На волне появления новых дисциплин и методов, таких как математическая экономика и социология, создаются и другие институты. Быстрыми темпами институционализируется эконометрика. За каких-то восемь лет, с 1958 по 1966 год, лидеры этой школы занимают ведущие посты в двух экономических институтах и устанавливают тесные связи с социологией, которая тогда тоже находилась в стадии институционализации. Первоначальный импульс задан знаменитым статистиком, членом Академии наук В.С. Немчиновым61, который стремится противостоять господству консерваторов и облюбованного ими сектора политической экономии62. В 1963 году правительство, желая ускорить введение методов информатики в экономику, разрешает создать в Москве Центральный экономико-математический институт (ЦЭМИ)63. Представители эконометрики установят также контроль над Институтом экономики и организации промышленного производства (ИЭОПП) в Новосибирске, работавшим под руководством А. Аганбегяна. Эта быстрая институционализация стала знаком официального признания определенного метода (введения математики и информатики в управление и планирование народного хозяйства) и определенной идеологической ориентации («рыночного социализма»). Исследователи из ЦЭМИ развивают теорию под названием «система оптимального функционирования экономики» (СОФЭ), призванную ввести некоторые рыночные механизмы в теорию и практику социалистической экономики. Исследуя процессы инфляции в СССР, они приходят к выводу о необходимости децентрализации экономики, предоставления большей автономии предприятиям (благодаря возможности их прямого доступа к ресурсам через оптовый рынок), определения цен не через затраты, а через стоимость, и их свободной флуктуации. В 1965 году работы основателей эконометрики награждены наивысшими знаками отличия, присуждаемыми правительством (в том числе Ленинской премией).
Институционализация социологии продвигается гораздо медленнее. Ее первое оформление происходит в 1958 году, но речь идет не о лаборатории и уж тем более не об институте, а всего лишь об «ассоциации» – Советской социологической ассоциации (ССА). Первая лаборатория, занимающаяся исследованиями труда и повседневной жизни, создана в 1961 году в московском Институте философии64. Вплоть до 1968 года, когда появляется первый институт социологии (Институт конкретных социологических исследований, ИКСИ), эта дисциплина остается под каблуком у философии, хранительницы марксистской догмы. Чтобы выйти из-под власти марксистско-ленинской идеологии, социология, как и некоторые исторические школы, отдает предпочтение эмпирическим исследованиям. На ниве исторической науки школа так называемой «новой ориентации» и ее лидер Михаил Гефтер призывают к развитию исследований по модели «Восемнадцатого брюмера Луи Бонапарта», выступают против «исторического материализма, который отказывается поверять теорию социальной реальностью»65. С социологией же было сложнее. Если первые исследования труда поощрялись властью, то работы в других областях принимались настороженно. Однако в 1960-е годы им по крайней мере никто не пытался препятствовать. В институциональном плане социологи стремились найти защиту под крылом у экономистов, в частности в эконометрике. В 1961 году новосибирский ИЭОПП принимает в свое лоно Центр исследований по проблемам молодежи, а в 1966-м – Отдел социологии труда под руководством Татьяны Заславской.
Институты, созданные в 1960-е годы, расширяют сферу своего влияния за пределы научной сферы – в вузы, в государственный и партийный аппарат. Постсталинская власть не тормозит эту экспансию, а даже, наоборот, ее поощряет. Ища поддержки у академического истеблишмента, она, возможно, вынашивала план наделить этот сегмент советской элиты полномочиями по принятию решений «наравне с партаппаратом, административной бюрократией и ВПК»66.
Некоторым из этих новых институтов разрешено создавать кафедры в самых элитных вузах, например в МГУ, на этом стратегическом плацдарме для интеграции во властные структуры, или в Новосибирском государственном университете, призванном стать кузницей кадров для Сибирского отделения Академии наук. Иметь кафедры в таких учреждениях означало обладать мощным подкреплением собственной легитимности в академическом поле, особенно на случай изменения политического курса.
Хрущевская власть жаждет заручиться поддержкой со стороны новых институтов. С самого своего создания ИМЭМО и ИКСИ должны вырабатывать рекомендации для правительства. ЦЭМИ расширяет свою сферу влияния в органах, связанных с планированием. В 1966 году отдельные его научные сотрудники вступают в Государственный комитет по материально-техническому снабжению (Госснаб), получая доступ к операционному центру системы планирования, в задачи которого входит снабжение предприятий всем необходимым для выполнения плана. Их цель – реформировать это учреждение. По мнению отцов-основателей эконометрики, оно составляет «основное препятствие экономическому развитию», поскольку фиксирует цены «совершенно произвольно» и подталкивает к растратам капитала, который достается предприятиям даром67. В 1970-х годах представители эконометрики внедряются также в Государственный комитет по науке и технике (ГКНТ), ведающий планированием в науке и помощью в принятии решений в сфере промышленного развития. Наконец, исследователи из реформистских институтов в индивидуальном порядке привлекаются в качестве советников Центральным комитетом партии (ЦК КПСС). Эта позиция открывает им доступ к ответственным постам в университетской и академической иерархии (в руководстве институтов). Ю. Андропов, заведующий сектором социалистических стран в Отделе международных отношений ЦК с 1957 по 1967 год, набирает своих консультантов в Академии наук. «Внутри того бастиона догматизма, каковым являлась Старая Площадь (штаб-квартира ЦК), – отмечает М. Левин, – отдел Андропова был “свободным миром”»68. Андропов занимал тогда высокую позицию в иерархии (он – секретарь ЦК с 1962 года). Это означает, что его советники были достаточно надежно «застрахованы». Среди них фигурируют Г. Арбатов и О. Богомолов; первый в 1967 году станет директором Института США и Канады (образовавшегося на базе подразделения ИМЭМО), а второй – в 1969-м директором ИЭМСС.
При Брежневе связи между реформистскими институтами и политической властью ослабевают. Изменение политического курса становится ощутимым с 1968 года: теория «оптимального функционирования экономики» ЦЭМИ не попала ни в одну публикацию с 1968 по 1974 год; исторической школе Гефтера перекрыли кислород в 1969-м; в 1972 году ИКСИ и Советская социологическая ассоциация переходят под контроль консерваторов69. Исследователи реформистского течения продолжают тем не менее свои критические размышления, но теперь им приходится использовать обходные маневры: они изучают проблемы советского общества, «опираясь на материалы, заимствованные из других стран и эпох»70. Так, при анализе господства советского бюрократического аппарата часто прибегают к концепту «азиатский способ производства», применявшемуся к странам третьего мира71.
Институты, созданные в 1960-х годах, в силу своей методологической и эмпирической ориентации добились некоторой интеллектуальной близости с Западом, что считалось среди интеллектуалов определенной фракции знаком престижа и даже отличия «настоящей» науки от идеологии. Институты, прежде всего экономические, оставшиеся в руках реформаторов, становятся прибежищем для впавших в немилость исследователей из других дисциплин. Некоторые проводят там «полуофициальные» и «полуподпольные» семинары на периферии официальных исследовательских программ. Реформистские институты стремятся сохранить и даже расширить влияние и вне Академии наук. Несмотря на многочисленные нападки, они удерживают кафедры в университетах. Представители эконометрики компенсируют слабость своей политической позиции усилением влияния в промышленной сфере. Это проникновение происходит в том числе посредством журнала «Эко», публикуемого с 1970 года Новосибирским отделением АН под руководством А. Аганбегяна (Т. Заславская входит в редакцию журнала); в его работе участвуют экономисты ЦЭМИ, социологи и философы. Журнал выходит тиражом 163 000 экземпляров и широко распространяется среди руководителей предприятий и управленцев экономических министерств72.
