки воспоминаний, которые вскоре слились в яркую и живую картину. Девочке казалось, что она заново переживает то, чему была свидетелем совсем недавно...

Итак, одним теплым сентябрьским днем она сидела в своей комнате и сосредотачивалась на своём домашнем занятии. Миссис Халлахан, её школьная учительница, потребовала от девочки, чтобы та выучила стих к завтрашнему дню, но малышка не могла с этим справиться, потому что в её голове теснились мысли, не связанные с занятиями. Девочка, пребывая в несколько апатичном состоянии, неторопливо переворачивала страницы учебника и негромко читала вслух строчку за строчкой, после чего заставляла себя повторять их по памяти, но к сожалению слова стихотворения тут же забывались и стирались из её памяти, как бы она ни старалась.

В разгар этого занятия она услышала звук открывающейся двери. Девочка оторвала взгляд от учебника и, не вставая со стула, повернула голову назад — на пороге комнаты стояла её мать, одетая в домашнее платье из красного шелка, поверх которого был повязан белый фартук со свежим пятном от супа, которое указывало на то, что женщина буквально только что отошла от плиты.

— Дорогая, пойдём обедать! — подмигнув девочке, с веселостью позвала мама.

— Но... — девочка растерянно моргнула. — У меня домашнее задание по литературе...

Словно опасаясь, что мать ей не поверит, малышка взяла учебник в руки и подняла его над головой, надеясь, что так она убедит её в правоте своих слов. Но мама только улыбнулась в ответ.

— Твои уроки могут подождать, а мой суп стынет! — сказала она игривым тоном.

После этих слов женщина развернулась и пошла в столовую. Маленькой девочке ничего не оставалось, как положить учебник обратно на стол и, встав со стула, медленно последовать за мамой. Пройдя по коридору, они спустились по лестнице на первый этаж и вошли в столовую — большую светлую комнату, в центре которой стоял длинный стол, во главе которого уже сидел глава семьи. Увидев свою любимую дочь, он приветливо помахал ей рукой.

— Наконец-то, милая! Я устал ждать! — объявил он как можно громче, чтобы подчеркнуть своё нетерпение.

Затем он кивнул своей жене, которая тем временем подошла к плите и, надев кухонные перчатки, взяла большую кастрюлю, из которой валил густой белый пар. Тем временем девочка замешкалась на пороге и вопросительно посмотрела на своего папу, который ободряюще подмигнул ей. Затем она подошла ближе к столу и села на стул, который стоял по его левую руку — подобное расположение мест за обеденным столом должно было символизировать тот факт, что дочь является ни много ни мало сердцем своего отца. К этому моменту её мать уже расставляла на столе глубокие фаянсовые тарелки, от которых исходил аппетитный запах «Sopa de legumes» — любимого блюда девочки, которое её мама обычно готовила по праздникам.

По окончанию процедур по накрытию стола женщина села по правую руку от своего мужа, после чего они оба обратили свои взоры на свою дочку. На хорошеньком личике малышки заиграла счастливая улыбка — уже забыв об уроках, она приготовилась приступить к трапезе. Отец, слегка нахмурив густые брови, поднял руку, призывая дочь ко вниманию. В ту же секунду улыбка исчезла с лица девочки и она тут же подняла глаза на папу и застыла в выжидательной позе. В тишине, которая воцарилась в столовой, мужчина посмотрел на свою супругу, которая, не говоря ни слова, утвердительно кивнула. Затем глава семьи перевел взгляд на свою дочь, которая смотрела на него своими большими невинными глазами, ожидая его слов. Кашлянув в кулак, отец собрался с мыслями.

— Итак, — окинув свою семью серьезным взглядом, торжественно начал он, — что следует делать перед едой?

Он сделал короткую — всего восемь секунд — паузу. Обе его женщины — одна помоложе, другая постарше — молча ждали продолжения его речи.

— Правильно, — сказал он, подняв палец, — нам нужно поблагодарить Господа и воздать ему хвалу. За что? — снова сделав паузу, отец выжидающе посмотрел на дочь.

Девочка не отрывала глаз от лица своего папы. Её плечи, скрытые светло-коричневым кардиганом, слегка подрагивали от напряжения. Ей было прекрасно известно, что за этим риторическим вопросом (на который отвечать запрещалось) сейчас последует долгая и скучная речь, которое она будет обязана выслушать со всем возможным вниманием, даже если до этого слышала её сотни тысяч раз. Поэтому девочка смирилась с тем, что с «Sopa de legumes» ей придется подождать — в конце концов, речь отца была давней семейной традицией, против которой она не могла, да и не хотела идти.

— Дело в том, — наконец начал её отец, — что если человек принимает дары Божьи без благодарности, то он становится подобным свинье, которая бесстыдно набрасывается на что считает вкусным и пожирает всё без разбора. Но мы не свиньи, — при этом отец немного повысил голос, — мы люди, и нам не подобает уподобляться животным. Мы должны понимать, кто мы такие и с какой целью пришли в этот мир. Люди должны знать, что каждое их действие, которое они совершают, является проявлением любви к Господу. Бог милостив — он посылает нам дары, то-есть пищу, чтобы наша душа могла расти в познании высшей воли.

Глава семейства перевел дыхание и сгоряча ударил себя могучим кулаком в свою широкую грудь.

— Это означает, что мы должны с чувством благодарности принимать пищу, даруемую нам Господом, — подытожил он.

К концу своей речи отец откинулся на спинку стула и с хитринкой в глазах оглядел обеих своих женщин, сидящих за обеденным столом. Девочка сидела, опустив глаза — со стороны она казалась спокойной, но на самом деле гулкий и раскатистый голос её отца продолжал стоять у неё в ушах. Отец оторвал взгляд от дочери и направил его куда-то в угол столовой, где стоял большой сервант, все полки которого были уставлены богатым сервизом. Вскоре его лицо приняло умиротворенное выражение и он снова устремил взгляд вперёд.

— Что ж, давайте начнем, — он имел в виду не еду, как могло показаться, но короткую молитву, которая следовала за его длинной речью.