– А бизоны там есть? – спросил Сайи.

– Нет. Но много оленей.

– Как счастливы должны быть люди, которые там живут! – сказала Синопаки. – Подумать только: они сидят на теплом солнце и едят ягоды, пока Творец Холода заставляет нас страдать в течение долгих лун от ветров и буранов.

– Я хотел бы провести там одну из наших зим, даже если в этой стране нет бизонов; хватит нам оленей и множества ягод, – сказал Сайи.

– Да, я собираюсь это сделать, – сказал я. – Когда я женюсь, то возьму свою женщину в Много Домов (форт Бентон), и там мы сядем на огненную лодку и поплывем в страну Вечного Лета, и там останемся, пока лето вновь не вернется к нам.

Говоря это, я многозначительно посмотрел на Питаки. Вот те на! Глядя мне в глаза, она улыбнулась, слегка кивнула и посмотрела в другую сторону. Не говоря больше ни слова, я пятками ударил свою лошадь, чтобы заставить её идти, испытывая большую радость, чем за много последних дней. Поцелуй Питаки был не случайным. Она любит меня; она будет моей, чувствовал я.

Солнце садилось, когда мы добрались до северного притока Молочной реки, или, как мы её называли, Маленькой реки, и спустились по её южному берегу, откуда могли видеть её долину и равнину по ту сторону. Двигая так, мы уже в сумерках заметили на южной равнине большое стадо бизонов, примерно в трех милях от нас, которые вытянулись в длинную колонну и направлялись к реке на водопой. Было уже слишком поздно, чтобы гнаться за ними, но они должны были прийти сюда утром, так что мы свернули вниз в долину и остановились в роще из ив и хлопковых деревьев, росшей вдоль берега. Сайи и я стреножили лошадей и пустили их пастись; женщины развели маленький костер, и мы перекусили пемиканом и чаем, ещё немного поговорили о стране Вечного Лета – мои слушатели хотели знать о ней все, что я мог рассказать. Потом мы легли спать.

Сайи разбудил меня на рассвете.

– Пойдем, мы должны отправиться за добычей; несомненно, стадо ещё должно быть в долине, и к нему легко будет подобраться, – сказал он.

– Нет. Не будем торопиться; давай сперва позавтракаем, – ответил я.

– Орлиная Голова, твой почти-брат прав, – сказала мне Синопаки.– Стадо ещё может быть в долине, где, под прикрытием леса, вы можете подобраться к нему и убить много бизонов. Идите сейчас. Мы с дочерью пойдем позже, и будем с вами, когда придет время свежевать вашу добычу. Здесь в парфлеше у меня пемикан; поешьте по пути.

И это был последний повод для моего рассказа. Если бы мы остались с женщинами, помогли им оседлать лошадей и пойти с нами, насколько иначе все бы сложилось!

II

Лошади, кормившиеся на густой траве долины, отдыхали рядом с лагерем. Сайи и я взяли наших быстрых скакунов, оседлали их и отправились вниз по долине, но скоро поднялись на её южный гребень, откуда открывался хороший вид на равнину. На ней видно было только несколько маленьких стад антилоп, так что мы были уверены в том, что стадо бизонов до сих пор находится в долине. Мы спустились туда быстрой рысью, пересекая реку туда-сюда, стараясь по возможности оставаться под укрытием деревьев. Тут и там чернохвостые олени разбегались при нашем приближении, высоко вскидывая все четыре ноги – это были самые медленные бегуны среди всех оленей; и маленькие группы антилоп на равнине, самые быстрые и сразу нас замечавшие, казались бело-желтыми вспышками света, когда убегали. Тут и там волки и койоты трусили сбоку от нас, с интересом поглядывая на нас с безопасного расстояния, хорошо зная, что там, где пройдут охотники, обязательно найдется, чем им поживиться.

Бизоны оказались там, где мы и ожидали их найти – примерно в трех милях ниже лагеря. Они паслись в длинной, широкой, поросшей густой травой долине на северном берегу реки, и уже собирались, чтобы вслед за несколькими старыми коровами, которые были вожаками этого стада, подниматься на равнину. Наши лошади учуяли их, когда мы переправлялись через реку и входили в узкую полосу окаймлявших её деревьев, и начали беспокойно себя вести, пытаясь освободиться от своих удил – так велико было их стремление бежать туда, куда мы направлялись. В прежние времена наши охотничьи лошади были действительно кровожадными – такого трудно было ожидать от травоядных животных. Они любили гнаться за стадом и догонять жирных животных, которых мы выбирали. Казалось, их возбуждал грохот тысяч копыт, треск выстрелов и запах крови от падающих и умирающих косматых животных.

Выбравшись из леса, мы оказались прямо позади стада прежде, чем животные осознали наше присутствие, и при первых выстрелах они разбежались, только для того, чтобы снова собраться для мощного рывка на равнину. Мы выбрали себе добычу по округлым ляжкам – чем они круглее, тем больше там было жира. Наши лошади подносили нас ближе к ним с правого бока, и при выстреле – всегда в легкие – кровь текла у них изо рта и носа, и, более не глядя на них, зная, что скоро они упадут, мы уже высматривали другое жирное животное. Поскольку много животных нам было не нужно, не больше, чем могли увезти наши вьючные лошади, я старался выбирать только самых жирных коров, и у подножия склона, убив трёх, я остановил свою лошадь, и Сайи тоже.

Выбравшись из леса, мы оказались прямо позади стада

– Сколько? – спросил он.

– Три жирные, – ответил я.

– Я убил пять.

Мы оглянулись назад по своим следам и увидели восемь темно-коричневых холмиков на зеленой траве долины.

– Достаточно; более чем достаточно для нас, – сказал я.

Мы вернулись к ближайшей корове, спешились, наточили свои ножи и скоро сняли с неё шкуру и разделили мясо на удобные для перевозки куски, не забыв про языки – самую лучшую их часть, которые варили, жарили, коптили или вялили, и которые были очень нужны жрецам Солнца для проведения церемоний.

Мы свежевали вторую корову, и, высматривая, не приближаются ли женщины, недоумевали, почему они так задерживаются. Потом, приступив уже к третьей корове, мы начали волноваться, боясь, что сними могло случиться что-то плохое, поэтому сели на лошадей и поскакали вверх по долине быстро, как только могли. Мы добрались до долины, где разбили лагерь, и Сайи воскликнул:

– Наши вьючные лошади, и лошади женщин для травуа! Их не видно!

– Может быть, поднялись на равнину, где мух меньше – ответил я.

Небольшая струйка дыма поднималась над нашим лагерем в маленькой роще, и, указав на неё, Сайи сказал:

– Скорее всего, мать и сестра там, и с ним все в порядке; может быть, они ищут лошадей и не могут отправиться к нам.

– Ну, ведь они были стреножены и далеко уйти не могли; мы скоро их найдем.

Мы приблизились к лагерю, и Сайи крикнул:

– Эй, лентяйки, мы проголодались; дайте нам поесть.

Ответа не было. Было странно, что они не ответили и не выбежали нам навстречу.

Мы вошли на маленькую полянку среди рощи, остановили своих лошадей и широко открытыми глазами уставились на то, что предстало перед нами: мертвую Синопаки! Она лежала на спине рядом с дымящимся костром, в который были брошены наши вьючные седла. Питаки нигде не было видно. Пропали наши накидки и одеяла, ведро для воды, котелок и небольшой запас еды. Мы громко крикнули: «Питаки! Иди к нам!», – но никто не откликнулся. Мы тщательно осмотрели маленькую рощу, но не нашли никаких её следов ни в ней, ни в соседней роще и зарослях шиповника и ив, и наконец Сайи сказал:

– Моя сестра не мертва! Один из врагов забрал её. Я не успокоюсь, пока не найду его, убью его и спасу её.

Слезы текли из его глаз. Он поднял руки к небу и воскликнул:

– О Солнце! О могучее, что наверху! Будь милостиво ко мне! Помоги мне найти и убить похитителя моей сестры! Помоги мне найти и убить убийцу моей матери!