— Это не сложно.

— Мда, — протянул Сызоев. — Неудачный пример.

Хмыкнув, ящер развернулся, словно решил куда идти, и возобновил свой путь по бесконечным коридорам. Сызоев догнал его и, поравнявшись опять, спросил:

— Что это за ящеры? Там, в комнате. В белом.

— Это… — притормозил ящер и задумался, словно подбирал слово. — Дети. Да, дети. Самое близкое понятие.

— Дети? — Сызоев забежал вперед и встал перед ящером, останавливая его. — Вас обслуживают дети?

— Да, — ответил ящер. — Что ещё им делать? До состояния эмоциональной нестабильности ещё далеко. А не подчинив себе эмоции, не пройдя этот путь к познанию приступать бессмысленно.

— То есть ндраги — это ящеры в состоянии эмоциональной нестабильности? Эка ты загнул! И что они делают на арене? Выплескивают их? Дерясь, можно подчинить эмоции? Они же дерутся не на равных! Вы подставляете их под ножи! Они могут погибнуть на песке! — взволнованно произнёс Сызоев и буквально подавился вопросом.

— Да, — спокойно сказал ящер. — Таков отбор.

Он медленно обошёл застывшего Сызоева и продолжил свой путь.

— А бргет? — крикнул ему в спину Сызоев.

— Познание. Следующая ступень.

— А ты?

Ящер остановился.

— Тнгер. Наставник. Следующая ступень. Ты идёшь?

Сызоев догнал его и снова пошёл рядом.

— А люди?

— Это лого. Их в лесах полно. Хорошо поддаются дрессировке, их можно выучить понимать команды. Бргеты сразу поняли, что вы другие. Но им было интересно.

Дальше шли молча. Сызоеву казалось, что некоторые повороты и комнаты были знакомы. Он здесь проходил. Пару раз он замечал свои разбросанные камушки.

— Куда ты меня ведёшь? — забеспокоился Сызоев.

Ящер посмотрел на него, но промолчал.

— Я никуда не уйду без друзей.

Тнгер хмыкнул, продолжая идти по намеченному пути, и опять промолчал. Сызоев снова почувствовал состояние отупения, когда идёшь только потому, что переставляешь ноги. Без цели. Без смысла. Глубоко вздохнув, он попытался сбросить это состояние. Выпутаться, как из паутины. Тнгер покосился на него, но опять промолчал. Когда в конце очередного коридора показался выход из пещеры, Сызоев сказал:

— Вы провоцируете ндрагов на проявление эмоций. Управляя и манипулируя. Да? Для чего? Чтобы они достигли пика?

Ящер остановился на краю пещеры и внимательно посмотрел на своего собеседника:

— Не только ндрагов, — помолчав он добавил. — Тебе не нужны знания. Тебе нужны объяснения. Не возвращайся сюда. Я больше не буду тебя искать.

— Я не уйду один.

Тнгер покачал головой, развернулся и ушёл в глубь пещеры.

* * *

Ян проснулся очень рано. Проснулся, словно его толкнул кто-то. Пытался вспомнить, что ему снилось, но нет. Не получалось. Только смутные воспоминания, обрывки разговора и тягостные ощущения от принятого решения. Он встал. Умылся, разгоняя остатки сна, и подошёл к решётке. За ней в тусклом свете коридора, как всегда, стоял бргет.

— Скажи мне, — парень подошёл вплотную и буквально вжался в толстые прутья, — Эмма жива?

Ящер коротко кивнул. Ян выдохнул и заметно расслабился.

— А Гений?

Ящер неопределенно повёл головой, не произнося ни звука.

— В некотором роде, да? Я понял. — Ян опустил голову, раздумывая над следующим вопросом. — Ты же знаешь, что мы другие. И все вы знаете. Не можете не знать. Видите и чувствуете. Мы другие. Не те, кого отлавливают ваши ндраги. Где Сызоев? Стал не интересен, отказавшись выйти на арену? Он жив?

Бргет кивнул. Подумал и кивнул ещё раз.

— Я понял, — задумчиво повторил Ян. Прислонился всем телом к одному из толстых прутьев, прижался к нему щекой и, глубоко вздохнув, будто решаясь прыгнуть в воду, сказал. — У меня к тебе есть предложение.

* * *

Утром, когда солнце поднялось уже достаточно высоко, а птицы во всё горло распевали славу новому дню, из пещеры вывели Эмму. Сызоев, сидевший в тени огромного дерева, где он расположился на ночлег, порывисто встал. А потом рванул с места и обнял заторможенную девушку. В этот момент из пещеры вывели Ольгу и Яна. Бргет, что привёл их, отошёл вглубь коридора, но не ушёл. Сызоев притянул к себе Ольгу, и та разрыдалась у него на плече. Они так и стояли втроём, стиснув друг друга в объятиях, каждый по-своему переживая случившееся. Ян стоял в сторонке. Он криво улыбался и не подходил к ним. Из пещеры вышел тнгер. Подойдя к ребятам, хлопнул Сызоева по плечу. Когда тот повернулся, выпуская девушек из объятий, тнгер протянул ему телефон Гения и игральные кубики. На заблокированном экране не было обычной картинки, которую помнил Сызоев. На весь экран светилась надпись: «Мысленно с вами. Always. Ваш Гений». Ольга всхлипнула.

— Где он? — Сызоев судорожно сжал телефон.

— Теперь — везде. — Ящер помолчал. — Он хотел знаний. Он их получит. Но у него был выбор. Он отказался. Я выведу вас на поляну. Там покажу тропинку к пляжу. Когда выйдете, дождитесь, пока уйдёт лес. А там уж… — Ящер не договорил и замолчал.

— Я остаюсь, — внезапно сказал Ян, не глядя на ребят.

Эмма резко обернулась, оторвалась от Сызоева и стремительно подошла к Яну.

— Фактически ты всё ещё работаешь на меня, — грубо сказала она ему.

— Фактически я уволен в тот момент, когда не смог тебя защитить, — мягко ответил ей парень.

Эмма быстро и крепко обняла его и тут же отстранилась.

— Спасибо.

Ян кивнул, развернулся и пошёл в пещеру. Бргет, пропустив его вперед, двинулся за ним. Словно оглушенные, ребята смотрели, как всё дальше и дальше уходит Ян по коридору, поворот, и вот он скрылся из глаз. Так ни разу и не оглянувшись.

— Надо идти, — позвал их тнгер.

* * *

Самолёт всё так же покачивался на волнах. Брошенные вещи лежали там же и даже не были запорошены песком. Прибой вылизывал кромку пляжа. Одинокая чайка надрывно кричала о чём-то своём. Лес перешёптывался с морем и тихо рассказывал сказки. Как будто ничего не было.

— Почему мы его оставили? — растерянно спросила Ольга.

— Он обменял себя на нашу свободу, — ответил ей Сызоев. — Бргеты не собирались нас отпускать.

— На НАШУ свободу, — Эмма опустилась на когда-то постеленный для неё плед и обняла колени.

— Что? — не понял Сызоев.

— На нашу свободу. Мою и Ольгину. Тебя они и так отпустили, — пояснила Эмма и уткнулась лбом в колени, ещё сильнее сжимая их руками и не желая больше разговаривать.

Сызоев ещё раз посмотрел на надпись, что светилась на телефоне Гения. Он так и не положил его в карман, держал в руках, боясь выронить и потерять. Как последнюю, а может, и единственную нить, что связывала его с лучшим другом. «Всегда» как привет с того света. «Нет, ты жив, — зло прошептал он, сунув телефон и кубики в непромокаемый мешок. — Жив. Чёртов Гений, ты опять придумал себе игру. Ты жив. Я никогда не поверю».

Тёплый ветер, налетев со стороны леса, растрепал ему отросшие волосы. Сызоев разделся и вошёл в воду. Холодная. Именно то, что нужно. Холодная вода. Он медленно зашёл по пояс и поплыл. Подальше от пляжа. Мимо самолёта. В открытое море. Он плыл, поддаваясь отчаянию и горю. «Ты жив, понял!» — шептал он самому себе, рывками отдаляясь всё дальше и дальше от берега. А потом развернулся и лёг на воду. Над ним простиралось ясное, абсолютно чистое небо. Без единого облака. Солнце светило во всю свою мощь.

— Я не знаю, как мне теперь жить со всем этим, — сказал он небу.

«А теперь ты ндраг», — прозвучал в его голове спокойный голос.

— Да чтоб тебя! — прошептал Сызоев.

— Ро-о-омка-а-а-а! — услышал он сквозь толщу воды Ольгин крик. — Ле-е-ес пропа-а-а-ал!

Сызоев напрягся и тут же ушёл с головой под воду. Минутный порыв пойти ко дну, был прерван грубым толчком под рёбра. Сызоев забарахтался, выныривая. И отфыркиваясь, поплыл к пляжу.

Вместо эпилога