Это было бы неверно даже без той темы, которую я хотел обсудить. Увы, но я пока был не способен воспринимать Лиду всего лишь как формальность и оставленную в прошлом бывшую жену.

Но она, кажется, этого не понимала.

— В общем, история такая, — сказал я, после того как мы обменялись дежурными фразами про Арину, — позавчера я ещё раз пообщался с Воронцовым и Переваловым.

— И как? — бывшая жена тут же подобралась и посмотрела на меня с интересом. За это я её и ценил все годы брака — не помню, чтобы Лида хоть раз равнодушно отнеслась к чему-то, что я хотел с ней обсудить. Правда, теперь это меня не радовало, а скорее досадливо кололо.

— Сказать, что всё прошло успешно, — ничего не сказать, — признался я, не удержавшись от усмешки. — Не буду в подробности вдаваться, я с ними много часов общался без перерыва. Свои все встречи отменил, и они тоже все планы переиграли.

— Я очень рада, что у тебя получилось, — искренне кивнула Лида, ковыряясь вилкой в тарелке. Я напомнил ей, что надо всё-таки есть этот «Цезарь», а не «писать соусом по фарфору», и, когда Лида положила в рот листок салата, продолжил:

— Дело в том, что эти ребята, как оказалось, работают только по-крупному. У них мощные архитекторы, но дизайном интерьеров их компания почти не занималась, отдавая все подобные задачи на аутсорс, если грубо говорить. И помимо достижения основных договорённостей я под конец встречи затеял спор. Я хочу заключить с Воронцовым и Переваловым пари… Почти заключил. Нужно согласие одного человека.

Лида непонимающе смотрела на меня, продолжая жевать салат.

— У них есть замороженный отдел дизайна интерьеров по России. На бумагах числится, а на деле не действует уже несколько лет. Компании это неинтересно, её владельцы ловят большую рыбу, а интерьеры — это типа мальки. Но для выхода на другие рынки Воронцов с Переваловым меняют стратегию, наняли армию маркетологов и ещё чёрт знает кого. В том числе и поэтому им нужен сейчас «Баухаус».

Лида, судя по всему, до сих пор не понимала, почему я так подробно ей всё рассказываю. Однако слушала внимательно.

— Короче говоря, я поспорил с ними, что во главе с умелым специалистом, у которого за плечами сильная школа, такой отдел может и приносить неплохую прибыль, и стать дополнительной имиджевой историей для их компании, если грамотно продумать стратегию. Воронцов с Переваловым вначале посмеялись надо мной, но потом вызвали своего главного маркетолога, и он, выслушав мои мысли, согласился, что развитие этого направления может быть полезным для компании. А главное, что им это ничего не будет стоить. Только выделить кабинет, минимальную зарплату для пары-тройки сотрудников, чтобы можно было нанять ещё дизайнеров на удалёнку на первом этапе. На бухгалтерию, юридический отдел и другие всякие бюрократические штуки тратиться не надо, так как это отдел внутри уже существующей компании. И я уверен, что со второго месяца он будет сам себя обеспечивать, а с третьего — выйдет в плюс. На четвёртом — придётся нанимать ещё сотрудника. А дальше рост только по экспоненте. По итогам года будет приниматься решение о продлении жизни отдела. И всё это при том, что даже их рекламщики и менеджеры по продажам не понадобятся первое время.

— А заказы откуда?

— Я с «Баухаусом» хочу уходить от нескольких категорий заказов, в том числе частных низкобюджетных. Процесс будет постепенным, и мы можем стать донором для этого отдела.

— Но зачем это всё Воронцову и Перевалову? — недоумевала Лида. — Если они такие крупные… Какой толк им от маленькой команды?

— Это вначале она будет маленькая и деньги будут смехотворные по меркам их компании. Но оценивать Воронцов с Переваловым будут не в конкретных суммах, а в процентах роста. И ещё, конечно же, партнёров заинтриговало это пари. Я умею быть убедительным, ты же знаешь. Они не верят, что это возможно. А я не только уверен, но просто знаю, что это так.

— А тебе какая выгода?

— Хочу отблагодарить человека, который станет поднимать отдел, — произнёс я, стараясь говорить с намёком. — Это очень хорошая возможность для него. И, кстати, моя уверенность в успехе основана в том числе и на талантах этого человека.

— Ясно.

Так Лида ничего и не поняла.

— А чтобы этот человек не чувствовал себя должным, я ему скажу, что «Баухаусу» тоже есть от этого польза. Этот отдел станет дополнительным канатом, укрепляющим наше с Воронцовым и Переваловым сотрудничество.

— Понятно. Но почему твоей студии самой не взяться за него, за этот отдел? — поинтересовалась Лида и кинула в рот помидор черри. Кажется, у неё потихоньку просыпался аппетит.

— Мы будем плотно заняты зарубежными проектами, — пояснил я. — Огромные заказы, большие объёмы. А ещё мне это неинтересно, я ведь давно мог расширить компанию, и филиалы наоткрывать, и штамповать заказы на всё подряд, но это.... Не моё. Я вижу путь развития студии другим. И сейчас я нашёл способ выйти на новый уровень.

— Хорошо. Остаётся пожелать удачи тому человеку, о котором ты говорил. Чтобы у него всё получилось.

Я засмеялся в голос, чем сильно озадачил Лиду.

— Господи, ты всё же удивительная!

— Что? Что опять не так? — нахмурилась Лида. Она действительно совсем ничего не понимала — ни того, о ком я говорил, ни почему я смеюсь. И не воспринимала мои слова комплиментом.

— Да ничего, — я хмыкнул. — Я просто про тебя говорю уже чёрт знает сколько времени, а ты всё догадаться не можешь.

— В смысле? — Она удивлённо моргнула. — Про меня?

— Ага.

До Лиды наконец-то дошло. И на её лице отразился ужас. Лиду физически затрясло, как будто бы мы снова проходили через бракоразводный процесс.

— Нет, Вадим! Нет, нет, ты что? — замахала она на меня руками, чуть не уронив вилку на пол. — Зачем ты… Ой! Нет! Я не смогу… и вообще, нет, я не могу, не буду, нет… А ты ещё и пари заключил! Ох…

Я поймал её руки — и Лида замерла, глядя на меня испуганно вытаращенными глазами.

— Успокойся! — сказал я твёрдо, сжимая её запястья. И хоть я не желал признаваться ни ей, ни себе, но мне нравилось это прикосновение. Просто нравилось, без физического влечения. Хотя когда-то я думал, что всегда буду испытывать к Лиде одно лишь отвращение. Но сейчас ничего подобного уже не было. — У тебя будет время настроиться. Начинать надо не сейчас, да и я не вижу причин, почему у тебя может не получиться.

— Ох, Вадим. — Лида тяжело вздохнула и покачала головой. Размахивать руками бывшая жена явно больше не собиралась, поэтому я отпустил её запястья. — Ты что такое придумал? Надо ведь не просто быть дизайнером, но ещё и уметь руководить другими. Да я и сама собой-то не могу…

— Лида, послушай, — перебил её я. — Поначалу тебе понадобятся в первую очередь дизайнерские навыки, и с этим у тебя не будет проблем. Я всегда считал тебя талантливой! Если ты покопаешься в памяти, то поймёшь, что ты действительно такая. И так было с первого дня, с твоего студенчества. Кроме того, у тебя за плечами моя школа, а это всё же не пустой звук. Вон как твоя работу Воронцову понравилась. Понимаешь? Это не субъективные, а объективные показатели. Ты можешь многое. Намного больше, чем думаешь.

— Но руководить же надо будет всё равно?

— Ты справишься. Просто представляй на месте каждого сотрудника больного мужа и руководи им. Это у тебя отлично получалось.

Я улыбнулся Лиде, но взаимности не получил. Она явно была в шоке от всей этой идеи.

— Но, Вадим…

— Что?

— Я хочу сама.

— Ты и будешь сама! И не забывай, что без тебя «Баухаус» вряд ли добился бы сотрудничества с Воронцовым и Переваловым. Ты уже сама…

— Не преувеличивай.

— Не преуменьшай! — Я закатил глаза. Лида всегда была такой, да. Всегда сомневалась в себе, и это порой раздражало. Когда раз за разом, год за годом повторяешь человеку, что он достоин и умеет, а он лишь качает головой и вздыхает… Да, в какой-то момент я опустил руки и перестал пытаться вытащить Лиду из её неуверенности в себе. Я даже думал, что ей нравится быть такой. Как некоторым людям нравится страдать, так и ей — нравится быть неуверенной в себе. Судя по тому, каким крахом закончился наш брак, я серьёзно ошибался. Люди, которых всё устраивает, из дома не уходят.